Правда, у него мелькала мысль о том, что, по мнению полиции,самые веские основания желать смерти Рейчел были у него, но она казалась емунастолько смехотворной и не правдоподобной, что он ни на секунду не сомневалсяв том, что и полиция придет к такому же выводу.

Через два дня после трагедии в его номер постучали. Закоткрыл дверь и свирепо уставился на двоих высоких мрачных полицейских, которыедопрашивали его накануне.

— Мистер Бенедикт, — начал один из них, но Зак не дал емудоговорить. Сказалось невероятное напряжение последних дней, и его прорвало.

— Какого черта вы, сборище кретинов, тратите на меня время!Я имею право и требую, чтобы мне сообщили, какие шаги предприняты для поимкиубийцы моей жены…

Он был настолько возбужден, что совершенно не контролировалситуацию, а потому последующие действия одного из полицейских застали еговрасплох. Через несколько секунд Зак уже стоял лицом к стене со скрученными заспиной руками. Почувствовав холодное прикосновение металла, он услышалхарактерный щелчок наручников и голос второго полицейского:

— Захарий Бенедикт, вы арестованы по подозрению в убийствеРейчел Эванс. Вы имеете право не отвечать на вопросы и вызвать адвоката. Есливы не можете позволить себе оплатить услуги адвоката, то…

— Уважаемые господа присяжные, вы слышали жуткие показаниясвидетелей и видели неопровержимые доказательства… — Прокурор Алтон Петерсонстоял совершенно неподвижно, устремив пронзительный взгляд на двенадцатьчеловек, которым предстояло вынести вердикт по делу, вызвавшему грандиозныйрезонанс в прессе и неослабевающее внимание публики. Не каждый деньголливудские суперзвезды оказываются замешанными в деле о супружеской измене иубийстве. Репортеры со всего мира с нетерпением ожидали исхода суда надЗахарием Бенедиктом. Те же самые газеты, которые в свое время превозносили его,теперь с еще большим восторгом смаковали каждую деталь его падения, вневероятных количествах продуцируя всякие слухи и домыслы, которые рядовыеамериканцы с аппетитом поглощали.

— О каких еще доказательствах может идти речь? — патетическивопрошал Петерсон, перед тем как переходить к финальной части своейобвинительной речи. — Вы сами слышали убийственные показания десятковсвидетелей, многие из которых были друзьями обвиняемого. Вы знаете, что в ночьнакануне убийства Рейчел Эванс Захарий Бенедикт застал ее в объятиях ТониОстина. Вы знаете, что Бенедикт был в ярости и понадобились усилия несколькихмужчин, чтобы его оттащить. Вы слышали показания постояльцев гостиницы, которыеоказались в коридоре после того, как разразился скандал, и стали очевидцамибурной ссоры, которая за этим последовала. Все эти свидетели слышали, какРейчел Эванс сказала Бенедикту, что разводится с ним, чтобы выйти замуж заЭнтони Остина. Они также слышали, как она говорила, что рассчитывает в процессеэтого развода отсудить половину имущества Захария Бенедикта. Те же самыесвидетели показали, что обвиняемый угрожал своей жене. Позвольте, я процитирую:

— Петерсон сделал небольшую паузу якобы для того, чтобынайти соответствующее место в своих записях. Но это была не более чем попыткаеще больше усилить драматический эффект, производимый словами, которые и безтого знали на память присутствующие в зале суда: «Я скорее убью тебя, чемпозволю тебе и твоему любовнику жить на мои деньги!»— Схватившись за перила,отделяющие места присяжных от зала суда, прокурор еще раз обвел пристальнымвзглядом обращенные к нему лица и продолжал:

— И он действительно убил ее, дамы и господа. Он убил еесовершенно хладнокровно, вместе с еще не рожденным, невинным младенцем,которого она носила в себе! Вы так же, как и я, так же, как и сотни тысячдругих людей, знаете, что он сделал это. Но страшен даже не столько факт самогопреступления, сколько то, как именно это отвратительное, гнусное убийство былосовершено. Чтобы придумать такое, нужно быть абсолютно хладнокровным ибездушным чудовищем. — На этом месте Петерсон перестал гипнотизироватьприсяжных и начал расхаживать взад-вперед, в который раз обрисовывая передприсутствующими картину гибели Рейчел.

— Захарий Бенедикт убил свою жену не во внезапном приступеярости, как это мог сделать другой на его месте. Нет, это не для него. Онтерпеливо ждал своего часа. Ждал почти сутки, думая только о том, чтобызакончить свой драгоценный фильм. А избранный им способ убийства настолькохладнокровен и циничен, что я просто не нахожу слов, чтобы охарактеризоватьтого человека, который его изобрел! Вместо безобидного холостого патрона онзаряжает пистолет разрывной пулей, а потом в последнюю секунду меняет сценарийтак, чтобы была убита именно его жена, а не Энтони Остин.

Алтон сделал очередную драматическую паузу и снова схватилсяза перила.

— Господа присяжные, я не делаю голословных утверждений и незанимаюсь досужими домыслами. Вы сами слышали показания свидетелей, которыеподтверждают каждое мое слово: в день убийства, пока вся съемочная группаобедала, Захарий Бенедикт отправился в конюшню якобы для того, чтобы проверить,все ли готово к съемкам. Многие видели, как он входил туда — да он и сам этопризнает, но никто не может сказать, что именно он там делал. Может быть, менялчто-то в декорациях? Но все осталось на своих местах. Господа присяжные, и вы,и я прекрасно знаем, что он там делал? Он менял безобидные холостые патроны,которыми незадолго до этого ассистент режиссера лично зарядила пистолет, насмертоносные пули. Хочу еще раз напомнить вам, что на пистолете обнаруженыотпечатки пальцев обвиняемого. Нет никакого сомнения в том, что они попали тудачисто случайно после того, как Бенедикт тщательно вытер пистолет. Но даже послетого, как все эти зловещие приготовления были сделаны, он далеко не сразу довелсвое мерзкое дело до конца, как это сделал бы на его месте обычный убийца!Отнюдь. Вместо этого, — Алтон повернулся к подсудимому и, вкладывая в своислова все презрение и отвращение, на которые был способен, заговорил, обращаясьнепосредственно к нему, — Захарий Бенедикт стоял рядом с оператором, наблюдаяза тем, как его жена и ее любовник целуют и ласкают друг друга. И не простосмотрел! Он заставлял их проделывать это снова и снова, останавливая съемкикаждый раз, когда его жена тянулась за пистолетом. А потом, когда он уже всласть«позабавился», наступил момент, который нельзя было больше откладывать, — егожена должна была схватить пистолет и выстрелить в Тони Остина. И тогда… Тогда,господа присяжные, Захарий Бенедикт изменил сценарий!

На атом месте Петерсон протянул указующий перст понаправлению к Заку, и его голос дрогнул от показного омерзения, которое якобывызывал в нем подсудимый:

— Захарий Бенедикт — это человек, которого деньги и славаразвратили настолько, что он счел себя выше тех законов, которые применимы кнам, простым смертным. Он был убежден в том, что ему удастся выйти сухим изводы! Господа присяжные, взгляните на него! Взгляните на этого человека,который…