Как только О'Хара вышел, Зак подошел к письменному столу и,пристально глядя на Мэтта, сказал:

— Я хочу попросить тебя об одном одолжении. — С этимисловами он достал из ящика какой-то документ и протянул другу. — Я приготовилего на тот случай, если вдруг возникнут какие-то осложнения. Эта доверенностьпредоставляет тебе неограниченное право действовать от моего имени во всем, чтокасается моего имущества и финансов.

Мэтт Фаррел почувствовал, что бледнеет. Существование этогодокумента говорило о том, как низко его друг расценивает свои шансы наоправдание.

— Это не более чем формальность, — солгал Зак. — Так, мерапредосторожности на случай каких-то непредвиденных обстоятельств. Я уверен, чтотебе никогда не придется ею воспользоваться.

— Я тоже, — ответил Мэтт, хотя теперь он отнюдь не был вэтом уверен.

Двое мужчин еще раз пристально посмотрели друг на друга.Одинаковый рост, одинаковое телосложение, почти одинаковый цвет волос и глаз и,главное, одинаково гордое выражение лица делали их похожими на двух братьев.Мэтту очень не хотелось задавать следующий вопрос, но когда Зак потянулся запиджаком, он все же решился:

— А если… если вдруг мне все-таки придется воспользоватьсяэтим документом? Может быть, у тебя есть какие-нибудь указания или пожелания?

Зак пожал плечами и, заканчивая завязывать узел на галстуке,попытался пошутить:

— Пожелание только одно — постарайся не разорить меня. Ачасом позже Зак стоял в зале суда, рядом со своими адвокатами, и наблюдал, какбейлиф вручает судье вердикт присяжных. Слова судьи доносились откуда-тоиздалека, словно проходили через узкий и длинный туннель.

— ..Виновен в убийстве первой степени… Затем последовалнебольшой перерыв для определения меры наказания, и Зак услышал следующийприговор, еще более убийственный, чем предыдущий:

— Приговаривается к сорока пяти годам тюремного заключения…Не может быть выпущен под залог в связи с тем, что срок приговора превышает пятнадцатьлет… Осужденный берется под стражу прямо в зале суда…

Хотелось кричать, рыдать, биться головой о стену, но на лицеЗака не дрогнул ни один мускул. Призвав на помощь остатки самообладания, онстарался ничем не выдать своего состояния и стоял, гордо выпрямившись, дажекогда кто-то грубо заломил ему руки за спину и защелкнул на них наручники.

1993

— Осторожно, мисс Мэтисон! — пронзительно крикнул мальчик винвалидной коляске, но было уже поздно. Джулия подхватила баскетбольный мяч,готовясь к броску, но споткнулась о подножку одного из инвалидных кресел и,пролетев по инерции немного вперед, бессильно шлепнулась на пол.

— Мисс Мэтисон! Мисс Мэтисон! — раздавались со всех концовспортивного зала испуганные голоса детей-инвалидов, с которыми Джулия регулярнозанималась физкультурой после окончания ее обычных уроков в школе. Постепенновокруг нее собралась целая толпа детей. Некоторые из них были в инвалидныхколясках, некоторые — просто на костылях.

— Вы в порядке, мисс Мэтисон? — наперебой спрашивали они. —Вам больно, мисс Мэтисон? Вы ударились, мисс Мэтисон?

— Конечно же, мисс Мэтисон ударилась, — передразнила ихДжулия, приподнимаясь на локтях и отбрасывая со лба прядь волос. — По еегордости нанесен страшный удар.

Вилли Дженкинс, местный девятилетний герой-любовник, которыйпомогал Джулии проводить игру, засунул руки в карманы и, насмешливо улыбаясь,спросил густым басом, совершенно неожиданным для ребенка:

— Но как так получилось, что удар нанесен по вашей гордости,если упали вы на…

— Тебе показалось, Вилли. Ты просто стоял слишком далеко, —засмеялась Джулия, не давая ему закончить мысль. Она начала подниматься наноги, но тут ее взгляд уперся в тупоносые туфли, коричневые носки и бежевыеполиэстеровые брюки.

— Мисс Мэтисон! — свирепо рявкнул директор, хмуроразглядывая многочисленные следы от колес на новеньком блестящем полуспортивного зала. — По-моему, то, чем вы здесь занимаетесь, весьма отдаленнонапоминает игру в баскетбол.

Несмотря на то, что прошло уже пятнадцать лет с тех пор, какмистер Дункан обвинил одиннадцатилетнюю Джулию Мэтисон в краже денег и недавняяшкольница теперь сама преподавала в третьем классе китонской начальной школы,ее отношения с директором мало изменились в лучшую сторону. Правда, он большене подвергал сомнению ее честность, но и не скрывал недовольства тем, что она иее ученики постоянно выходили за рамки строгих школьных правил. Для директоракитонской школы Джулия Мэтисон была постоянной головной болью. Она до смертизамучила его бесконечными новаторскими идеями и, если он отвергал их,заручалась моральной, а когда нужно, и материальной поддержкой всего города.Результатом одной из таких идей стала особая образовательная и спортивнаяпрограмма для детей-инвалидов, которую Джулия не только сама разработала, но ипостоянно меняла, что сводило с ума консервативного, привыкшего к раз инавсегда установленному порядку мистера Дункана. Кроме того, не успеланеугомонная мисс Мэтисон воплотить в жизнь эту свою идею, как тотчас же увлекласьдругой, еще более безумной. А если Джулия ставила перед собой какую-то цель, тоостановить ее уже не мог никто. На этот раз она решила ликвидироватьнеграмотность среди взрослых женщин города Китона и его окрестностей. Аначалось все после того, как Джулия случайно обнаружила, что жена школьногосторожа не умеет читать. Она пригласила эту женщину к себе домой и сталапонемногу учить ее, но вскоре выяснилось, что у жены сторожа есть знакомая,которая тоже не умеет ни читать, ни писать, а у той, в свою очередь, оказаласьеще одна знакомая, а у той знакомой своя знакомая, и не успел мистер Дунканоглянуться, как Джулия Мэтисон в очередной раз осаждала его кабинет и просилапредоставить ей и ее ученицам возможность дважды в неделю по вечерам заниматьсяв помещении школы.

Когда же мистер Дункан попытался резонно возразить, напомнивей, что из-за вечерних занятий возрастает стоимость коммунальных услуг, Джулияулыбнулась и пообещала обратиться к директору средней школы. Не желая выглядетьв глазах окружающих бездушным монстром, после того как его коллега уступитсиним глазам и ясной улыбке Джулии, мистер Дункан согласился выделить ей ее жесобственный кабинет в китонской начальной школе. Вскоре после этой капитуляциидиректора Джулия решила, что ей необходимы специальные пособия для ее взрослыхучениц, и со свойственной ей энергией принялась за дело. Уверенная в своейправоте и благородстве поставленной цели, Джулия обладала безграничнымоптимизмом и феноменальным упорством. К сожалению, все эти поистине замечательныекачества молодой учительницы делали жизнь мистера Дункана совершенноневыносимой.