последний ярус, он добрался до кабины, где находился брат. Шон встретил его у входа. Краем глаза Борис увидел лёгкое неприметное движение по ту сторону матового стекла, отделяющего помещение цеха от крыши. Скорее всего неизвестный спаситель стрелял оттуда. Пусть же бог воздаст ему за всё.

Взяв брата за руку и не забыв про саквояж, юноша приблизился к металлической двери. Ещё недавно она была наглухо заперта, но теперь он обратил внимание, что замок уничтожен выстрелом из крупнокалиберной винтовки. Вот же ублюдок, подумал Борис, ты ведь мог попасть в Шона. С другой стороны, неизвестный, очевидно, намеревался помочь им. Интересно, кто он такой и какие у него мотивы? Очередной охотник за головами, отправленный Виктором Гробченко? Или, напротив, сердобольный доброхот, действующий из чувства милосердия? Борис ухмыльнулся. Вот уж вряд ли. В этом суровом мире нельзя доверять никому, тем более человеку, протягивающему руку помощи. Это правило он уяснил уже давно. Люди слишком слабы, чтобы действовать без корысти, а значит ни на кого из них нельзя положиться.

— Ну что? Идём? — спросил Шон, глядя на застывшего брата. — Мутанты всё ещё рядом.

Где-то позади раздался разъяренный вопль Клу, пытающегося выбраться из ловушки.

— Да, ты прав.

Протерев ладонью заплаканные глаза младшего, Акудник вывел его на крышу. Пока враги приходят в себя, они успеют укрыться в лесу. Обнаружив металлический трос, натянутый между цехом химкомбината и зданием периметра, Борис удовлетворённо хмыкнул. Как удачно. Затем подсадил брата на спину и велел ему крепко обхватить себя за шею. Накинув на трос кусок ткани, он смело, словно заправский каскадёр, рухнул в пустоту. Шон испуганно вскрикнул, а затем расслабился, продолжая громко дышать в шею Бориса. Путешествие над бездной продлилось недолго: уже через секунд они тяжело рухнули на крышу, заваленную многочисленным мусором, обломками антенны и кусками гудрона.

Впереди, на окраине города, замаячила невидимая стена. Лишь самые опытные путешественники, вроде скаутов Центра-0, могли ощущать её чудовищное влияние на таком расстоянии. За последние месяцы Борис тоже развил в себе это чутьё. И прямо сейчас оно вопило, оповещая его о новой опасности, ни менее страшной, чем та, которую они только что избежали.

Подняв голову к ночному небу, Борис остолбенел. Эта тварь, этот исполинский монстр, снова был здесь. Какого хрена… Среди вспышек молний и разноцветных потоков ему привиделись расплывчатые контуры, находящиеся вне человеческой геометрии. Нечто огромное, нечто пугающее… Посреди небес, над самой их головой, как-будто извивался мифический Уроборос, или нет, Шаб-Ниггурат[1] собственной персоной, пульсирующий чернильно-чёрными вспышками.

— Ты тоже это видишь? — мрачно поинтересовался Борис, желая получить негативный ответ.

Но Шон кивнул.

— Это Хобот. Он следует за нами с первого дня, как только мы покинули дом.

— Хобот? Откуда такое имечко? — удивился Борис. — Кто его так назвал?

Младший пожал хрупкими плечами.

— А как ещё его можно назвать? Хобот и есть, разрушитель миров.

От этого ответа Борису сразу полегчало, и он даже усмехнулся. Ну всё понятно, подумал парень. Снова братишка начитался на планшете своих дурацких американских комиксов. Нужно будет побольше уделять ему внимания, а не откупаться дешёвой беллетристикой, как поступал когда-то их отец, равнодушный к обоим своим сыновьям.

[1] Шаб-Ниггурат — вымышленное божество в произведениях Говарда Филлипса Лавкрафта и последователей «Мифов Ктулху»

Глава 11. Клешня

Удар, пришедшийся по голове, оказался довольно сильным. Периодически проваливаясь из прошлого в настоящее, Акудник осмысливал происходящее вокруг него на периферии сознания, а затем возвращался в кошмары из прошлого. Когда он в очередной раз очнулся, фургон с откинутым брезентом как раз проезжал Аллею висельников, и Борис не сумел отличить убогую реальность от болезненной галлюцинации. Пара десятков тел болталась где-то над ним, суча связанными ногами на холодном ветру и скалясь ему провалившимися ртами. Реакция тела оказалась весьма предсказуемой: его вывернуло наизнанку недавно съеденными бутербродами, и он снова погрузился в небытие, но перед этим ещё успел услышать недовольный женский голос:

— Вот же ублюдок. Чтоб ему пусто было. Придётся теперь оттирать всё тут от его блевотины…

И снова тишина накрыла собой всё и вся, даруя уставшему сознанию временное пристанище и успокоение.

Когда он снова очнулся, прошло несколько часов. Не понимая, что происходит и где он находится, Борис мучительно схватился за голову. Очередная шишка появилась на ней, вторая за последние сутки, на этот раз слева. Сначала его вырубили шестёрки Колесникова, а теперь вот эти дегенераты. Такими темпами можно за несколько дней стать полным идиотом.

— Возможно, это уже случилось, — простонал парень.

А как иначе объяснить то, что он доверился мерзкой старухе? Все-таки он недооценил местных, а также атмосферу предательства, пустившую корни в этом забытом богом городишке. Хорошо же Клешня поработал: превратил людей в безмозглых рабов, готовых на что угодно ради нескольких купонов на еду.

Поднявшись с бетонного пола, Акудник осмотрелся. Небольшая камера напоминала тюремный карцер. Полтора метра на два.

— Есть здесь кто? — охрипшим голосом спросил юноша.

Как по мановению палочки, к решётке, отделяющей его комнатушку от внешнего мира, приблизился человек. Невысокий, но крепкий: настоящий сельский труженик. Лет тридцать пять, сорок. Обычная спецовка работника, значит, не охранник, предположил пленник.

— Ты как, новенький? Очнулся?

— Кажется, да, — кивнул Борис.

— Тогда чего ждёшь? Выходи оттудава. Будем знакомиться.

Акудник с изумлением понял, что его карцер не заперт. Пошатываясь на неуклюжих ногах, он вышел из своей темницы и обнаружил, что находится в каком-то цеху. С железных балок свисали подъёмные цепи, а на земле вокруг извивалась механизированная лента доставки. Прямо сейчас на ней громоздились красноватые обломки руды.

— Где это я? — спросил юноша.

— Известно где, — ответил человек. — В аду, вестимо.

Борис с лёгкой улыбкой кивнул. Похоже, так оно и было. Оглядевшись, он увидел у стены железный стол, за которым трапезничали неизвестные ему люди. Судя по лицам, все сплошь деревенские, четыре десятка человек, или около того.

— Вы все из Слободы?

Мужик кивнул.

— Оттуда, батенька. Меня, кстати, зовут Емельян, а это мои товарищи по несчастью. Идём к ним, познакомимся и поедим перед работой. Скоро начнётся дневная смена.

Борис приблизился к столу, и остальные мужики окинули его настороженными взглядами.

— Кто таков? — спросил один из них, сидевший во главе стола. Похоже, бригадир.

— Здравствуйте, люди добрые, — начал юноша. — Меня зовут Борис. Вчера ещё я был в Слободе, а сегодня почему-то здесь.

— Тебя поздно ночью притащил Гангрена и другие гиены Клешни, чтоб они провалились, — сообщил бригадир. — Ты был в отключке. Что им от тебя понадобилось?

Борис пожал плечами, не желая распространяться о своих