– Не знаете, Андрей обедать отправился?

– Он два дня не приходит, – словоохотливо затарахтелапродавщица, – хозяин злился жутко, пообещал уволить.

– Небось напился, – предположила я.

– Не, он не по этой части, – хихикнула цветочница, – скорейс бабой трахался, у него с этим прям беда; тянет в кровать все, что шевелится,без разбора. Здесь, на площади, всех отымел! Дома он, на Песчаной, дрыхнетспокойненько.

Я развернулась и пошла проходными дворами к обителиКазаковы. Но у дверей нужной квартиры поджидал сюрприз. На створке быланаклеена узкая бумажная полоска с печатями и подписями. Я внимательно изучила“документ” и позвонила к соседям. Высунулась девочка лет десяти.

– Скажи, детка, а куда делся Андрей Валентинович?

– Повесился, – радостно сообщил ребенок, – в ванной натрубе, а вы из газеты?

– С чего ты взяла?

– Тут вчера телевидение приезжало, – гордо ответила девочка,– “Криминальная хроника”. Меня снимали и потом в программе показывали, вечером,в 0-40. Все ребята обзавидовались, жаль только, одеться прилично не успела. Вхалате выскочила, и волосы торчком стояли.

Да, бедный Андрей и не предполагал, что его смерть доставиткому-то столько радости.

– Проходите, проходите, – суетился ребенок, – все расскажу.

Я вошла в скромно обставленную комнату, села на покрытыйковром диван и принялась слушать. Девчонка болтала без остановки.

Зовут ее Лена Рагозина, учится только на “четыре” и “пять” ив конце года получит похвальную грамоту. Андрей живет тут недавно, снимаетквартиру у тети Зины. Леночка с ним подружилась, Андрюша иногда приносит ихсобаке еду. Разорвется у него пакет или срок годности истечет – людям уже непродать, а Бим у Рагозиных неприхотливый. На целостность упаковки ему наплеватьи просроченные консервы спаниель лопает с преогромным удовольствием. Еще Андрейвеликолепно точит карандаши, вот Леночка и пошла к нему вчера с коробкой.

Леночка позвонила в дверь около десяти вечера, но Андрей неоткрыл. Однако девочка не сдавалась, она только что прогуливала Бимку и видела,что в квартире Крюкова во всех комнатах весело горел свет. Первым уроком завтрав расписании стояло рисование, и поточить карандаши следовало непременно. Леназвонила и звонила, но сосед не откликался. Тогда обозленная девочка стукнула вдверь ногой, и она послушно распахнулась. Ленуся обрадовалась и пошла искать“точильщика”. В комнате его не было, на кухне подпрыгивал на горелкепрактически пустой чайник. Лена по-хозяйски выключила газ. Дверь туалета иванной стояла нараспашку. Девочка поскребла ногтями по косяку.

– Андрюш, ты тут?

В ответ – тишина. Удивленная столь странным поведениеммужчины, который убежал из дома, не закрыв дверь, не потушив свет и не выключивчайник, Леночка вошла в ванную комнату и увидела в

Углу Крюкова.

Андрей стоял, странно свесив голову набок, отчего-топриоткрыв рот, откуда высовывался толстый синий язык. Руки безвольно виселивдоль тела. Леночке стало не по себе. Она сказала:

– Здравствуй, Андрей.

Но сосед не ответил. Школьница перевела глаз вниз, увиделана коврике две пластиковые тапки, а над ними сантиметрах в двадцати от полависели голые ноги с судорожно вытянутыми пальцами, словно парень искал изо всехсил опору.

– И что ты сделала? Лена гордо ответила:

– Вышла из квартиры, вызвала милицию, а сама встала у двери,чтобы кто случайно не зашел.

Да, современные дети совсем не похожи на нас, прежних.Интересно, как бы поступила я в десятилетнем возрасте, обнаружив труп? Скорейвсего заорала бы дуриной и понеслась колотиться во все двери на лестничнойклетке. Здесь же полное самообладание.

– А где же твои родители были?

– У меня только мама, – с достоинством ответила девочка, –она медсестра в больнице, на дежурстве осталась.

– Ну ты молодец, грамотно поступила!

– Я “Ментов” по телику всегда смотрю, – зачирикала Леночка,– и знаю, что ничего трогать нельзя.

А еще говорят, что детям не надо часами просиживать утелевизора!

Приехавшие милиционеры похвалили Леночку, один из них,пожилой, даже подарил ей шоколадку. Потом у нее сняли отпечатки пальцев,объяснив, что они нужны криминалистам, ведь девочка трогала дверную ручку.Затем прикатило телевидение, и для Лены настал час славы.

– Знаешь, где машина Андрея?

– Конечно! За углом, возле входа в бойлерную стоит.

Я вышла во двор и отыскала “Жигули”. Автомобиль был измазанпо самые стекла, что показалось мне странным. В Москве уже две недели как нетни дождя, ни луж на дворе. На левой дверце детская рука вывела: “Помой меня”.На правой тот же ребенок написал: “Танки грязи не боятся”.

Я подергала дверцу, и та неожиданно распахнулась. Андрейзабыл запереть кабриолет. Внутри пахло табаком и дешевым одеколоном. Прямоперед глазами, на зеркальце болталась бумажная елочка, я принюхалась и поняла,что кельнской водой несет от нее. В бардачке не нашлось ничего интересного.Атлас дорог, полупустая бутылочка фанты; одна, довольно старая замшеваяперчатка и несколько пакетиков с презервативами.

Я перелезла на заднее сиденье. В карманах чехлов креселврдителя и пассажира обнаружилась расческа, газета “Мегаполис” и ручка “Бик”без колпачка. От еженедельника была оторвана узкая полоска.

В тоске я пошарила по полочке возле ветрового стекла и тожене обнаружила ничего достойного внимания. Уже вылезая через заднюю дверьнаружу, я оперлась рукой о сиденье, ладонь соскользнула и попала в пространствомежду спинкой и подушкой. Пальцы уперлись во что-то твердое. Сломав два ноггя,я вытащила на свет божий самую обычную дешевенькую пластмассовую пудреницу.