Базен благодарно мне улыбается:

– Знаешь, Джоэл, ты только не обижайся, но иногда ты говоришь как девушка. Мы даже посмеивались над тобой вначале, причисляя тебя к этим… Ну ты понял. Но это в прошлом, – поспешно заверяет он, – ты уже не раз доказал, что обладаешь стальными…

– Бриллианты! – озарение снисходит на меня как раз вовремя.

– Что? – хмурится Базен.

– Ты ведь сказал, что разбираешься в драгоценных камнях, так?

– Ну да. – Джуд выглядит сбитым с толку.

– Так может тебе стоит на конкурсе талантов вынести что-то типа стола и сделать Селии украшение? Это ведь выполнимо?

На хмуром лице Базена будто бы взошло солнце, он едва сдерживается, чтобы броситься мне на шею.

– Джоэл, ты просто гений! Я ведь могу всё заранее приготовить и сделать для нее гравировку и…

Он пускается в объяснения, начиная сыпать терминами и определениями, и я с улыбкой выслушиваю эту инициативную речь. Видно, что я попала в самую точку, это выступление действительно обещает быть беспроигрышным (какая девушка не любит драгоценные камни в глубине души?), если Джуд сможет все правильно организовать.

– Мне нужно готовиться! – по его жестам видно, что он находится в возбужденном состоянии и ему не терпится начать.

– Ну так иди, – улыбаюсь я, – самое время утереть нос Коэну.

– О, что приготовит он, я даже представить боюсь, – смеется Джуд, поднимаясь на ноги. – Спасибо ещё раз, Джоэл, ты просто мой ангел-хранитель!

– Перестань, я просто подсказал тебе направление, талант-то твой.

Он крепко пожимает мне руки на прощание и чуть ли не выбегает из тренировочного зала.

Здорово, что мы помогли Джуду, но так-то было бы неплохо, чтобы теперь кто-нибудь помог лично мне.

– Хорошо Арону, – выдыхаю я, – ему вот сейчас не нужно ломать голову над тем, какой именно талант показать, он сейчас, наверное, где-нибудь в пустыне, движется по дороге в Сарасхару.

Вчерашняя минутная слабость уже отпустила меня. Жесткие слова джина немного стерлись из мыслей, да и сама я была хороша, набросилась на него, зацепившись за слова. Может сейчас полнолуние или близится период, когда женщина становится опаснее всего?

В повисшей тишине я понимаю, что Шали ничего не ответила на мой риторический вопрос. Это странно, потому что обычно ей не требуется приглашение, чтобы вступить в разговор. Перевожу на неё глаза и понимаю, что подруга загадочно улыбается.

– Почему ты так сморишь на меня?

– Ты слишком часто говоришь о нем.

– Вовсе нет!

– Лила, ты повторила эту фразу с самого утра уже раз пять и я уже устала мычать в ответ. Но тебя это не волнует, потому что ты испытываешь потребность упомянуть его имя в каждом диалоге.

Не знаю, что мне нравится меньше – то, что Шали опускает глаза или, что на ее губах играет очень понимающая улыбка.

– И? – напряженно выдаю я.

– Мне кажется, он тебе нравится.

– Кто?! Джин этот?!

Чувство такое, словно меня поймали врасплох. Очень хочется назвать миллион причин, почему это не так, и почему он просто не может мне нравиться. Или не должен. Это ведь одно и то же, ну почти. Но высказать всё это я не успеваю, потому что в дверях появляется сам обсуждаемый, вызывая моё учащенное сердцебиение. Не могу понять как он здесь оказался. По моим подсчетам Арон должен был быть уже далеко. Уехать, вычеркнув меня из своей жизни без сожалений, ведь вчера я позаботилась об этом.

– Что ты здесь делаешь? – мой голос звучит хрипло.

– Джуд попросил помочь тебе.

– Почему?

– Он считает, что мы друзья.

– А это так?

Арон понимает, что я не настроена рвать и метать, а вполне открыта к диалогу, а потому заходит в зал, прикрывая за собой дверь. В зеркалах отражается его силуэт и я исподтишка наблюдаю за его действиями, стараясь запомнить каждый жест, манеру движения. Меня бросает в жар, когда наши глаза встречаются в отражении. В голове мелькает безумная мысль: «он знает».

Но этого просто не может быть, я вела себя очень осторожно и ни разу ничем себя не выдала, вроде бы…

– Джоэл, я не понимаю, что именно произошло вчера и чем именно я так обидел тебя, но мне бы хотелось принести извинения за свои слова. Я был зол и многое произнес на эмоциях, однако, общую картину это меняет. Я хочу, чтобы ты ясно понимал мою позицию.

Яснее некуда. Я пребываю в таком шоке от того, что он вообще способен признать свою неправоту, что сначала просто молча киваю.

– Я тоже был неправ, Арон. Наверное, я просто…

Я просто расстроилась, что ты собираешься меня бросить. Просто хотела оттолкнуть тебя, прежде чем ты оттолкнешь меня, сказав «чао» и укатив в Сарасхару.

– Я понимаю. – серьезно отвечает он.

Мне хочется рассмеяться от облегчения и отчаяния. Какое именно объяснение Арон придумал в своей голове? Боже правый, как легко ввести человека в заблуждение всего лишь недоговорив предложение.

– Вот и отлично. – выяснять какие именно выводы он сделал в голове не в моих интересах.

Арон проходится по залу, внимательно изучая предметы, которые мы заказали у помощников Армана: рояль, за которым сидит притихшая Шали, с замиранием сердца наблюдающая за развернувшейся сценой, скрипка (когда-то в детстве меня пытались научить играть на инструменте, но, как оказалось, навык давно забыт), проигрыватель с мелодией танго, которое оказалось невозможно танцевать в мужской партии.

– Я так понимаю, что вы особо не продвинулись, – хмыкает Арон.

– Именно. – слабо улыбаюсь я. – Так что не думаю, что ты можешь помочь, мы с Шали перебрали абсолютно все варианты.

Арон оборачивается к девушке с приклеенными усами и улыбается ей, получая дружеское помахивание рукой.

– Так уж и все? – хитро улыбается он.

– Ну… Все из доступных, но.. Я ведь метко стреляю!

Озарение лампочкой загорается в моей голове, но тут же меркнет, когда я вижу отрицательное покачивание головой джина.

– Не достаточно хорошо. Прости, Артадо, этих способностей не хватит, чтобы впечатлить публику.

Я снова поникаю. Значит, выхода нет, придется выйти на сцену, развести руками и признать, что я безнадежна.

– Ладно, а что если ты попробуешь метаморфировать предмет? – подает голос Арон, вдоволь насладившись моими страданиями.

– Мета что? – хмурится Шали, любопытно выглядывающая из-за крышки рояля.

– Метаморфировать, – спокойно повторяет он, заложив руки за спину и начиная нарезать круги по залу в своем черном камзоле, – то же самое, что Джоэл умеет делать со своим телом.