Мамушка фыркнула.

— Янки! Да уж, мэм, эти янки говорят все, что им взбредетна ум, только что-то я не приметила, чтобы к ним много сватались.

— Но ведь рано или поздно они все равно выходятзамуж, — возразила Скарлетт. — Янки же не вырастают просто так из-подземли. Значит, они выходят замуж и рожают детей, и притом их там очень много.

— Мужчины женятся на них ради денег, — убежденнозаявила Мамушка.

Скарлетт окунула кусок оладьи в соус и отправила в рот.Может, Мамушка и знает, о чем толкует. Может, в этом и вправду что-то есть,ведь Эллин в общем-то говорит то же самое, только выражается по-другому, болееделикатно. Да в сущности, матери всех ее подруг внушают своим дочерям, что онидолжны казаться беспомощными, беззащитными, кроткими, как голубки, неземнымисуществами. Ведь не зря же было выработано и так прочно внедряется этопритворство! Может, она к впрямь вела себя слишком смело? Иной раз она спорилас Эшли и позволяла себе открыто высказывать свое мнение. Что, если это, а такжеи пристрастие к далеким прогулкам пешком или верхом, оттолкнуло от нее Эшли изаставило обратить внимание на хрупкую Мелани? Быть может, поведи она себяпо-другому… Однако она чувствовала, что перестанет уважать Эшли, если окажется,что он способен попасться на крючок таких обдуманных женских уловок. Ни одинмужчина, который настолько глуп, чтобы приходить в восторг от этого жеманства,притворных обмороков и лицемерных «О, какой вы замечательный!», не стоит того,чтобы за него бороться. И тем не менее, по-видимому, всем мужчинам этонравится.

Если до сих пор она неправильно вела себя с Эшли… Ну что ж,что было, то было, ничего тут не поделаешь. С этого дня она попробуетпо-другому, применит более правильную тактику. Но в ее распоряжении всегонесколько часов, чтобы заполучить его, и если для этого нужно падать в обморокили делать вид, что падаешь, так она это сумеет. Если жеманством инаивно-глупым кокетством можно его привлечь, что ж, пожалуйста, она прикинетсятакой пустоголовой кокеткой, что даст сто очков вперед даже этой безмозглойКэтлин Калверт. А если понадобится действовать более смело, она готова и кэтому. Сегодня или никогда! И, увы, не нашлось человека, который помог быСкарлетт понять, что все, заложенное в ней от природы, даже ее беспощаднаяжизненная хватка, куда привлекательнее, чем любая личина, которую она сумеет насебя нацепить. Впрочем, хотя ей и было бы приятно это услышать, она бы всеравно не поверила. Да и весь тот мир, плотью от плоти которого она была, тожене принял бы такого воззрения, ибо простота и непосредственность в женщиненикогда не имели большой цены в глазах этих людей.

Пока коляска, поднимая красную пыль, катилась по дороге кДвенадцати Дубам, Скарлетт, не без некоторых угрызений совести, радоваласьтому, что ни Эллин, ни» Мамушка не будут присутствовать на барбекю. Не будетникого, чьи чуть заметно приподнятые брови или невольно выпяченная нижняя губамогли бы помешать ей привести в исполнение свой план. Конечно, Сьюлиннаябедничает им завтра, но если осуществится, как задумано, семья будет слишкомвзволнована ее обручением с Эшли и их бегством, чтобы выражать недовольство ееповедением на барбекю. И Скарлетт радовало, что Эллин была вынуждена остатьсядома.

Джералд, с утра подкрепившись бренди, дал Джонасу Уилкерсонурасчет, и Эллин осталась дома, чтобы принять у него дела и проверитьотчетность. Скарлетт поцеловала мать на прощание в маленьком кабинетике, гдеЭллин сидела перед высоким, набитым всяческими бумагами секретером. ДжонасУилкерсон со шляпой в руке и плохо скрытым выражением бешенства на худомсмуглом лице стоял перед нею: шутка ли — так бесцеремонно лишить его стольвыгодной должности, какой не сыщешь больше во всем графстве! И все из-за такогопустяка, как маленькая шалость на стороне. Сколько он ни старался вдолбитьДжералду — который, впрочем, с ним и не спорил, вполне разделяя его точкузрения, — что отцом ребенка Эмми Слэттери с такой же долей вероятия можетоказаться любой другой мужчина, это никак не меняло дела в глазах Эллин. Джонаспылал ненавистью ко всем южанам. Он ненавидел их холодную учтивость и ихвысокомерное презрение к людям его круга, отчетливо проступавшее сквозь этуучтивость. И с особенной силой ненавидел он Эллин О’Хара, ибо она былаолицетворением всего, столь ненавистного ему в южанах.

Мамушка, как главная над всей дворовой челядью тожеосталась, чтобы помогать Эллин, и на козлах, рядом с Тоби, держа на коленяхдлинную картонку с бальными платьями, восседала Дилси. Джералд верхом на своеммогучем гунтере ехал рядом с коляской, разогретый бренди и очень довольныйсобой: это неприятное дело с увольнением было позади и управился он с нимнеожиданно быстро. Просто предоставил Эллин довести все до конца, ни на секундудаже не подумав о том, каким», это будет для нее разочарованием — не побыватьна барбекю и не повидаться с друзьями. Был прекрасный весенний день, щебеталиптицы, вокруг, лаская взор, расстилались земли Тары, и настроение у Джералдабыло самое игривое: он чувствовал себя молодым, и серьезные мысли не шли ему наум. Временами его вдруг прорывало какой-нибудь веселой ирландской песенкой,вроде «В повозке с верхом откидным» или же меланхолической элегией в честьРоберта Эммета [3] «На чужой стороне пал бесстрашный герой»…

Он был счастлив, с удовольствием предвкушая веселый денек сдрузьями, возможность вволю подрать глотку, проклиная янки и призывая на ихголову войну, а когда он взглядывал на своих трех прелестных дочек в яркихплатьях с кринолинами и с этими крошечными дурацкими зонтиками в руках, сердцеего преисполнялось гордостью. Вчерашний разговор со Скарлетт нимало его нетревожил, ибо начисто испарился из его памяти. Он просто думал о том, какая онахорошенькая, и как все будут ему завидовать, и что глаза у нее сегодня кажутсятакими ярко-зелеными, как холмы Ирландии… И, ощутив в душе поэтическую жилку,он, окончательно возгордившись, осчастливил дочерей громким, хотя и несколькофальшивым исполнением «Увенчав себя зеленым клевером».

Скарлетт поглядывала на него снисходительно-насмешливымоком, как мать на маленького хвастунишку-сына. Она знала наперед, что к вечеруон будет мертвецки пьян. Возвращаясь домой в полном мраке, он, как всегда,будет пытаться перемахнуть через все изгороди на пути от Двенадцати Дубов кТаре, а ей останется только полагаться на милость Провидения и на здравый смысллошади и надеяться, что он не свернет себе шеи. Презрев все мосты на свете, он,разумеется, пустит лошадь вплавь через реку и, возвратясь домой, будет орать вовсю глотку, требуя, чтобы Порк уложил его спать в кабинете на диване, а Порк,как всегда в этих случаях, уже будет дожидаться его в холле с зажженной лампойв руке.

Он, конечно, приведет в негодность свой новый серыйпоплиновый костюм и будет страшно чертыхаться поутру, во всех подробностяхописывая Эллин, как лошадь угораздило свалиться в темноте с моста в реку, и этаявная ложь будет принята всеми как должное, хотя никто, разумеется, ей неповерит, а он будет чувствовать себя при этом великим хитрецом.