— Марта не связана. Она, как и я, к Ордену никакого отношения не имеет, — ни с того, ни с сего холодно ответил Ян. — И да, она предлагала связаться. И не раз. Но я же говорил, что Слышащего у меня не будет. Связь создают лишь в Ордене и строго по воле Фолианта. Это что-то вроде Библии у Хранителей, — уточнил аспирант.

Точно, Миша ведь говорил об этом. Но тогда возникает разумный вопрос:

— А почему Марта не в Ордене? Условия труда не устраивают?

— Не знаю, — пожал плечами Ян, откинувшись на спинку дивана. — Я спрашивал пару раз, почему она не хочет вступить, пусть и без меня, и скрепиться с каким-нибудь Укротителем, но она молчит, как партизан.

— У вас это семейное, — не преминула съязвить я, — молчать.

— Похоже на то, — развел руками Бранов, смеясь. — Но это ее выбор, и я ее не достаю. Правда, Марту уже не раз пытались вербовать. И весьма настойчиво.

Незамедлительно вспомнился Мишка с его горячими речами об «обеспечении безопасности» и прочих достоинствах пополнения рядов доблестных блюстителей книгопорядка.

— А я? Мне, выходит, тоже лишний раз лучше не пересекаться с этими Хранителями равновесия?

Бранов задумчиво потер подбородок с едва наметившимся налетом щетины.

— Попытаться затянуть в свое болото они тебя точно попробуют. Свежая кровь лишней не будет. Но если это то, чего ты хочешь… — с легкой тревогой в голосе проговорил он.

— Еще чего! — подбоченилась я. — Всю оставшуюся жизнь провести в охоте за книжками? Нет уж, увольте. Поймают эту тварь из «Императора», и я вернусь к нормальной жизни. Может, учёбой займусь наконец.

Ян ободряюще улыбнулся и даже, как мне показалось, немного расслабился. Правда тут же огорченно цокнул.

— А вот об учебе ты верно сказала, — он поднялся. — Иди отдыхать, Мика. Сложный день выдался.

Он подтянул журнальный столик поближе к дивану и откинул крышку ноутбука. Я же замерла, в нерешительности глянув в сторону чернеющей дверным проемом комнаты.

— А ты спать не будешь?

— Нет, — приветственный звук включившейся операционной системы огласил квартиру. — Раз уж проснулся, поработаю. Слишком много всего накопилось.

Я нехотя поднялась, пошаркав прочь из гостиной. По мере отдаления от единственного источника света, страх крепчал, вышибая дух. Да-да! Поглядела бы я на того смельчака, что после тела, растерзанного слугой Хаоса, смог бы спать, не вздрагивая.

Я остановилась. Нет, в Брановскую комнату не вернусь. Готова на креслице всю ночь ютиться, лишь бы одной не оставаться.

— Слушай, — твердым шагом вернулась я к креслу, — если ты возражать не станешь, я тут останусь.

Встряхнула одеяло и уселась, накрывшись по самое горло.

— Уверена? — озадаченно уставился на меня Бранов.

Я кивнула.

— Если я не буду тебе мешать работать, конечно, — состроила я максимально жалостливую физиономию, какую только смогла.

— Главное, чтобы я тебе не мешал, — поднялся Ян, переволакивая столик. — Давай, меняй место дислокации. Укладывайся на диване.

И что же? Ни тебе издевок, ни намеков на отсутствие храбрости? Он что, идеален?

Лучась от счастья и благодарности, одним прыжком перебравшись на диван, я взбила подушку и замоталась в одеяло, устраиваясь поудобнее. Ян уже вновь с серьезным, умным видом уставился в экран, скоро перебирая пальцами по клавиатуре.

— И что ты там делаешь? — тихонько спросила я, когда любопытство достигло апогея.

— Работку одну, — не отрываясь, пробормотал Бранов.

— Фрилансишь на досуге?

— Приходится.

Я замолчала, прикрыв глаза. Мерное щелканье клавиш на удивление убаюкивало, а, быть может, присутствие в комнате Яна действовало так умиротворяюще? Может, наши ауры чудесным образом взаимодействуют и оттого так хорошо? Неизвестно. Но я наконец зевнула и расслабилась, засунув обе руки под прохладную подушку.

Занятая странноватыми размышлениями о радиусе среднестатистической человечьей ауры, последнее, что запомнила, как невнятно спросила у Яна, вернулись ли к нему привычные чувства и ощущения.

— А разве не заметно? — как-то особенно звучно клацнул он по клавиатуре.

— Совсем незаметно, — пробормотала я, не открывая глаз. — Сложно понять, о чем ты думаешь и что чувствуешь на самом деле.

На мгновение всё стихло. Или же это сон окончательно завладел мной? Поэтому, будучи явно не в себе, на Брановское: «Нет, Мика. В норму я еще не пришел», я ответила только:

— И я еще не пришла.

А перевалившись на другой бок и зарывшись в одеяло по самые уши, не помня себя, добавила:

— Пусть так и остается. Мне нравится.

Проснулась я с первыми Брановскими шагами. Аспирант с раннего утра бродил на цыпочках туда-сюда. Затем гремел в кухне посудой, шумел водой и, кажется, всеми электроприборами, что есть в доме, кроме пылесоса.

Вот она, мифическая утренняя активность, достойная восхищения! И как он это делает? Не спал ведь всю ночь.

Зевая, я поплелась в ванную приводить себя в порядок. Хорошо хоть аура больше сюрпризов не подкидывала, и, судя по всему, вернулась в привычное для меня состояние.

— Разбудил? — едва я вошла в кухню и плюхнулась на стул, заволновался Ян.

— Нет, что ты. Я всегда встаю с первыми лучами солнца.

За окном, к слову, властвовала беспробудная зимняя ночь. Судя по едва слышным завываниям ветра в вентиляционной колонне, вьюжит. И причем нехило.

Почему-то в такие моменты, утром, частенько нападает грусть. Словно вся тяжесть бытия разом обрушивается на меня, силой выдавливая меланхоличного философа. И как только приходит черед рассуждений о замкнутости жизни современного человека на двух фазах: работа-дом и дом-работа, Оксана стонет и включает любую радиостанцию с попсовыми песенками. Стыдно признаться, но меня обычно отпускает.

Правда сегодня, глядя на непривычно домашнего аспиранта, суетящегося у плиты, сплина как не бывало. А так как Ян почти все время стоял ко мне спиной, у меня была возможность безотрывно наблюдать за каждым его движением и шагом.

Вот он ловко вливает заготовку для омлета на сковороду, вот солит готовое блюдо, зачем-то поднимая руку очень высоко, практически на уровень глаз.

— Я списался с Мартой, — водрузив наконец сковородку с яичницей посреди стола и сунув мне под нос тарелку с вилкой, уселся Бранов напротив. — О влиянии Хаоса на Создателя она ничего не знает, но попытается что-нибудь раскопать. Но есть и хорошие новости, — добавил он, видя мою помрачневшую физиономию. — Чтобы максимально обезопаситься от возможного нападения Хаоса, тебе нужно научиться его слышать.