Тарант выскочил как заяц. Фарамунд рубил быстро и сильно, онготовился отступать, его вот-вот оттеснят, вторую линию обороны займет в узкихдверях внутренней комнатки, а пока держался здесь...

Люди падали по его ударами, как спелые груши с дерева.Разъярившись, он сам шагнул навстречу. От его страшного облика шарахнулись, онвидел ужас в их глазах, заревел страшным голосом, бросился с поднятым мечом.Они отступили, он сам напал, двое упали с раскроенными головами. Остальныеповернулись и... бежали.

Он закричал весело и страшно. Даже не он, в нем закричалонечто веселое и страшное, ликующее при виде разрубленных тел, брызг крови настенах, от вкуса соленой крови врага на губах, а тело распирала дикая мощь.

Преследуя убегающих, он пронесся по каким-то мелкимкомнатушкам, чуланам. Кто-то исчез по дороге, кого-то догнал и зарубил, надпоследним трупом остановился, двумя ударами отрубил голову, дал пинка, так чтопокатилась через всю комнату, вертясь и разбрызгивая тонкие алые струйки.

Ступеньки под ногами узкие, скрипучие. Хотя все блещеттолько что выструганным деревом, воздух пропитан запахом древесной смолы.Строили торопливо, не дожидаясь, когда доски высохнут, из-за чего все скрипит,прогибается, а укоротившиеся ступеньки вот-вот под его весом выскользнут изпазов.

Он спускался, держа меч наготове. Изредка кто-нибудьвыскакивал, орал, завидя его, затем всех уносило как ветром. Только дваждынавстречу бросились с топорами, но он перешагнул через их трупы, даже не успеврассмотреть лица.

Кровь гулко стучала в виски. В ушах шумело, а по всему телуперекатывалась гремящая мощь. Сразив тех с топорами, он двумя ударами обрушилперила лестницы, а потом еще и с маху, просто от избытка силы, ударил по стене,оставив глубокую зарубку.

Снизу раздавались крики. Во дворе заржали кони, звенеложелезо. Он свирепо улыбнулся, чувствуя себя неуязвимым, несокрушимым. Сердцебухало, как молот, грудь раздувалась.

Впереди вырастала дверь. Он набежал на нее, ударил плечом,влетел с грохотом. В комнате были люди с мечами и топорами. Он упал,перевернулся через голову. Еще не вставая, ударом меча подсек ноги двухближайших, а когда вскочил, его меч заблистал как молния в полумраке широкогопомещения.

На него бросались тупо, как огромные быки на маленькогочеловека, но он сам не маленький, в руках меч, и они падают, падают, стенытрясутся от ударов падающих тел, воплей, стонов, горячая кровь брызгает каквода...

Сзади на спину обрушился тяжелый удар. Он шатнулся,обернулся, уже замахиваясь мечом, когда второй удар обрушился на голову. Онуспел, выронив меч, ухватить кого-то за горло. Под пальцами хрустнуло, будтораздавил крупное гусиное яйцо, затем его ударило о пол.

В голове шум мельничных жерновов стал оглушающим. Смутночувствовал, как победители, сопя и хакая, с наслаждением били ногами в тяжелыхсапогах.

Голоса он начал различать почти сразу, но они плавали каккомья тумана, он нескоро начал вычленять смысл, угадывать. В голове все ещестоял грохот, он уже стихал с каждым мгновением, зато мучительно ныло все тело.При каждом вздохе остро кололо в боку.

Он попробовал открыть глаза, но даже поднять веки оказалосьнеимоверно тяжко. Пол поскрипывает, но, похоже, ходят по ту сторону тонкойдощатой стены. Сильно пахнет смолой.

В груди холодно и мертво. Избитое тело ныло, он боялся дажеподумать о том, чтобы пошевелиться. Впервые его подвело тело... или не тело, аего растущая уверенность, что все будет удаваться, что все получается почтисамо собой.

И вот сейчас он схвачен, избит и... связан. Да, руки стянутытолстым ремнем, ноги тоже...

Под опущенными веками появился слабый свет. Он увидел, какиз тумана выступило бесконечно милое прекрасное лицо. Тонкие брови взлетели, аглаза взглянули с укором: как, ты решил умереть?

Нет, прошептал он, не двигая губами. Нет, Лютеция. Я неумру, я выживу... И не только выживу! Как бы ни казалось тебе надежно изащищенно у Свена, но только я по-настоящему готов тебя защищать...

Распухший язык осторожно прошелся по деснам. Во рту солоно,а губы стали толстыми как колоды. С огромным усилием он раскрыл глаза.

Да, он лежит на полу, туго связанный. Стены из толстыхнеструганных досок, везде чувствуется спешка, окно без решетки, но узкое, дажеголова не пролезет, хотя в высоту почти в половину роста взрослого человека.Голоса все еще раздаются из-за стены.

Между неплотно пригнанными досками мелькнуло, он пыталсявычленить что-то знакомое, но человек прошел слишком быстро, зато в комнаткупотянуло сильным запахом старого эля. Сцепив зубы, чтобы не выдать себя стоном,он начал проверять мышцы по всему телу, напрягая их по очереди. Ремни впилисьеще туже, никакой силач не порвет...

По ту сторону голоса стали громче, звякнуло железо.Послышались тяжелые шаги уверенного в себе человека.

Дверь распахнулась, в проеме возник огромный грузный человекс падающими на грудь усами. Подбородок оставался выбрит до синевы, Фарамундоценил его размеры — больше похож на каменную глыбу. Чем-то он напомнил Свена,та же несокрушимая мощь, но этот помоложе, сильнее и... живучее. Если и пьет,то не спивается.

Человек смотрел на пленника сверху, и Фарамунду казалось,что ноги гораздо толще и длиннее, чем они на самом деле, а голова чуть ли непод потолком.

— Ну, — сказал он гулко, — ты, сволочь,оказался крепок! Столько народу перебил... Но посмотрим теперь, такая ли у тебяшея крепкая, как руки?

Он подошел ближе, пнул его в бок. Боль хлестнула по всемутелу. Фарамунд понял, что концы сломанных ребер уперлись в поврежденныевнутренности.

Видно, он изменился в лице, человек злобно захохотал:

— Что, не нравится?.. Ты, червяк, попал к Лаурсу,которого не зря прозвали Багровым. Так что это только начало. Эй, позвать сюдапалача!

За спиной Фарамунда затопали. Заскрипело дерево, сноватопот, все это время Лаурс со злым наслаждением рассматривал Фарамунда. Дваждыпнул, стараясь угодить в голову. Фарамунд в последний момент отдергивал илиповорачивался, чтобы удары только скользили, не разбивая кости. Но все равноголова загудела, из ссадин потекла кровь.

За спиной хозяина появился еще один, в полтора раза шире,огромный, с

толстыми, как бревна, руками. Голова, размером с пивнойкотел, медленно повернулась в сторону связанного пленника, маленькие глазкипробежали по нему с головы до ног.

— Звали, хозяин?

Голос его был тяжелым, грохочущим, словно огромнаянеторопливая туча приближалась к бургу.

Лаурс с силой ударил Фарамунда ногой:

— Громыхало! Разделай его так, чтобы орал, непереставая. Когда сломишь, кликни! А потом мы снимем с него... живого, ха-ха!..шкуру и набьем чучело. Моим лучникам надо на чем-то упражняться.