Вы часто бывали у дедушки? Когда приехали сюда? – Джонсонперевел разговор в официальное русло.

Да, я часто сидела с ним. Он кое-что рассказывал мне – какимплохим он был и как все делал в Южной Африке.

– Он когда-нибудь говорил об алмазах, которые держал в своемсейфе?

Он мне даже показывал их, но они были вовсе не похожи наалмазы Они были похожи на обыкновенную гальку на некрасивые простые камни.

– Он даже показывал их вам? – резко спросил Сагден. – Может,он подарил вам один из них?

Пилар покачала головой.

– Нет, но думаю, что он мог бы когда-нибудь подарить их мне,если бы я с ним часто сидела. Старые господа ведь очень любят молодых девушек.

– А вы знаете, что эти алмазы были украдены? Пиларуставилась на Джонсона.

– Украдены?

– Да. Вы догадываетесь, кто мог их взять? Разумеется, –сказала Пилар, кивая головой. – Наверняка Хорбюри.

– Как вы пришли к этому выводу?

– Потому что у него воровская физиономия. Он все времяискоса наблюдает. Везде тихо крадется и подслушивает под дверью. Он мненапоминает кошку, а все кошки воруют.

– Хм... – откашлялся Джонсон. – Пока оставим это. Намсказали, что вся семья после обеда собиралась у вашего дедушки, и что приэтом... прозвучало немало раздраженных слов.

Пилар улыбнулась.

– Это правда, и все это было так весело! Дедушка такразъярил их всех.

И вам это понравилось?

– Да. Я очень люблю, когда люди сердятся. Но здесь, вАнглии, все совсем иначе, чем в Испании. В Испании люди в таких случаяхвыхватывают ножи и, выкрикивают проклятия, а здесь они только краснеют даподжимают губы.

– Вы можете вспомнить, что сказал ваш дедушка? Пилар,кажется, засомневалась в своей памяти.

– Я точно не помню. Дедушка кричал, что у него нет детей,что он больше любит меня, чем всех остальных. Он очень полюбил меня.

– Он говорил о завещании?

– О завещании? Нет, мне кажется, не говорил.

– А что произошло потом?

– Потом все вышли из комнаты, кроме Хильды, этой толстойжены Дейвида, она осталась. Дейвид выглядел очень странно. Он дрожал и сталтаким белым, что я подумала, его вырвет.

– А потом?

– Потом я встретила Стивена и танцевала с ним.

– Стивена Фарра?

– Да. Он приехал из Южной Африки. Он сын дедушкиного друга.Стивен тоже очень симпатичный. Высокий шатен. И у него очень милые глаза.

– Где вы находились, когда произошло убийство?

– Где я находилась?.. Я пошла с Лидией в гостиную. Потомпошла в свою комнату, чтобы напудриться. А потом собиралась опять потанцеватьсо Стивеном. Но тут я услышала крик издалека. Все побежали туда, и я побежалаза ними. Попытались сломать дверь в комнату дедушки. Гарри со Стивеном ломалиее. Они оба высокие сильные мужчины... И потом – бац! – дверь сломалась, и мывошли в комнату. Ну и вид! Все разбросано и свалено в кучу. А дедушка – в лужекрови. Его горло было перерезано, вот так. – Она изобразила драматическимжестом на своей шее то, что увидела. – Прямо почти до уха.

Она смолкла, и было явно заметно, что ей самой понравилосьэто ее описание. Джонсон спросил:

– Вам, наверное, стало плохо при виде крови?

– Нет. Почему же? Ведь обычно течет кровь, когда кого-нибудьубьют. Там было действительно много крови – повсюду!

– Кто-нибудь что-либо сказал в этот момент? – спросил Пуаро.

– Дейвид сказал что-то странное, вот только не помню, что.Ах да. Мельницы господни... Не пойму, как это вообще? Ведь на мельницах мелютмуку, или нет?

– Вы теперь можете идти, мисс Эстравадос, – прекратилдальнейшие расспросы полковник Джонсон.

Пилар тотчас же поднялась. Она одарила каждого из троихмужчин своей очаровательной улыбкой.

– Хорошо. Тогда я пойду, – сказала она покорно и удалилась.

– Мельницы господни мелют медленно, но очень тонко, –пробормотал Джонсон. – И это сказал Дейвид Ли!

***

Полковник Джонсон едва посмотрел на дверь – она сноваоткрылась. В первый момент ему показалось, что вернулся Гарри Ли. И толькокогда Стивен Фарр подошел ближе, он заметил свою ошибку. Стивен Фарр сел, егохолодный умный взгляд переходил с одного на другого. Потом он сказал:

– К сожалению, я не много ценных сведений смогу сообщитьвам, но, пожалуйста, спрашивайте меня, о чем хотите. Вероятно, вначале мнеследует объяснить, кто я такой. Мой отец, Эйбенайзер Фарр, был деловымпартнером Симеона Ли в Южной Африке, однако это сотрудничество было уже сороклет назад. Отец много рассказывал мне о Симеоне Ли – какой великой личностью онбыл и что они вместе делали, что пережили. Мой отец велел мне обязательнопосетить старого мистера Ли, если я однажды окажусь в этой стране. Отец всегдаговорил: «Если двое мужчин столько пережили вместе, как Симеон Ли и я, то они испустя много лет никогда не потеряют друг друга из виду». Он умер два годаназад, и сейчас, когда я впервые приехал в Англию, я захотел последовать советуотца и разыскать мистера Ли.

Он улыбнулся и продолжил свой рассказ:

– Я сильно волновался, приехав сюда, но все мои переживаниябыли излишни. Мистер Ли очень сердечно принял меня и настоял на том, чтобы япровел Рождество в его семье. Мои опасения в том, что я окажусь незваным гостемв этом доме в самое неподходящее время он развеял одним движением руки.

Необычайно скромно он еще добавил:

– И вообще все были очень милы со мной. Мистер Альфред имиссис Лидия не могли бы проявить большей предупредительности. Я бесконечносожалею, что все это произошло у них.

– Как давно вы находитесь здесь, мистер Фарр?

– Со вчерашнего дня.

– Вы сегодня видели старого мистера Ли?

– Да, сегодня утром мы побеседовали о том, о сем. Он был вхорошем настроении и хотел знать тысячу всяких подробностей о самых разныхлюдях и делах.

– И с тех пор вы его больше не видели?

– Нет.

– Он не упоминал о нешлифованных алмазах, которые хранил всвоем сейфе?

– Нет.