Тут погас фонарик, и я стал сверкать вспышкой, выхватывая изтемноты не совсем понятные картины. Там были фрески на стенах, а на фрескахармии карликов атаковали какого-то великана в меховых штанах, голого по пояс, смечом в одной руке и бубном в другой. И была схватка этого великана сженщиной-воином, оба они летели над бесконечной водой… И была та женгцина-воин,сидящая где-то среди скал в позе врубелевского Демона; рядом с нею лежалиголова великана и большой округлый щит… во взгляде женщины была такая тоска,что Маринка заплакала и не могла остановиться, а потом пришла та же девочка, ноуже старше, лет двенадцати, и с нею была страшная белая собака. «Эи суо,Хукку», — сказала девочка, и собака превратилась в меня. Я пытался Маринкууспокоить, но тут как будто лист тонкой бумаги, на котором все это и былонарисовано, сорвали и смяли, а под ним оказался другой, с новым рисунком,гораздо более понятным, и там к нам от вертолета приближались трое волков,вставших на задние лапы и одевшихся в мешковатую униформу — чтобы не такзаметно было, кто они есть на самом деле… и с ними был человек, опасный истрашный, возможно, более опасный, чем волки…

— То есть королеву на троне ты не видела, — скорееконстатировала, чем спросила, Ирина Тойвовна.

— Н-нет… — В голосе Маринки слышалось усилие:напрячься и вспомнить. — Нет, я бы запомнила… наверное.

— Не обязательно, — сказала Ирина Тойвовна. —Память — очень пластичная материя… Рассказывай дальше.

— А дальше… дальше прилетели настоящие спасатели, и этиих перестреляли… мы побежали… вышли на дорогу…

— Ты помнишь щит?

— Нуда. Мальчики, кажется, вынесли меня на нем. Потом яим прикрывалась от пуль… и Костя вот тоже. А потом…

— Ты его бросила?

— Нет, но…

— Это я его уронил, — сказал я.

Ведьма кашлянула в темноте. Кажется, мои глазаприспособились, и я смутно видел ее, сидящую за столом. Она что-то держала вруках: довольно большое и округлое.

— Костя, меня интересует только то, что помнит девочка.Не надо ее направлять. Ясно?

— Вполне.

— Тогда я слушаю дальше.

— Я бежала… и отдала щит Косте… не знаю почему. Мнепоказалось, что ему нужнее. А потом он действительно его уронил… там ременьлопнул… я хотела поднять, но Костя меня оттащил, и дальше мы уже бежалиналегке.

— Лопнул ремень, — повторила ведьма. — Что ж,очень похоже… Так, а что дальше?

— Дальше мы бежали сколько могли, потом упали…

— Бежали по тайге, не помня себя, но упали в одномместе?

— Да.

— И погони не опасались?

— По-моему, все настолько выдохлись, что уже не моглибояться… вернее, боялись, но ничего не в состоянии были сделать…

— Понятно, понятно. Немного отлежались, а дальше?

— Вышли к дороге. Тут появился лесовоз…

— Как специально.

— Да… А вы так и думаете, что специально?

— Пока ничего не думаю. За тот щит вы держались толькодвое?

— Нет, не думаю. Костя, кто еще?

— Мне надо отвечать?

— Кто-то еще, кроме вас, держался за щит?

— Да. По-моему, все, кто спускался вниз.

— Понятно… Значит, когда подошла машина, вы разделилисьснова — точно так же, как и было до встречи?

— Получается так. Маринка просто…

— Костя, помолчи. Девушка?..

— Да. Я… я вдруг поняла, что ехать не надо. Что за намиохотятся и что на лесовозе их перехватят, потому что у этих… волков… у них былвертолет…

— А зачем их перехватывать, по-твоему?

— Ну… они же свидетели преступления…

— Только поэтому?

— А мало?

— Мало. Тех бандитов, кого вы видели, девушка, всеравно никто искать не станет… привычно спишут все на какого-нибудь дезертираили на черных копателей, а то и просто — на несчастный случай. И, подозреваю,свидетели наши будут рассказывать такие небылицы и так друг с другом несовпадать, что их самих по врачам отправят — не грибочков ли каких отведали ненароком.И окажется, что да, грибочков, тут весьма интересные для медицинской наукиэкземпляры попадаются…

— Но… — Маринка хотела что-то сказать — изамолчала. Видимо, вспомнила, насколько разные воспоминания у нас с ней ободном и том же. — Тогда — почему?

— Вот и я хочу понять… Вот вас сначала от общей группыотделяют, вы находите щит, потом группа зачем-то объединяется — и тут жеразъединяется снова. И в обеих частях есть помеченные щитом…

— А… кто может вот так… управлять?

— К сожалению, с уверенностью я сказать не могу. Адогадки строить — не хочу.

— И что же нам делать?

— Если совсем честно — то не знаю. Если происходит то,о чем я подозреваю, то ни вам не справиться, ни мне. Тут нужен кто-то… болеесерьезный.

Повисло молчание. Я плечом чувствовал, что Маринка опятьдрожит — как тогда, в подземелье. Я приобнял ее, чтобы успокоить, и понял, чтоона горячая, как чайник.

— Ирина Тойвовна, — сказал я, — не томите. Мыпонимаем только, что ничего не понимаем. С нами что-то происходит такое… такое…что полностью противоречит всему нашему опыту. А вы — вы ведь хоть что-топонимаете. Хоть самую малость. Ну скажите — нам надо просто пойти и утопиться,или рвануть за границу, или что? Или сидеть на попе ровно и ждать, когда занами придут?

— Ты прав, мой мальчик… — сказала Ирина Тойвовна,и голос ее был печален. — Действительно, выбор простой. Или сидеть иждать, или идти. Отдаться на милость одним — или отдаться на милость другим. Снепредсказуемым результатом и в том и в другом случае… Вот что. Дайте-ка мневаши руки. Идите сюда, к огню…

Мы подошли. Я подставил под свет — какой там может быть светот желтого пламени размером с арбузное семечко? — левую руку.

— Обе, обе, — сказала ведьма. — И ты,девушка, тоже…

Потом из темноты появились ее пальцы и кусочек ладони: всераздутое, синюшное, с полопавшейся местами кожей. Я даже вздрогнул.

— Ничего, это скоро пройдет, — тихо сказала ИринаТойвовна. — Переутомилась я, переработалась… Так, а ну-ка посмотрим…

Прикосновения были холодные. Она крутила наши руки так иэтак, сгибала и разгибала пальцы, поворачивала к свету то прямо, то боком.Наконец, разглядев что-то, велела нам сесть.

— С чего начать? — спросила она как бы самасебя. — Хоть с сотворения мира… Когда-то женщины правили миром, потомстали править мужчины. У каждого своя магия и своя правда. Не мое дело судить…Но вам найти защиту можно только у женщин, мужчины для вас сейчас — смерть безпесни. Запомните имена: Мадеранна, Саранна, Юксанка, Уксакка. Когда-то ихпочитали наравне с богами и богинями. Ищите кого-нибудь из них…