Гряда была частью скального массива, отделяющего северо-восточную часть болота от моря. Разноцветные скальные образования различных форм и очертаний переходили друг в друга, образуя немыслимую череду ломаных линий. Преобладали красные, серые, зеленоватые и черные тона.

Все говорило о том, что массив являлся застывшей лавой древнего вулкана, вознесенного над морской пучиной неведомыми силами. Возможно, остатками тех грозных сил, которые в глубокой древности буквально в одночасье изменили облик одного из плодороднейших равнинных островов некогда существовавшего здесь архипелага.

Эти события уже полностью стерлись из людской памяти, но тщательно хранились в бесчисленных летописях Странников, полумифических мудрецов из страны, давно исчезнувшей с географических карт. И только еще очень старые маги хранили верность ее Владыкам, которые, как утверждает молва, обладают силою и могуществом Индры.

Придерживаясь скал, Вандер вышел к поляне. Та широкой зеленой лентой расстилалась между лесом и обрывистым берегом. Начиналась лента у разноцветных скал и убегала на северо-восток, повторяя изгибы береговой линии. Внизу у подножья гулко шумел морской прибой.

Шагах в двадцати от обрыва в траве проглядывалась круглая каменная площадка с пестиковым постаментом в центре, но никакого накопителя на нем не было.

Вандер огляделся. Саженях в пятидесяти под кустом он заметил скрюченную фигуру человека. Судя по одежде, это был послушник. Вандер направился к нему. Не успел он сделать и десяти шагов, как послушник вскочил.

– Не отдам накопитель! – выкрикнул он.

– Он у тебя?

– Нет! Нет! Не отдам! – закричал послушник и, развернувшись, побежал в противоположную сторону.

– Да остановись ты! Давай поговорим!

Но послушник, ничего не видя и не слыша, рванулся через кустарник к лесу, что-то прижимая руками к груди.

Нельзя было терять ни минуты. Если этот полоумный доберется до леса, то может там легко затеряться, да и погибнуть, напоровшись на волчью стаю.

Вандер повернул правую руку ладонью вверх и устремил волевой приказ. Тотчас же с плотно прижатых пальцев слетел легкий ветерок, закружился вихрем и с нарастающей быстротой помчался за беглецом.

Настигнув, вихрь бросил его наземь. Послушник вскочил на ноги. Вихрь снова бросил его на землю и держал так, не давая подняться, до тех пор, пока не подбежал Вандер, затем сделал по поляне большой круг, словно резвящаяся собачонка вокруг хозяина, и исчез.

Ошеломленный, послушник, вместо того чтобы вскочить и убежать, сел, подтянув под себя ноги, и с застывшим ужасом посмотрел на Вандера. Встретившись с ним взглядом и утонув в темно-серой бездонности глаз, вдруг заплакал.

Вандер его не тревожил. Спокойно ждал, пока тот сам не успокоится, по-детски вытирая ладонями слезы. Затем забрал из рук послушника шестигранный кристалл накопителя и отшвырнул в сторону. Проделав это, Вандер положил на голову сидевшего перед ним человека руку и попытался внутренним взором заглянуть в его сознание.

Послушник не сопротивлялся, но чувствовался затаенный в глубине страх. То, что Вандер увидел, было не так страшно. Концентрированный магический заряд хотя изменил структуру рассудка, но не настолько, чтобы этот процесс стал необратимым. Сознание послушника еще сопротивлялось насилию, пока были духовные силы, но было крайне истощено. Двое суток беспробудного сна должны восполнить его силы.

Сунув накопитель в заплечный мешок, Вандер поставил послушника на ноги и, поддерживая одной рукой, словно пьяного, повел обратно в обитель. Добравшись до хижины Леслава, уложил несчастного и тот сразу уснул.

– Не буди! – сказал Вандер Леславу. – Пусть спит, пока сам не проснется. Ему нужно восстановить силы. Хорошо бы, как проснется, дать ему чего-нибудь укрепляющего…

– Самогон подойдет?

– Можно и самогон, но лучше набросай туда можжевеловых ягод.

– Хорошо. А сколько он проспит?

– Думаю, двое суток, так что ягоды как раз успеют настояться.

– Откуда знаешь?

– Опыт имеется. Работал подручным у одного мага на материке. Так – принеси, подай. Маг из своей деятельности секретов не делал – вот и нахватался кой-чего. Что, интересно, Аль-Галим делает с теми, у кого крыша едет?

– Их Аль-Галим лечит.

– И как, излечивает?

– Трудно сказать, – пожал плечами Леслав. – Вроде бы да, но в то же время они какие-то немного тормознутые остаются.

– Что с ними делают дальше?

– Определяют в ученики к асуру Тихону. Да ты их, наверное, видел возле храма! С утра до вечера молятся с перерывами для упражнений с мечом.

– Кто их тренирует?

– Боб – стражник из личной гвардии Аль-Галима, по прозвищу Пес. Его прозвали так из-за фанатичной преданности хозяину.

– Как запутанно тут все у вас…

– Это вначале так кажется, – улыбнулся Леслав. – Привыкнешь.

– Дай-то Арий! Поболтал бы с тобой еще, да нужно накопитель Ю’Винтину показать.

Выйдя на площадь у храма, Вандер огляделся. С правой стороны, в отдалении, на каменном возвышении стоял худощавый человек в облачении гуру, а вокруг него сидели послушники с отрешенными лицами. Гуру что-то монотонно читал. Временами он прерывал унылое чтение и возносил руки к небесам, тогда послушники изгибались в поклоне и выкрикивали: «Проснись!» Вандер насчитал пятьдесят человек.

Ю’Винтина Вандер застал за чтением. Было такое ощущение, словно тот никуда и не уходил. Правда, манускрипт на этот раз был другой. Когда Вандер приблизился, настоятель поднял голову, в его взгляде читался вопрос.

– Вот накопитель, – сказал Вандер, снимая с плеча мешок.

– Больше сказать ничего не хочешь? – Ю’Винтин внимательно вглядывался в лицо молодого человека.

Он только сейчас обратил внимание, что взгляд этих голубо-серых глаз напомнил ему об одном человеке, которого он знал, может быть, не так близко, как хотелось бы, но который наполнил его жизнь смыслом.

– Послушника обратно в обитель привел. У Леслава оставил. Пусть отсыпается. Заряд лишь слегка деформировал его сознание, но не сломал.

– Хорошо, – тихо сказал Ю’Винтин и кивком указал на мешок: – Отнеси отсюда подальше. Отдай Аль-Галиму.

Вандер собрался было уйти, как Ю’Винтин остановил его:

– Подожди. Будем считать, что испытание ты прошел. Осталось формальности. Получи рекомендации еще двух гуру. Одну даст Атилла, другую -Аль-Галим. Моя будет третьей.

– Но я уже был у него.

Настоятель поморщился:

– Сходи еще раз. Он вечно мутит воду. Правда, может послать к Ярону. Так ты сходи и к нему. Потом возвращайся, и мы займемся обрядом посвящения.

– В чем оно будет заключаться?