– Да, конечно, сейчас, – кивнула Милена и добавила: –Впрочем, позови ее сюда.

В моей душе начало зарождаться удивление. Ирочка? Кто это?Может, знакомая? Навряд ли у Милены есть еще одна дочь с таким же именем? Неуспела я сообразить, что к чему, как девушка ввела в комнату крохотнуюдевчушку, лет двух, не старше. Голова малышки тоже была повязана платочком, аюбка закрывала колени.

– Ира, – строго сказала мать, – ты совершила нехорошийпоступок и была наказана. Если Федор из глупой жалости решил искушать тебяконфетами, это его грех, но ты не должна брать сладкое, отец не разрешил, а тыобязана помнить, что родители угодны богу, оскорбляя их, ты унижаешь создателя.

Крохотное существо шмыгнуло носом, но промолчало.

Я секунду смотрела на ребенка и не выдержала:

– Это Ирочка?

– Да.

– Забелина?

– Конечно, мы все носим эту фамилию, – кивнула Милена, – ачто?

– У вас есть еще дочь с таким именем?

– Да нет, – удивилась хозяйка, – вроде не принято называтьдеток одинаково.

– У Иры была сестра-близнец?

– Нет.

– Она родилась одна?

– Естественно, что случилось?

Отбросив всякие церемонии, я поинтересовалась:

– Милена, вы недавно потеряли ребенка… Хозяйка вытаращилаглаза, потом махнула рукой дочерям.

– Ступайте, оставьте нас.

Словно бесплотные, девочки шмыгнули за дверь.

– В каком смысле потеряла? – поинтересовалась Забелина.

– У вас умерла дочь.

– Спаси и сохрани, никогда, все семеро живы.

– Но была еще одна, неизлечимо больная…

– Нет, мои отроковицы здоровы. Я растерялась.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Значит, Ирочка никогда не страдала нарушением мозговогокровообращения?

– Слава создателю, нет. Да в чем дело, в конце концов? –повысила голос хозяйка.

Похоже, ее запас христианского терпения подходил к концу.

– Уж простите, – забубнила я, – но в больнице сказали, будтоу вас совсем недавно умерла дочь, двухлетняя Ирочка…

– Какая глупость! Отвратительная выдумка! – вскипела Милена.– Господь дал нам с Дементием семеро деток, и все здравствуют.

– Ирочка последняя?

– Да.

В полном недоумении я вышла на улицу и побрела назад кавтобусной остановке. В голове царила каша. Ирочка Забелина жива, только что явидела ее в комнате. Девочка и впрямь похожа на пропавшую Ляльку, такая жекруглолицая и голубоглазая. Но кого же тогда мы кремировали? Кто умер? Чье телоисчезло в печи крематория? Почему Ежи обманул Аську? Куда подевалась Ляля? Иотчего молодой преуспевающий доктор решил отправиться на тот свет?

От мельтешащих мыслей нещадно заболела голова, и пришлосьискать ближайшую аптеку. Как назло, на глаза попадались мелкие магазинчики и ниодной фармакологии. Наконец впереди показался автобус с окнами, заставленнымилекарствами. Обрадованная, я подскочила к витрине, увидела анальгин и тут жекупила упаковку. Теперь оставалось найти ларек и приобрести воды. Я уже хотелабежать к метро, как взгляд упал на нечто, больше всего похожее на гигантскуюдетскую соску.

– Это что? – спросила я у продавщицы.

– УПР-ЛХ, – последовал ответ.

– Что?!

– Устройство полимерное с регулятором для предупреждения илечения храпа, «Экстра-Лор».

– Да ну? И поможет?

– «Экстра-Лор» – лечебно-профилактическое средство противхрапа, апноэ и бруксизма.

– Простите, не поняла… Апноэ…

– Остановка дыхания во сне.

– А бруксизм?

– Скрежет зубами. Я засмеялась.

– И ничего веселого, – перешла на нормальную речь фармацевт.– Думаете, храп – это просто шум? Вот и нет. Похрапит ваш муженек, а потомдышать перестает, и так по десять раз за ночь! Прикиньте, что будет, если онснова не вздохнет! Запросто умрет! Храп – это серьезная болезнь!

Я пришла в ужас, Олег храпит, причем ужасно. Конечно, выходязамуж, я понимала, что супружеская жизнь приносит не только радости, но,ей-богу, не предполагала, что стану так мучиться по ночам.

Первое время я пыталась толкать муженька и переворачиватьего на бок. Эффект от этих действий был равен нулю. Тогда я попробовалазатыкать уши ватой и засовывать голову под подушку. Но, во-первых, звук долеталсквозь все преграды, а во-вторых, сама начинала задыхаться. Я присвистывала,щелкала языком, пинала Олега ногой… Ноль эмоций. Храп на пару секунд изменялтональность, а потом снова начинал разноситься по спальне. А теперь ещевыясняется, что это болезнь, грозящая скорой смертью.

Может, УПР-ЛХ поможет? Ладно, сегодня нельзя спать, покаОлег не явится со службы.

Но, как ни странно, муж был дома. Сидел на кухне и мирночитал газету в окружении горы грязной посуды.

– Привет, – весело сказал он, – что за жуткий суп? Вы раньшеникогда ничего подобного не готовили. Воняет, словно расчлененка!

Я положила на стол упаковку с «Экстра-Лор».

– Ты съел обед, который сгоношила для своих баба Клава.Неужели по запаху не понял, что харч несъедобный?

Олег скривился.

– А где наш обед?

– Не сварили.

– Почему?

– Баба Клава оккупировала кухню, Тамаре не зайти.

– И еще в ванной таз болтается с замоченным бельем, –задумчиво протянул Куприн, – хотел душ принять, а встать некуда.

– А-а-а, – разлетелось по коридору, – отстань… долбаная,пошла на…, не хочу, не пойду, а…

– Это что? – вздрогнул Олег.

Я хмыкнула, потом высунулась в коридор и поинтересовалась уМаринки, остервенело запихивавшей сыночка в комбинезон:

– Ты его что, на ночь тоже в садик сдаешь? Правильно,посидел дома часок, и хватит.