— Дрянь...

— Это ненадолго, — сказал Фарамунд, хотя не знал,относится это к слизи, или к нему. — У нас будет и золото, и свой бург!

Громыхало вскинул лицо к небу. Сквозь тучи проглянулослабое, как больной ребенок, солнце. Луч света упал на лицо палача. Онзажмурился, помолчал, а когда заговорил, Фарамунд вздрогнул от неожиданности.

— А в самом деле... Там в крепости я перестал на небосмотреть! Все глаза в землю, дабы не прогневать властелина... А ведь я — Громыхало,при виде которого враги трепетали, а кони пугались и сбрасывали седоков!.. Надоумереть с мечом в руке, а не с клистирной трубкой в заднице.

Он захохотал, а Фарамунд смотрел с изумлением. Палачвыпрямился, откинулся назад, спина коснулась дерева. Грудь его оказалась ещешире, чем Фарамунду казалась в комнате пыток, а когда расправил плечи, Фарамундподумал, что этому гиганту в двери крестьянских хат придется заходить боком.

— Я рад, — сказал Фарамунд с чувством. — Тыне поверишь, как я рад!

— Да ладно, — буркнул Громыхало. — Я тожерад... что дал тебе в морду как следует!

Он неожиданно захохотал. Фарамунд потрогал разбитую скулу,где немилосердно саднило:

— Да, кулаки у тебя... железо мог бы ковать без молота!

— Кулаки у меня хорошие, — согласился Громыхало. —Но я все-таки предпочитаю боевой молот!

— Будет молот, — сказал Фарамунд твердо. — Изолото будет!

Громыхало хмыкнул, не очень-то верил, но Фарамунд знал, чтодобудет. Ведь у Свена Лютеция на правах нищенки. Благородная прекраснаяЛютеция, которая должна жить в самых прекрасных дворцах мира!

А для нее он добудет. И золото. И надежные стены.

Через неделю его отряд насчитывал десяток оборванцев,голодных и злых на весь свет, готовых на все. К концу второй недели они наткнулисьеще на такую же шайку разбойников. Ни один не захотел уступить, а после схваткипятеро из уцелевших противников влились в его отряд. Чужих раненых дорезали, асвоих Фарамунд к удивлению многих, но не Громыхало, велел оставить в ближайшемселе, дал одежды и денег, строго приказал местным лечить, не обижать, иначе,когда вернется...

Дважды нападали на обозы, а когда из городка за нимиотправились в погоню два десятка хорошо вооруженных конников, ушли через лестолько им ведомыми тропами, спустились к реке. Громыхало радостно заорал, нижепо течению виднелось с полдюжины коров, пара коз, а на покатом берегу чернеликрыши наспех вырытых землянок.

Фарамунд кивнул:

— Да, нам мясо не помешает!

С радостными воплями понеслись со всех ног. Налетели с ходу,так торопились, что сдуру порубили даже коров, вместе с переселенцами. Двоемужчин отбивались отчаянно, с ними трое подростков, что тоже с горящиминенавистью глазами бросались на разбойников с вилами и косами. Двоих поранилисерьезно, за что подростков тут же, остервенев, порубили на куски.

Из землянок вытащили двух женщин. Одна тут же, изловчившись,выхватила у разбойника нож и вонзила себе под левое ребро, а вторая с такойяростью вцепилась в горло другому, что пришлось убить, да и то не сразуотодрали скрюченные пальцы от горла.

Забитых коров спешно разделывали, мясо бросали в мешки ипривязывали к седлам. Козьи тушки забрали целиком. Когда уже собиралисьуходить, вдруг кто-то увидел, как в дальних кустах шевельнулась ветка. Неструсив, бросился туда с обнаженным мечом, а оттуда с истошным визгомвыметнулись две, каким-то чудом уцелевшие и спрятавшиеся девки.

Тут уж заорали все, кинулись ловить. Девки бежали к близкомулесу, вопили во весь голос, звали на помощь. За ними неслись почти все, развечто Громыхало и Фарамунд не сдвинулись с места. Наконец догнали, подхватили наплечи, принесли, быстро раздели. Дабы не кусались, каждой в зубы по деревяшке,растянули, привязав руки и ноги к вбитым к землю колышкам, долго тешились,сменяя друг друга.

Потом обоих, совсем одуревших, заставили плясать голымивокруг костра на месте выгоревшей землянки. Сами плясали, орали, пили и силойпоили девок. Под ногами трещали глиняные черепки, свежие обглоданные кости, апод забором бесстыдно белели старые, похожие на человеческие...

Тарант вернулся благополучно, рассказал, как доблестноФарамунд прикрывал его отход, как даже заорал, привлекая внимания, чтобы онвыскользнул незамеченным. Старые воины кивали одобрительно, этот подобранный влесу вел себя как подобает настоящему воину, и хотя пал, но зато сейчас он внебесной дружине...

Однако вскоре стали приходить слухи о новой шайкеразбойников. Она росла быстро, набеги совершала дерзкие, от погони уходилииз-под самого носа. По приметам вожак был очень похож на пропавшего Фарамунда,а потом пришли вести из бурга Лаурса, что пленник не только сбежал от грозноговластелина, но и увел с собой его лучшего воина, Громыхало.

Воины посмеивались, переглядывались. Вскоре пошли слухи онаграбленных сокровищах, захваченных обозах, даже караванах. И хотя всепонимали, какие сокровища в этой бедной стране, где ни древних городов, нистарых захоронений, все же слухи шли и ширились, подогревая воображение.

Лютеция с волнением прислушивалась к слухам. В крепостьприезжали земледельцы, привозили муку, зерно, скот на продажу, рассказывали обувиденном. Тревор привел одного, что побывал в деревне выше по реке.

— Какие новости? — спросила Лютеция. — Чтослышно о новых разбойниках?

Крестьянин потупился:

— Да ничего...

— Такого быть не может, — настаивала она. — Оних все говорят.

— Да так... Они сейчас в деревне, что за рекой...

— Ну и что?

— Да ничего...

Она пристально смотрела в его несчастное лицо. Простолюдинкрепок, но больно угнетен, а так лицо открытое, глаза честные. Стоит, бессильноопустив длинные руки, ладони широкие, как весла, все в желтых мозолях.

— Боишься, — определила она. — Ну, а если явозьму тебя на службу? Но мы готовимся к отъезду. Как только дорога чутьочистится, мы покинем бург доблестного Свена Из Моря. Ты поедешь с нами?

Несчастный рухнул перед ней на колени:

— Госпожа!.. Возьми! Если примешь, верой и правдой...крови не пожалею.

— Хорошо, — ответила она. — А пока будешьпомогать нашей челяди. Клотильда тебе покажет, что надо делать. А теперь можешьговорить правду?

Земледелец сказал с жаром:

— Да!.. Я знал, что когда вернусь, меня убьют... Простопотому, что не утерплю и схвачу топор или что попадет под руку! Стон и плачстоит по всей деревне, а им все в потеху. Девок всех перетаскали к себе,замужних жен хватают и бесчестят прямо на улице... Весь скот зарезали! Гусей,уток — все рубят и бьют просто ради потехи. Если кто вступится, тут же либорубят, либо издеваются для веселья: зубы выламывают по одному, в... простите, взад острогу с ее зубцами вгоняют, а потом такого отпускают на волю!..