— Оптимизм? — поразился Смолянин.

— Он самый!

— Да... — протянул Смолянин. — Вот оно что...А скажи, Алеша, русский былинный герой, чтобы ты сделал, едучи с друзьями почисту полю, коли увидел бы чудо-юдо неслыханное?

— Рассмеялся весело, да друзей бы пригласилподивиться! — хорохорился Алеша.

— Посмотри направо, — предложил Смолянин,похихикивая.

Алеша посмотрел — и зашелся в нервном смехе. По степиширокой бежало к ним чудо-юдо узкое, на сороконожку похожее, только с семьюголовами и ростом с каланчу пожарную.

— Толмач... толмач... — прошептал Алеша, сдерживаяистерический хохот. — А тебе не страшно?

— Нет, я же русский! — гордо ответил Смолянин.

Тем временем и остальные богатыри заметили чудо-юдо иостановились. Невиданное страшилище бежало к ним, посверкивая на солнышкечешуей и помаргивая многочисленными глазками.

— Ух, раззудись плечо, размахнись рука! — крикнулИван-дурак и запустил в чудо-юдо булавой. Та попала чудовищу в глаз, погнулась,и отлетела в сторону.

— Фигово, — грустно сказал Илья. Добрыня одевалбулатные рукавицы. Алеша молился. Смолянин оптимистически хохотал. Кубатайнервно грыз семечки, не забывая при этом ласкать эфес сабельки острой. Ивандурак готовил к бою меч-кладенец.

А чудище, слегка изменив направление бега, стало огибатьдрузей.

— Пронесло, — ахнул Алеша.

Чудо-юдо круто повернуло, и стало замыкать друзей в кольцо.

— А ты говорил — пронесло! — удивленновоскликнул Смолянин.

— Пронесло, — упрямо повторил Алеша. — Совсяким бывает.

Чудо-юдо замкнуло друзей в кольцо, всунуло внутрь кольцаголовы и ехидно спросило:

— Ну че, богатыри, кранты пришли?

— Посмотрим, — рассудил Иван-дурак и рубанулближайшую голову мечом-кладенцом. Меч жалобно звякнул, но чешую не прорубил.

— Не поможет! — гордо сказало чудище. — ЯКащеем наколдованно, против вас науськано, от всех богатырских приемовзащищено. Говорите, чего с вами делать: раздавить телом бронированным, илисъесть сырыми, или вначале огнем пожечь, потом съесть?

— Может, бросить нас под ракитов куст? — робкопредложил Добрыня.

— Нет, братец, не выйдет! — захохоталочудо-юдо. — Не такое уж я темное! Между прочим, решайте быстрее, а то мнео жизни поразмышлять хочется. Я по натуре — естествоиспытатель!

Богатыри подавленно молчали. Лишь Алеша исподтишка кололсаблей ближайшую к нему голову чуда-юда, но эффекта это не давало.

— А как же оптимизм? — лепетал смущенныйтолмач. — Алеша! Че с оптимизмом-то делать?

И тут, в самый тягостный момент, мудрец Кубатайдощелкал-таки семечки в первом мешке, и воспользовавшись перерывом спросил:

— Чудо-юдо, а вы не подскажите, кто вы —млекопитающее, рептилия, или членистоногое?

Слегка покраснев, чудо-юдо жеманно ответило:

— Млекопитающее...

— Логично, — рассудил Кубатай, разглядываячудо-юдо. — Тело столь огромных размеров не могло бы существовать придвухкамерном сердце и примитивной нервной системе. Хотя ваша чешуя наводит наопределенные догадки...

— Какие? — с любопытством спросило чудо-юдо. Номудрец уже думал о другом:

— Но самое удивительное, это замечательная координациядвижений конечностей вашего тела. Скажите, каждая пара ног имеет собственный,автономный нервный ганглий?

— Нет... кажется... — растерялось чудо-юдо.

— Нет? А как же вы ухитряетесь передвигаться?

— Не знаю...

— И еще считаете себя естествоиспытателем! —Кубатай покачал головой. — Давайте внесем ясность в этот вопрос. Какаяпара ног движется первой?

— Третья левая и семнадцатая правая, — неувереннозаявило чудовище.

— Точно?

Чудо-юдо разомкнуло кольцо вокруг богатырей, неувереннопрошлось взад-вперед и призналось:

— Когда как.

— Но должна же быть система! Вот у вашей младшейродственницы, сороконожки, по последним данным...

Богатыри, обалдев, слушали Кубатая. Первым не выдержалИлья — схватился за сердце и прошептал: — Лучше пусть нас съедят...

Но Добрыня, более стойкий, заткнул ему рот рукавицей.Кубатай тем временем учил чудо-юдо методу передвижения сороконожки:

— Так, пошла левая сторона... Седьмая нога! Выше!Теперь правая, через одну ногу, так... Теперь все ноги поднять!

Чудо-юдо выполнило приказ и тяжело рухнуло на землю. Растеряннопролепетало:

— Мудрец, у меня не получается... Может, лучше, какраньше ходить буду?

— Как раньше — это примитивно, — заявилКубатай. — Должен быть непрерывный прогресс! Во всем! Сегодня улучшимпоходку, завтра — азбуку выучим, послезавтра — в Думе князя Владимирасиживать будем! Так, в чем же дело с передвижением... Ага! Какая голова у тебяпринимает решения? Та, что говорит?

— Я принимаю, — хором ответили семь голов. Потомподозрительно уставились друг на друга.

— Но-но! Так не пойдет! — Кубатай тревожно потерлоб, достал саблю, и покачивая ей как дирижерской палочкой начал опрос:

— Ты мыслишь?

— Да, — скромно ответила первая голова.

— Значит, существуешь. А ты?

— Тоже! — косясь на первую голову заявила вторая.

— А ты?

— И я!

— Он? Она? Вместе? Все семь, что ли? Ну, ребята! Какговорил один мой маленький друг, генло муф-ап, фараон сен крап. Или,по-простому: у семи нянек дитя без глаза. Нельзя же всем семи головамзаведовать движением! Давайте решим: кто будет двигать ногами, кто языком, ктобудет есть и пить, кто вылизываться, кто следить за приближением неприятеля,кто контролировать процессы пищеварения...

— Я вылизываться не буду! — заорала вторая голова,оказавшаяся самой слабонервной. — Пусть первая этим занимается, у нее языкдлинный!

— Ах ты гадина! — завопила первая голова. —Ты, значит, богатырей будешь есть, а я — вылизываться?

— Всегда так было, по жизни, — упрямилась втораяголова. — Кто-то ест, а кто-то вылизывает...

— А-а-а! — завопила первая голова и вцепилась во вторую.Пятая, до сих пор меланхолично наблюдавшая за происходящим, встрепенулась изаорала:

— Оставь вторую в покое, она анекдоты о богатыряхрассказывать умеет!

И вцепилась в первую.

— Не трожь, у первой язык самый длинный! —проревела четвертая голова, перекусывая шею пятой.