Я бойко изложила придуманную по дорогеисторию. Меня зовут Рада Ларионова, живу в ближнем Подмосковье, в собственномдоме, прислуга нанята через агентство.

– У вас какие-то трения сперсоналом? – напряглась дама.

Я улыбнулась:

– Да нет, работают нормально. ГорничнаяЗинаида старательная, повар Евгений отличный кулинар, Ася Ломакина тожеаккуратная, только вот незадача получилась. С нами живет дочь мужа от первогобрака. Честно говоря, отвратительно избалованная девица, ни в чем никогда незнающая отказа. Ася каждый вечер, около десяти, приносила девчонке какао. Новчера мы отпустили горничную в недельный отпуск. И тут!

Я закатила глаза и заломила руки.

– Вы себе даже представить не можете, чтоустроил гадкий подросток. Топала ногами, визжала, никому не дала спать,требовала, чтобы Ася принесла ей «Несквик». На мой взгляд, ее следовалопримерно наказать, но у мужа постоянное чувство вины перед девчонкой из-затого, что он развелся с ее матерью. Так что велено срочно вернуть Асю, но у наснет ее координат, нанимали-то через вас!

Дама с готовностью защелкала мышкой.

– Сочувствую вам. У меня тоже у мужасыночек от предыдущей жены. Караул просто! Двоечник, хулиган, балбес, а отецвместо того, чтобы ремня наглецу дать, все время денежки в карман емузасовывает и причитает: «Ах, не осуждай его, он страдает из-за нашего с егоматерью развода». Спрашивается, зачем тогда ушел от жены? Жил бы с прежнейсупругой и воспитывал отпрыска. Ага, вот она, Ломакина Ася. Хотите, чтобы мы сней связались?

– Нет-нет, – быстро ответилая, – девушка в заслуженном отпуске, лучше мне самой, какой у нее адрес?

– Седьмая улица Марьиной Рощи, домдевятнадцать «а», квартира девять.

– А телефон?

– Пишите, пожалуйста.

Я схватила со стола листочек и спросила:

– Можно от вас позвонить? Забыла, каквсегда, зарядить мобильный.

– Да-да, конечно.

– Алле, – прозвучал старческий,дребезжащий голосок.

– Скажите, Ася дома?

– Ето хто? Не слыхать ничаво!

– Асю позовите, пожалуйста.

– Хто?

– АСЮ!!!

– Не слышу, – сказала бабка иотсоединилась.

Я предприняла еще пару попыток, но каждый разтрубку хватала глухая старуха, натужно бубнящая:

– Чаво? Хромче! Чаво? Каво?

Поняв, что добиться от нее толку невозможно, ясела в «копейку» и отправилась на поиски неведомой Седьмой улицы Марьиной Рощи.

Минут через двадцать я обнаружила крохотныйпереулочек. Это и была Седьмая улица Марьиной Рощи. Нужный дом стоял чутьпоодаль от своих блочных собратьев, впрочем, он ничем от них не отличался:грязно-серая пятиэтажка самой первой серии, сейчас такие разбирают, посколькустало ясно, что жить в них невозможно. Прямо возле подъезда источал миазмыогромный мусорный контейнер, но двор был забит иномарками, правда, старыми,подержанными. Бедные российские мужчины, десятилетиями мечтавшие прежде особственном «Запорожце» или «жигуленке», наконец-то получили возможностьбеспрепятственно иметь четыре колеса, пусть хоть и не новые. Сначалаприобретается вожделенная тачка, а уж потом начинают думать о нормальном жилье.Многие мужчины обожают свои автомобили больше, чем жен, предпочитая проводитьвремя в гараже, а не ходить с супругой в кино. Вот и сейчас возле красивойновой иномарки курили парни бандитского вида, здоровенные «шкафы» с бритымичерепами.

Но в семье Ломакиных о личном транспортескорей всего даже не думали. Бедность била тут из всех щелей, она не былааккуратной, так сказать, интеллигентной. Я, естественно, бывала в квартирах спотертой мебелью, хозяева которых одевались более чем скромно. Но окна тамблестели чистотой, накрахмаленные занавески торчали колом, старательно натертыйпаркет сверкал. У Ломакиных же, стоило хозяйке распахнуть дверь, возникла инаякартина.

Маленькая темная прихожая. На стене просто навбитых гвоздях висит верхняя одежда. Куртки, пальто, пара турецких дубленок,сильно потертая шуба из цигейки, купленная скорее всего в шестидесятые годы. Надворе конец июня, люди давным-давно почистили зимнюю одежду, пересыпали еесредством от моли и убрали подальше. Но Ломакины решили не тревожиться о такойерунде.

Весь пол был усеян обувью. Довольносимпатичные белые босоножки лежали вперемешку с демисезонными туфлями ивысокими сапогами на меху.

Старуха, распахнувшая дверь, выглядела подстать прихожей. Неопрятная, с сальными волосами, спускавшимися почти до плеч,она была одета в нечто, отдаленно напоминающее халат, хотя я бы постесняласьиспользовать сию вещицу в качестве половой тряпки.

– Чаво? – прохрипела она.

В нос мне ударила смесь тошнотворных запахов.«Аромат» грязных волос, давно не стиранного женского белья и кошачьей мочи.Стараясь не дышать, я ответила:

– Можно Асю?

– Ково?

– Асю!

– Чаво? Какова такова Васю? Нету тутатаких!

Я в изнеможении прислонилась к косяку изаорала:

– Асю!!!

– Чаво визжишь-то? – неожиданноспокойно сказала бабка. – Чай, не глухая, Аська в спальне, ступай покоридору.

Я перешагнула через груды ботинок, краем глазаувидела, что в большой комнате стоят диван, две раскладушки с неубраннымбельем, и шагнула туда, куда указывала старуха, в крошечное пространство,похожее на спальню Дюймовочки.

Ася стояла спиной к двери, второму человеку вэтой комнате уже не хватало места, хотя тут явно проживало двое, так как устены виднелось нечто, похожее на двухэтажную кровать. На нижнем «этаже»виднелся чемодан, куда Ася швыряла вещи. Услышав мое покашливание, онаобернулась, выпрямилась, стукнулась головой о верхнюю койку и вскрикнула:

– Вы!

– Я.

– Но как вы узнали мой адрес?

– Это мой секрет.

– Что вам надо? – залепетала Ася,пытаясь отступить к окну.

На дороге ей попался колченогий стул, идевушка со всего размаха шлепнулась на потертое сиденье.

Я подошла к чемодану, увидела в нем аккуратносложенные футболки и ласково поинтересовалась:

– Отдыхать собралась?

– Не ваше дело!