И прежде, чем Ольга успела что-нибудь сказать, Натальяоставила ее.

"Получается неплохо, — отметила про себяОльга, — меня окружают пижонистые профессионалы, надо же! А без палокполучается даже эффектнее.

Ничего она с собой не сделает, напрасно я боялась".

— Опять вас донимает эта сумасшедшая? — Ну,конечно же, это Иона. Он уже вернулся: самый добросовестный из ее попечителей.

— А где Марк? — спросила Ольга.

— А где ваша подруга?

— Укатила. Где Марк?

— Не знаю. — Перехватив исполненный тревоги взглядОльги, Иона ободряюще улыбнулся. — Да вы не волнуйтесь, я видел его внизу.Он благополучно приземлился.

— А почему же он не поднялся ко мне?

— Не знаю.

Ольга даже не успела обидеться: Иона лихо подкатил к нейвплотную, высекая из-под лыж ослепительно яркие брызги снега. Оказавшись вопасной близости от молодой женщины, Иона положил руку на перчатку Ольги.

— Ну что, приступим к обучению?

— Потащите меня на трассу для новичков? Мне ее всенастоятельно рекомендуют. С самого утра.

— Нет. Хочу предложить вам альтернативный вариант.

— Это далеко?

— Ближе, чем вы можете себе представить.

Ольга еще раз внимательно осмотрела окрестности и маячащуюгде-то вдали тушу фуникулера. Никакого намека на любимого мужа. «Ну и черт стобой, Марк, раз ты так ко мне относишься! Укачу с твоим братом и будукокетничать с ним напропалую».

— Я согласна. Только предупреждаю — я не очень хорошаяученица.

— А я не очень хороший учитель. Так что мы квиты.

— Учтите, вы взваливаете на себя непосильную ношу.

— Посильную.

Иона так откровенно и недвусмысленно заглянул ей в глаза,что Ольга даже не нашлась, что ответить. Вот Инка — та обязательно придумала бычто-нибудь веселенькое, что-нибудь пикантное, как раз на грани фола. Ольга жене нашла ничего лучшего, как попытаться пожурить Иону:

— По-моему, то, что вы делаете, называется запрещеннымприемом.

— Запрещенным для меня или для вас?

— Для вас. Он все-таки ваш брат.

— В некоторых вещах каждый за себя. Впрочем, у вас ведьтоже есть возможность выбрать.

— Все, хватит. Я не хочу больше ничего слушать. Если высобрались учить меня — учите.

…Они шли очень медленно: Ольга нарочно едва передвигаланоги, чтобы заставить Иону хоть немного позлиться. Но он оказался терпелив,хотя расстояние, которое они преодолели за полчаса, он мог бы покрыть за пятьминут.

— Ну вот мы и на месте. Как вам лягушатник?

— Вполне.

Место действительно оказалось замечательным: с трех сторонего окружали скалы, вниз же несколькими уступами уходил относительно пологийсклон, который заканчивался небольшим, гладким, как стол, плато. Иона спустилсяк плато несколько раз — с самой разной скоростью. Закончив обкатку, он сновавернулся к Ольге.

— Снег отличный, Ольга, вам будет легко.

— А я… — настороженно спросила Ольга.

— Нет, с плато вы не свалитесь, даже если разовьетекрейсерскую скорость. Ну что, созрели к восприятию нескольких теоретическихуроков?

— И даже перезрела.

В течение последующего часа Иона показывал Ольге основныеприемы спуска и подъема, корректировал посадку, нагрузку на лыжи и радиусповоротов.

— А ноги держите пошире, Ольга, у вас ведь карвинговыелыжи… Узкое ведение теперь не актуально. Вы поняли меня?.. Если попадется лед —давите на лыжи полностью, а связка будет выглядеть так: влево, вправо, длинныйповорот, короткий поворот, легкое скольжение…

Как ни странно, она совсем забыла и о Марке, и об Инессе, ейнравилось все-близкие скалы, почти смыкающиеся над головой, твердыйкрупнозернистый снег, скольжение нежной, почти восковой поверхности лыж. Онадаже съехала с первого уступа — осторожно и старательно. Она вообще былаосторожным человеком.

— Ну что? — спросила она у Ионы, когда в очереднойраз поднялась наверх.

— Неплохо, — сказал он, впрочем, без особогоэнтузиазма. — Совсем неплохо. Только…

— Что? Я делаю что-то не так?

— Все так, только очень уж старательно.

— Я думала, что как раз это не являетсянедостатком. — Щеки ее вспыхнули. Непонятно почему: неужели ей так хочетсянравиться этому человеку? Нравиться и во всем оправдывать ожидания.

— Это не недостаток. Просто для горных лыж однойстарательности маловато.

— Нужно что-то еще? — допытывалась Ольга. Впрочем,все и так ясно: вставать рано и тренировок не пропускать. Терпение и труд всеперетрут.

— Вдохновение. Именно так. Вдохновение.

Марк, в лексиконе которого не было таких безнадежноустаревших слов, называл это куражом. Или — после фуршета с иностраннымиинвесторами, на псевдоанглийский манер — драйв: термин стареющих хиппи,инвалидов Вудстока.

Кураж — вот чего всегда не хватало Ольге. С вдохновением всебыло проще, стоило только открыть Сесара Вальехо и погрузиться в его поэзию.Но, видимо, у Ионы были совсем другие представления о вдохновении.

— Вы когда-нибудь занимались любовью?

— Я не давала вам права… — Ольга покраснела.

— Вы не поняли… Я не хотел вас обидеть. Я просто хотелсказать… Ведь для того, чтобы заниматься любовью, тоже нужно вдохновение… Иначеэто просто акробатика… Фристайл…

Не больше.

— Для того, чтобы заниматься любовью, нужно любить.

Только и всего, — с тихой злостью сказала Ольга и —неожиданно для Ионы — понеслась вниз.

К черту эти уступы, к черту это плато, только сейчас нужнопригнуться и перенести тяжесть на внешнюю лыжу, кажется, именно так учил ееИона… К черту этого Иону с его дурацкими постулатами, сопляк, даже понятия неимеющий о любви… Как он мог, как он только посмел, что он может знать…Случайные девочки в случайно подобранных горнолыжных ботинках, необязательныепоцелуи, от которых за версту разит пивом, шары в кегельбане, презервативы,небрежно заткнутые в задний карман джинсов; ломти жареного картофеля напростынях, в узкой щели между двумя телами, — вот и вся его любовь… Вот ивсе его вдохновение в любви…

Она не выдержала темпа, она не справилась с поворотом — ипокатилась вниз по склону, путаясь в лыжах и палках, путаясь в презрительныхсловах, которые собиралась сказать Ионе, но так и не сказала…

Сопляк, самоуверенный сопляк, положивший взгляд на то, чтоему не принадлежит. Позволивший себе так ненавязчиво хамить… Кажется, все впорядке, даже колено не беспокоит, а ведь она ударилась коленом…