– И он, конечно же, его сдержит.

– Кстати, не хочешь помочь нам с подготовкой? ― Улыбнулся мне Сейдж, проигнорировав издевку Маккейна. ― Заодно и на вечеринку останешься. Будет круто. И Аарон будет рад.

– Никки не поможет, ― отрезал Мак, с громким стуком обрушив посуду на стол, ― и на вечеринку не останется. У неё слишком плотный график.

Я недоуменно хлопнула глазами.

Слишком плотный график?

Это ещё что за ерунда?

– Остынь, приятель. Я ведь не у родителей Никки отпрашиваю.

Мак одарил друга злобным взглядом, и из их многозначительных переглядок я поняла, что ещё немного, и Сейдж засунет своё дружелюбие в его агрессивную задницу.

Поэтому решила взять огонь на себя.

Ну и ещё мне до щекотки в пятках хотелось задеть Мака.

– Ммм, знаешь… думаю, я смогу найти для этого немного времени в своём плотном графике. ― Нарочно выделила его же слова. Мак резко вскинул голову и стиснул зубы. А я, едва сдерживая улыбку, перевела взгляд на Сейджа. ― И с большим удовольствием останусь на вечеринку. Если конечно ваш хукер не будет против.

– Шутишь? Да он будет в восторге. К тому же такие конфетки, как ты, как раз в его вкусе, ― подмигнул мне Сейдж, и, как обычно это бывает, мне захотелось ему улыбнуться.

Напрасно.

Не тот повод избрала.

Мак резко бросил вилку в керамическую форму и с лязгом отодвинул стул.

– Чего это с ним? ― спросил громила, когда разъяренный придурок покинул кухню. Я изобразила такое же недоумение и равнодушно пожала плечами.

– Понятия не имею. Наверное, действительно, не с той ноги встал.

Сейдж хмыкнул, пробурчал что-то себе под нос и продолжил поглощать ужин.

А я так же задумчиво ― свой уже наполовину остывший мокко.

Никки и Мак

Как оказалось, Тейлор тоже собиралась на вечеринку к Вудби, поэтому, узнав, что на неё иду и я, потащила меня в город, чтобы присмотреть подарок.

Что можно было подарить игроку в регби?

Что вообще можно было подарить мужчине, да ещё и малознакомому?

До этого момента, честно говоря, задумываться над подобным мне не приходилось. Не сказать, чтобы я никогда не дарила мужчинам подарки, просто обычно подобными вопросами занимался Боб. Точнее, его помощница. Я была бы рада покупать подарки сама ― я любила это делать ― но к тому моменту, как у меня, наконец, появлялось свободное время, Венди обычно сообщала, что уже всё сделала и мне не нужно беспокоиться.

И так продолжалось восемь лет.

Восемь лет не моей жизни, не моих мыслей, не моих желаний.

Восемь лет терпения, принятия и надежды на то, что когда-нибудь будет иначе.

Напрасной надежды.

Как оказалось.

– Нашла что-нибудь? ― вопрос Тейлор вернул меня в реальность, и я поняла, что как дурочка зависла на наборе темно-синих мужских махровых полотенец.

Но вовсе не потому, что они мне понравились.

– Очень банально, не находишь?

– Как и всё в этом магазине. ― Устала выдохнула она. ― И в предыдущих пяти. Задача усложняется тем фактом, что у поганца Аарона почти всё есть.

– А что он любит? Ну, помимо регби.

Тейлор задумалась.

– Не знаю. У него вечно семь пятниц на неделе. То он почтовые марки собирает, то увлекается резьбой по дереву. В том году ударился в готовку. Мы подарили ему кучу кулинарных сборников и всяких кухонных прибамбасов. Через три месяца перегорел.

Я улыбнулась.

– Непостоянный, значит?

– По крайней мере, в том, что не связано с регби и алкоголем.

Она закатила глаза, и я улыбнулась шире.

Мы прошли ещё три магазина, но ничего путного так и не нашли.

Зато купили мне мобильник.

На этот раз я выбирала головой, учитывая, свою ограниченность в средствах.

Возвращаясь обратно, мы решили зайти в кондитерскую, в которой очень любила бывать Тейлор. С её слов здесь продавали вкуснейшие синнабоны в мире. И сегодня вечером она собиралась объесться ими, заедая горе от нашей неудачи.

– Здравствуйте, дядя Ву.

Седовласый мужчина за прилавком поднял голову и широко улыбнулся.

– Лори, девочка, я так рад тебя видеть.

Они обнялись, а затем Тейлор представила нас друг другу.

Джеймс Ву оказался приятным мужчиной примерно шестидесяти лет, который был счастлив упаковать нам пару килограммов ароматнейшей сдобы. И ещё немного свежих рисовых пирожных, которые, как он отметил, я просто обязана попробовать.

Пока я рассматривала витрины, Тейлор общалась с Ву.

Магазин был небольшим и, возможно, уступал многим другим в богатстве и ассортименте, зато выигрывал перед ними своей душевностью и теплотой. В воздухе пахло не только выпечкой. В воздухе пахло домом.

Вот почему здесь так хотелось остаться.

Громкий лай вынудил меня повернуться. Из-за шторки за прилавком выбежал щенок милейшего черно-бежевого окраса. Он намотал несколько кругов по залу, а затем прыгнул мне на ноги, вставая на задние лапы.

– Невыносимая собака… ну что ты на гостей бросаешься? ― начал причитать Ву. ― Сколько раз тебе повторять ― учись быть гостеприимной.

Щенок гавкнул в ответ и радостно вильнул хвостом.

Опустившись на корточки рядом, я улыбнулась.

– Какой хорошенький.

– Это девочка.

Глаза―бусинки, смотрящие в душу, мгновенно затронули мою.

– Как её зовут?

– Не знаю. Хозяева то ли забыли её, то ли оставили.

– В каком смысле? ― я подняла на старика глаза, и он пояснил:

– Вчера с утра на привязи сидела вон у того столба, ― Ву показал кивком на улицу, и мы с Тейлор посмотрели через витрину, ― лаяла, суетилась. Закрывал магазин около десяти, думал, ну заберут скоро, не могут же её бросить здесь. А утром пришел, она до сих пор привязанная сидит. Никто так и не забрал.

– Бедняжка, ― шепнула я, почесав малышку за ушком.

Бодрее завиляв хвостом, она упала на пол и перевернулась, требуя, чтобы теперь я почесала ей пузо.

– Подобрал её утром. ― продолжал Ву. ― Жалко стало. Впустил в магазин отогреться, накормил горячим супом. Но держать здесь не могу, сами понимаете, магазин, люди, витрины… ― выдохнул он, ― а у жены на шерсть аллергия, так что придется отвезти её в приют, если никто до вечера не хватится.