Мисс Уильямс поспешила согласиться:

– Вы коснулись самого важного места, мсье Пуаро. Выполностью правы! Это частично и заставило меня сказать раньше, что сменаобстановки могла быть в некоторых случаях для Карлы очень полезной. Если бы онабыла старше, она могла бы страдать от пустоты, которая возникла в быту. – Онанаклонилась слегка и сказала, подбирая слова: – Понятное дело, в своей практикена протяжении многих лет я встречала разные отношения между родителями идетьми. Много детей, я бы сказала – большинство, страдают от чрезмерноговнимания со стороны родителей. Слишком много любви, слишком много забот иприсмотра. Ребенок чувствует эту любовь, она нервирует его, ребенок стараетсяизбавиться от нее, избавиться от постоянной опеки. Это особенно частослучается, когда в семье один ребенок. Последствия бывают в большинстве случаевгорестные. Мужа раздражает, что он на втором плане, он ищет утешения или скореезаботы, внимания в другом месте. Раньше или позже это приводит к разводу. Лучшевсего для ребенка, я в этом уверена, чтобы родители относились к нему создоровым невниманием. Так и происходит, вполне естественно, в семьях, где многодетей и мало денег. Детьми как бы пренебрегают, поскольку мать просто-напростоне имеет времени ими заниматься. Дети в таких случаях хорошо понимают, что онаих любит, а с другой стороны, их не раздражает слишком докучливое проявлениечувств. Но есть еще один аспект. Бывает, что муж и жена так дополняют другдруга, так заняты один другим, что их ребенок не кажется им чем-то реальным. Вподобных обстоятельствах я считаю, что ребенок чувствует себя ущемленным,словно забытым на морозе. Вы меня понимаете, я совсем не имею в виду любовь кребенку. Миссис Крейл, например, была прекрасной матерью, всегда заботилась оКарле, ее здоровье… Она играла с ней, всячески проявляла свою к нейпривязанность. И вместе с тем миссис Крейл была всецело увлечена своим мужем.Она существовала, если можно так сказать, только благодаря ему и для него. –Мисс Уильямс помолчала минуту, потом спокойно сказала: – Это, мне кажется, иесть объяснение тому, что она совершила потом.

– Вы хотите сказать, что они больше были похожи навлюбленных, чем на мужа и жену?

Мисс Уильямс чуть нахмурила брови и с легкой неприязнью кнебританскому стилю речи Пуаро ответила:

– Можно, наверное, выразиться и так.

– Любил ли он ее так, как она его?

– Он, естественно, отвечал на ее чувства, но он мужчина…

Мисс Уильямс придала последнему слову самое викторианскоезначение.

– Мужчины… – начала мисс Уильямс и замолчала. Она произнеслаэто слово так, как богатый помещик произносит слово «большевики», а убежденныйкоммунист – слово «капиталисты».

Из глубин ее жизни, жизни старой девы и гувернантки,вырвался вихрь бурной страсти. Никто, услыхав ее, не усомнился бы, что для миссУильямс мужчины – это враги!

– Вы как будто не очень одобрительно относитесь к мужскойполовине человечества?

– Мужчинам отдано все наилучшее в мире. Я надеюсь, что такбудет не всегда.

Эркюль Пуаро внимательно рассматривал ее. Он легко могпредставить себе мисс Уильямс прикованной к ограде, объявившей голодовку иготовой страдать до конца за свои убеждения. Переходя от глобальных проблем кжитейским мелочам, он спросил:

– Вам не нравился Эмиас Крейл?

– Совсем не нравился. Я не одобряла его поведения. На местеего жены я бы ушла от него. Есть вещи, с которыми не должна мириться ни однаженщина.

– А миссис Крейл их терпела?

– Да.

– И вы считаете, что она неправильно вела себя?

– Да. Жена должна иметь самоуважение, не позволять себяунижать.

– Вы когда-нибудь говорили миссис Крейл об этом?

– Конечно, нет! Не мне было ей говорить. Меня наняли длятого, чтобы я воспитывала Анджелу, а не для советов миссис Крейл, она в них ненуждалась. Это было бы с моей стороны большой невоспитанностью.

– Вы любили миссис Крейл?

– Миссис Крейл была очень мила. – Голос достойнойгувернантки смягчился, наполнился теплом и волнением. – И мне было ее оченьжаль!

– А ваша воспитанница Анджела Уоррен?

– Это была интересная девочка. Привлекательнее всех, с кеммне когда-либо приходилось иметь дело. Очень умная девочка. Правда, крайненедисциплинированная, резкая, во многих случаях с нею трудно было договориться.– Она немного помолчала. – Я всегда верила, что она сделает в жизни что-тозначительное. И она сделала! Вы читали ее книгу о Сахаре? Она вела раскопкигробниц Фаюма. Да, я горжусь Анджелой. Я недолго жила в Олдербери – два споловиной года, но мне всегда приятно чувствовать, что и я содействоваларазвитию ее способностей, одобряя увлечение археологией.

Пуаро сказал:

– Насколько мне известно, было решено отправить ее в школу.Вас, наверное, это огорчило?

– Напротив, мсье Пуаро, я была полностью согласна. – Потом,после некоторой паузы: – Я хочу вам раскрыть истинное положение дел. Анджелабыла милая, симпатичная девочка, которую можно только любить. Нежная, пылкая,импульсивная. И очень непростая. Она достигла возраста, когда ты уже неребенок, но еще не женщина. Временами разумная и зрелая, как взрослый человек,она вдруг становилась лукавой, взбалмошной, с нетерпимыми поступками. В этомвозрасте, вы знаете, у девочек происходят довольно сложные душевные изменения…Они становятся чрезвычайно уязвимы, все их оскорбляет, они сердятся, когда кним относятся как к детям, и наоборот – им неловко, если видишь в них женщину.Анджела находилась в подобном душевном состоянии. Она нервничала, обижалась нис того ни с сего, вспыхивала. Бывало, целыми днями сидела, насупившись, ничегоне делая, а потом снова предавалась своим забавам – лазила по деревьям в саду,играла с детьми в разбойников, не признавала никаких авторитетов.

Мисс Уильямс опять помолчала.

– Когда девочки подходят к этой фазе, школа может быть имполезна. У них возникает потребность в авторитете. Здоровая дисциплинаколлектива помогает им стать разумным членом общества. Условия, которые были уАнджелы дома, я не решусь назвать идеальными. Во-первых, миссис Крейл баловалаее. Девочка считала, что время и внимание сестры принадлежат ей. Это приводилок конфликтам с мистером Крейлом. Тот, понятно, считал, что он должен быть напервом месте, и домогался этого. Он действительно очень любил девочку, они былихорошими друзьями, а их перебранки были в общем-то беззлобными. Однако поройслучалось, что излишнее внимание миссис Крейл к Анджеле сердило его, а еслимиссис Крейл выступала в защиту мужа, сердилась Анджела. Бывали случаи, когдаАнджела, чтоб отомстить, устраивала мистеру Крейлу какую-то гадость. МистерКрейл имел привычку пить залпом. Анджела однажды насыпала ему в напиток целуюгорсть соли. Смесь, разумеется, вызвала рвоту, мистер Крейл просто онемел отзлости. Но вершиной ее проделок были улитки, которые она подсунула ему впостель. Мистер Крейл особенно их не терпел… Он тогда окончательно вышел изсебя и сказал, что девочку пора отправить в интернат. Анджелу это страшноогорчило. Хотя она сама раз или два высказывала желание пойти в интернат, онаустроила чуть ли не истерику. Миссис Крейл не хотела, чтобы Анджела уезжала,однако дала себя убедить – главным образом благодаря моим уговорам. Я ейобъяснила, что это – для блага Анджелы, что, по-моему, школа пойдет ей напользу. Было решено осенью отправить Анджелу в Холстон, в довольно хорошийинтернат на южном берегу. Но миссис Крейл тем не менее была этим удручена, аАнджела обижалась на мистера Крейла. Это не было чем-то слишком серьезным, выменя понимаете, мсье Пуаро, но усиливало нервозность в доме при всем том, чтотам уже было.