Миссис Опальзен беспомощно посмотрела на Пуаро. Он проводилее к креслу.

— Садитесь, мадам, и спокойно расскажите, как выобнаружили пропажу.

Миссис Опальзен плавным жестом смахнула с глаз слезинки.

— После обеда я поднялась к себе, чтобы взять жемчужноеколье, которое обещала показать мистеру Пуаро.

Горничная, как обычно, вместе с Селестиной, находились вкомнате…

— Прошу прощения, мадам, но что вы имели в виду, говоря«как обычно»?

— Я распорядилась, чтобы никто не входил в эту комнатубез сопровождения Селестины. Каждое утро горничная производит уборку только вее присутствии, а после обеда приходит снова, чтобы приготовить постели ко сну.В остальное время в этом помещении она не появляется.

— Как я уже сказала, — продолжала миссисОпальзен, — я поднялась наверх, выдвинула ящичек, — она показала направый верхний ящик туалетного столика, — и достала футляр сдрагоценностями. Все было на своих местах, исчез только жемчуг!

Инспектор делал торопливые записи.

— Когда вы видели жемчуг в последний раз? —спросил он.

— Перед тем как спуститься к обеду.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно. Я долго не могла определиться, что мненадеть, в конце концов решила надеть смарагды,[43] а кольеположила обратно в футляр.

— Кто закрывал футляр?

— Сама. Цепочку с ключом я ношу на шее. — С этимисловами она подняла ключик высоко вверх.

Инспектор посмотрел на него и пожал плечами.

— Значит, у похитителя был второй ключ. Сделать егонесложно, замок-то совсем простой. Что вы делали после того, как положили кольев футляр?

— Поставила его туда, где он всегда стоял, в верхнийящик.

— Его тоже закрыли на ключ?

— Нет, он всегда остается незапертым. Ведь моякамеристка не выходит из комнаты, пока я не вернусь.

Лицо инспектора стало серьезным.

— Значит, когда вы пошли обедать, драгоценности ещебыли здесь. А камеристка с того момента комнаты не покидала?

Тут Селестина, поняв весь ужас своего положения, неожиданновскрикнула, вцепилась в Пуаро и осыпала его потоком бессвязных фраз нафранцузском языке.

— Что за гнусные намеки! Они подозревают, что яобокрала мадам! Все знают, что полицейские невыносимо глупы! Но вы, мосье, какфранцуз…

— Бельгиец, — поправил ее Пуаро, на что Селестинане обратила ни малейшего внимания.

— Мосье не должен оставаться безучастным, когда на неевозводят такую чудовищную напраслину. Почему никто не обращает внимания нагорничную? Почему она должна страдать из-за этой нахальной краснощекойдевчонки, без сомнения, прирожденной воровки. Она с самого начала знала, чтоэто непорядочная особа! Она все время наблюдала за ней. Почему эти идиоты изполиции не обыскали воровку! Она нисколько не удивится, если жемчуг мадам будетнайден у этой дрянной девчонки!

Несмотря на то, что этот поток слов произносился на беглом ивиртуознейшем французском, горничная постепенно поняла, о чем идет речь, —Селестина сопровождала ее еще и порывистыми жестами. Кровь ударила ей в голову.

— Если эта заграничная штучка утверждает, что я взялабусы, так это вранье! — резко воскликнула она. — Я их вообще ни разуне видела!

— Обыщите ее! — визжала француженка. — Выувидите, что они у нее!

— Лгунья! — завопила горничная и бросилась нанее. — Ты сама их украла, а хочешь все свалить на меня. Я была в комнатетолько три минуты, прежде чем вошла госпожа, ты же сидела здесь все время, каккошка у мышиной норки.

Инспектор вопросительно посмотрел на Селестину.

— Это верно? Вы вообще не выходили из комнаты?

— Вообще-то я не оставляла ее одну, — с неохотойпризналась Селестина, — но дважды мне пришлось сходить в свою комнату:один раз, чтобы принести нитки, в другой — ножницы. Она могла этимвоспользоваться.

— Ты отсутствовала не более минуты, — сердитовставила девушка. — Только выходила и сразу же возвращалась обратно. Будутолько рада, если полиция обыщет меня. Мне нечего бояться!

В это время в дверь постучали. Инспектор распахнул ее, и еголицо посветлело.

— Превосходно! — воскликнул он. — Я вызывалнашу сотрудницу для проведения обыска. Вот знакомьтесь. Вам, наверное, лучшепройти в другую комнату.

Горничная последовала туда с гордо поднятой головой.Служащая полиции направилась за ней.

Француженка опустилась на стул и зарыдала. Пуароосматривался вокруг, я же пытался набросать по возможности точный чертежкомнаты.

— Куда ведет эта дверь? — спросил Пуаро, кивая всторону двери у окна.

— В другие апартаменты, — ответилинспектор. — Она закрывается на засов.

Пуаро подошел к двери, отодвинул засов, нажал на ручку ипопытался открыть ее. Дверь не поддалась.

— Значит, на той стороне есть такая же задвижка, —заметил он. — Хорошо, здесь, кажется, все в порядке.

Затем он подошел к окнам и исследовал каждое из них поочереди.

— Ни одного балкона.

— Однако, если бы он даже и был, это вряд ли прояснилобы дело, поскольку камеристка комнаты не покидала, — нетерпеливопроговорил инспектор.

— Evidemment,[44] — с невозмутимымвидом сказал Пуаро.

— Так как мадемуазель утверждает, что она не выходилаиз комнаты…

В этот момент его прервали. В комнату вошла сотрудницаполиции вместе с горничной.

— Ничего, — произнесла она лаконично.

— Теперь, надеюсь, этой французской дряни станет стыдноза то, что она оскорбила порядочную прислугу! — заявила девушка.

— Хорошо, хорошо, — сказал инспектор, распахиваяперед ней дверь. — Никто вас и не думал подозревать. Вас осмотрели простодля порядка. Можете идти. Мы вас больше не задерживаем.

Горничная вышла с большой неохотой.

— А ее вы тоже будете обыскивать? — Она показалана Селестину.

— Безусловно!