Он и сейчас сидел в своем кабинете, смотрел на листок стридцатью четырьмя фамилиями и удивлялся, что в свои шестьдесят восемь лет ещеможет испытывать такую боль. Лили больше нет. Две недели назад он, стоя рядом сее мужем и своим давним деловым партнером Манфредом Кнепке, бросил горсть землина ее гроб. Нет, ему не в чем себя упрекнуть. Он сделал правильно, выдав своюдевочку замуж за богатого австрийца. Сам он, Денисов, не смог бы ничего ейпредложить. Жениться на ней самому? Исключено. С Верой Александровной прожитосорок пять лет. Тогда, в самые трудные для него времена, когда он был подследствием и судом, она была секретарем райкома партии, и ее с треском выгналис работы и отобрали партбилет даже раньше, чем высохли чернила на самом первомпротоколе допроса ее мужа. И несмотря на это, она ни словом не упрекнулаДенисова, из-за действий которого рухнула ее партийная карьера, напротив, всемисилами поддерживала его, подбадривала, искала людей, которым можно дать взятку,и людей, которые эту взятку передадут. Зато когда все кончилось и ЭдуардПетрович остался на свободе, сказала:

– Я надеюсь, все наши с тобой мучения окажутся ненапрасными.

Денисов без всяких комментариев понимал, какой смысл вложенв эту короткую фразу, и точно так же, как, ожидая приговора, дал себе словотратить деньги на добрые дела, сейчас дал себе еще одно обещание – что бы нислучилось, он не бросит Веру, если только она сама не захочет от него уйти. Онапомогла ему сохранить силу духа, свободу и часть капитала (другую все-такипришлось подарить государству), и теперь она имеет полное право всем этимпользоваться. Иметь богатого, свободного и уверенного в себе мужа. Тем болеечто, вылетев из райкомовской кормушки, она вынуждена была идти работатьучителем младших классов в школу, поскольку образование у нее былопедагогическое, о чем за время ее активной партийной деятельности все как-тоуже и подзабыли.

Жениться на Лиле Денисов не мог, но держать ее возле себя вкачестве любовницы слишком долго тоже не хотелось. Женщина молодая, ей нужнасвоя семья, муж, дети, свой дом. Он не имеет права лишать ее всего этого тольколишь потому, что у него есть давние обязательства перед собственной женой.Поняв, что Лиля понравилась Манфреду, Денисов подумал, что это было бынаилучшим выходом из положения, а для Лили – достойной наградой за пять летпреданности. Тогда, в шестьдесят лет, он был еще слишком глуп и думал, что Лиляслужила ему верой и правдой за те деньги, которые он на нее тратил, и за теудобства, которыми он ее окружал. Тогда он еще думал, что преданность можнокупить и что за нее можно отблагодарить. И только потом, уже отправив ее вАвстрию, понял, что она любила его. Не за деньги отрабатывала, а действительнолюбила. Хотя как человек разумный понимала, что быть женой Денисова все равноне сможет, даже если бы не было Веры Александровны: слишком велика разница ввозрасте и нет практически никаких шансов вырастить вместе их общих детей. Затошанс остаться молодой вдовой очень даже велик. А какой смысл выходить замуж,если не строить семью, в которой проживешь до старости? Если не до старости, нена всю жизнь, тогда можно и просто так, в любовницах ходить. Какая разница,есть правовое основание ложиться в постель или нет? Слаще от этого не станет.

А вот теперь Лили больше нет. И он больше ничего не можетдля нее сделать. Только одно: найти убийцу и покарать его. О господи, но почемуже так больно!

* * *

Анатолий Владимирович Старков, начальник контрразведкиДенисова, явился, как обычно, минута в минуту. Вместе с ним в кабинет ЭдуардаПетровича вошел невысокий, немного неуклюжий человек лет тридцати пяти с явнонамечающейся плешью и длинноватым носом. Но Денисов, бросив взгляд на гостя,сразу оценил его внимательные умные глаза.

Пожав руки обоим, Денисов сделал знак Старкову остаться вкабинете, а незнакомца тронул за плечо, приглашая следовать за собой, и провелчерез всю квартиру в гостиную к жене.

– Верочка, познакомься, это наш новый помощник.Развлеки его, будь добра, пока мы с Толей займемся делами. Через час будемобедать.

Вернувшись в кабинет, он молча уселся в кресло ивыжидательно посмотрел на Старкова.

– Как его зовут? – наконец спросил он.

– Тарадин. Владимир Антонович Тарадин.

– Какие у него рекомендации?

– Самые лучшие, Эдуард Петрович.

– Образование?

– Высшее юридическое.

– Опыт работы?

– Восемь лет в уголовном розыске, потом два годаработал следователем. Уволился из органов. Имеет лицензию частного детектива.

– Почему уволился? По отрицательным мотивам? Попался начем-то?

– Ни в коем случае. Его приглашали на преподавательскуюработу в Калининградскую школу милиции, а начальство уперлось и ни в какую егоне отпускало. Ему посоветовали уволиться, а потом восстановиться. Противувольнения руководство следственного управления ничего возразить не может, унас же не крепостное право все-таки. Это пока ты офицер, тебя могут держать ине пущать, а уж коль ты не хочешь быть офицером, заставить тебя остаться всистеме не могут. В Калининграде ему обещали восстановить на службе в течениемесяца. Володя уволился, а на следующий день, как назло, попал в автоаварию ичетыре месяца пролежал в больнице. Тут, Эдуард Петрович, нюанс есть. Если послеувольнения проходит меньше трех месяцев, то при восстановлении медкомиссиюпроходить не нужно. А у него из-за этой аварии прошло четыре. Пришлось идти накомиссию, да еще после четырех месяцев в больнице. Ну вот, комиссию он непрошел. Сами понимаете, в наше время в тридцать четыре года абсолютно здоровыхмужиков не бывает, всегда есть, к чему прицепиться, было бы желание. А желание,видимо, было. Его бывшие начальники смекнули, почему он увольняется, ируководство медуправления получило соответствующий сигнальчик.

– Семья у него есть?

– Жена и дочка.

– Сколько лет ребенку?

– Шесть. В первый класс пошла.

«Шесть лет, – внезапно подумал Денисов. – Почтикак Филиппу. Только Филипп уже ни в какую школу не пойдет».

– Чем жена занимается?

– Работает в сбербанке, у нее экономическоеобразование.

– Еще вопрос. Ему приходилось стрелять на поражение?

– Нет. Я специально этим интересовался. Я же знаю вашитребования, – мягко улыбнулся Старков.

– Что, за восемь лет службы в розыске он ни разу невыстрелил из табельного оружия?

– Ни разу, – уверенно подтвердил Старков.

– Даже в воздух?

– Даже в воздух.

– А почему, интересно? Может, он трус и избегалучаствовать в силовых мероприятиях?

– Ну что вы, Эдуард Петрович, – снова улыбнулсяСтарков. – Труса я бы к вам не привел. Володя убежденный противникприменения оружия. Он считает, что оружием пользуется только тот, кто не хочети не умеет думать. Ведь выхватить пушку и обезвредить противника или заставитьего под дулом сделать то, что нужно, – много ума не надо. А вотперехитрить его, обмануть, заманить в ловушку и взять без шума и пыли – вот этовысший пилотаж. Конечно, есть экстремальные ситуации, когда без стрельбы необойтись, он с этим и не спорит, но у него как-то получалось до сих поробходиться.