— Просто мой друг, — сказал Бруно Татаглия. —Он хочет предложить тебе кое-что. Сможешь встретиться с ним сегодня ночью?

— Конечно, — сказал Лука. — Когда и где?

— Клуб закрывается в четыре утра, — мягким голосомсказал Татаглия. — Почему бы вам не встретиться здесь же в то время, когдаофицианты убирают столы?

Да, им известны его привычки, — подумал Лука. Они егопроверили. Он обычно просыпался в три-четыре часа дня, обедал, потом играл вкарты с друзьями из семейства или шел к своим девицам. Иногда смотрел в полночькино, а потом отправлялся пропустить рюмочку в один из ночных клубов. Никогдаон не шел спать перед рассветом. Поэтому предложение встретиться в четыре часаутра было не столь необычным, как это могло показаться на первый взгляд.

— Конечно, конечно, — сказал он. — Я вернусьсюда к четырем утра.

Он вышел из клуба и поймал такси, которое отвезло его вмеблированную комнату на десятой авеню. Он жил у своих дальних родственников.Две его комнаты были отделены от остальных комнат квартиры особой дверью. Такойпорядок пришелся ему по вкусу, так как, с одной стороны, создавалась иллюзиясемейной жизни, а с другой — он был защищен от неожиданного нападения.

«Хитрый лис Солоццо собирается сегодня обнажить свойволосатый хвост, — подумал Лука. — Если дела зайдут далеко, это можетпревратится в великолепный рождественский подарок дону». В комнате Лука вынулиз чемодана пуленепробиваемый жилет, потом разделся, натянул жилет поверхшерстяной Майки и снова надел рубашку и пиджак. Подумал о том, что, может быть,стоит позвонить дону в Лонг-Бич и рассказать о последних событиях, но он знал,что дон никогда ни с кем не разговаривает по телефону, и к тому же о задании,которое Лука получил, никто не знал — даже Хаген и Сонни. Лука всегда носил присебе пистолет. У него было специальное разрешение на ношение оружия — самоедорогое, когда-либо и где-либо выданное полицией. Оно обошлось ему в десятьтысяч долларов, но зато спасало от ареста во время обыска. Будучи одним изруководителей оперативной части семейного дела, Лука очень ценил пистолет. Носегодня ночью ему нужен был «надежный» пистолет. Чтобы не могли узнать, кому онпринадлежит.

Он пошел по направлению к клубу, побродил по Сорок восьмойулице, поужинал в своем любимом итальянском ресторане Патсии, когда часыпробили четыре, вошел в клуб. Ни привратника, ни гардеробщицы уже не было.Бруно Татаглия взял его под руку и повел к бару в углу зала. Лука различал втемноте танцевальную площадку и возвышение для оркестра с металлическим стеблеммикрофона на нем.

Лука уселся за стойку, отказавшись от предложенного Бруновиски, зажег сигарету. Возможно, речь идет не о Турке, а о ком-то другом. Но изтени дальнего угла комнаты показался все же Солоццо.

Солоццо пожал Луке руку и уселся за стойку рядом с ним.Татаглия поставил перед Турком стакан, тот поблагодарил кивком головы.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Солоццо.

Лука утвердительно кивнул головой и печально улыбнулся. Мышивыбегают из нор. Он с удовольствием займется этим предателем.

— Ты заешь, о чем я собираюсь тебя попросить? —спросил Солоццо.

Лука отрицательно покачал головой.

— Мы открываем крупное дело, — сказалСолоццо. — Я имею в виду миллионы для тех, кто стоит наверху. После первойпартии могу тебе гарантировать пятьдесят тысяч. Речь идет о наркотиках. За нимибудущее.

— Почему ты обращаешься ко мне? — спросилЛука. — Хочешь, чтобы я поговорил со своим доном?

Солоццо скорчил гримасу-улыбку.

— Я уже говорил с доном. Он не хочет участвовать вэтом. Я могу обойтись и без него. Но для операции мне нужен сильный человек.Говорят, что тебе не слишком сладко в твоем семействе, и ты готов перейти кнам.

— Это зависит от условий, — пожал плечами Лука.

Солоццо внимательно посмотрел на него и, казалось, принялрешение.

— Подумай над моим предложением несколько дней, а потомснова поговорим, — сказал он.

Он протянул руку, но Лука сделал вид, что не замечает ее иподнес ко рту сигарету. Бруно Татаглия вытащил зажигалку и поднес ее Луке. Втот же момент он повел себя странно: бросил зажигалку на стойку и крепкосхватил Луку за правую руку.

Лука прореагировал немедленно, пытаясь высвободиться, ноСолоццо схватил его за локоть левой руки. И все же Лука был сильнее их обоих иосвободился бы, не окажись позади них еще один человек и не накинь он тонкуюшелковую петлю на шею Луки. Петля с силой натянулась, и Лука задохнулся. Лицоего посинело, руки ослабели. Татаглия и Солоццо теперь без труда удерживалиего. Они стояли в очень страной позе, а человек сзади натягивал петлю всесильнее и сильнее. Последние остатки сил исчезли, и Лука рухнул на пол.Душитель с такой силой натягивал петлю, что та прорезала кожу и исчезла в мясе.Глаза Луки вышли из орбит и их удивленный взгляд был единственно человеческим,что в нем осталось. Лука Брази умер.

— Я не хочу, чтобы его нашли, — сказалСолоццо. — Важно, чтобы именно теперь его не нашли.

Он повернулся и снова исчез в тени.

Следующий после покушения день был насыщен событиями. Майклостался у телефона и передавал сообщения Сонни. Том Хаген был занят поискамипосредника, который удовлетворил бы обе стороны и позволил бы организоватьвстречу с Солоццо. Турок вдруг сделался осторожен: знал, наверно, что «гарпуны»Клеменца и Тессио разыскивают его по всему городу. Но Солоццо, как и остальныеглавари семейства Татаглия, оставался все время в надежном укрытии. Мерыпредосторожности, принятые Солоццо, не были для Сонни неожиданностью.

Клеменца был занят делом Пауло Гатто. Тессио получил заданиенайти Луку Брази. Лука исчез накануне покушения и до сих пор не подавалпризнаков жизни. Это был дурной знак. Но Сонни не мог поверить, что Брази могстать изменником или мог позволить застать себя врасплох.

Жена Корлеоне жила в городе у друзей семейства, чтобынаходиться как можно ближе к больнице. Карло Ричи предложил было свои услуги,но ему было приказано продолжать заниматься делом, подаренным ему дономКорлеоне: самым доходным игорным домом в итальянском районе Манхэттена. Коннибыла все время вместе с матерью и часто наведывалась в больницу.

Фредо, все еще напичканный снотворными, лежал в своейкомнате в доме отца.

— Иисус, — сказал Сонни Майклу, выходя из комнатыФредо, — можно подумать, что ему досталось больше, чем старику.

Майкл пожал плечами. Ему приходилось видеть солдат на полебоя в таком же состоянии. Но он никогда не ожидал, что подобное может случитьсяс Фредо. Когда все они были детьми, средний брат выделялся своей недюжиннойфизической силой. Но он был и самым послушным сыном. В то же время все знали,что дон Корлеоне в нем разочаровался и не надеется, что средний сын займеткогда-нибудь важное место в семейном деле. Он был недостаточно умен инедостаточно жесток. Ему недоставало смелости и он был очень замкнутым человеком.