— Ну, Валькирия так Валькирия, какая разница, —ничуть не смутившись своей ошибки, отвечал Джералд. — Я хочу сказать, чтокогда вы на охоте и гоните собак, так любой мужчина позавидует вашей посадке ивашему голосу.

— Ну, что, мама, получила? — сказала Хэтти. —Сколько раз я тебе говорила, что ты дерешь глотку, как команч, стоит тебезавидеть лисицу.

— Да ты визжишь еще громче, когда няня моет тебеуши, — не осталась в долгу миссис Тарлтон. — А ведь тебе шестнадцатьстукнуло! Ну, а не в седле я потому, что Нелли сегодня утром, ожеребилась.

— Вот как! — с неподдельным интересом воскликнулДжералд — страстный, как все ирландцы, лошадник, и у него заблестели глаза, аСкарлетт снова была шокирована, невольно сравнив миссис Тарлтон со своейматерью. Ведь для Эллин кобылы никогда не жеребятся, а коровы не телятся, да, всущности, и куры едва ли несут яйца. Эллин полностью игнорировала эти фактыжизни. Ну, а миссис Тарлтон вовсе не свойственна была такая стыдливость.

— И кто у нее — кобылка?

— Нет, чудесный жеребеночек, ноги в два ярда длиной.Непременно приезжайте поглядеть на него, мистер О’Хара. Это настоящий племеннойтарлтоновский жеребец. Рыжий, совсем как кудри у нашей Хэтти.

— Да он и вообще вылитая Хэтти, — сказала Камиллаи тут же с визгом исчезла в каскаде юбок, панталон и слетевших на сторону шляп,так как Хэтти, удлиненным овалом лица и впрямь напоминавшая лошадку, бросиласьна нее, пытаясь ущипнуть.

— Мои девочки так расшалились с утра, что их просто неунять, — сказала миссис Тарлтон. — Это известие о помолвке Эшли с егокузиночкой из Атланты почему-то привело их в телячий восторг. Как, кстати, еезовут? Мелани? Славная крошка, но, хоть убей, не могу запомнить ни имени ее, нилица. Наша кухарка замужем за их дворецким, и он вчера сообщил ей, что помолвкабудет оглашена сегодня вечером, ну, а кухарка утром сказала об этом нам.Девчонок это страшно разволновало, хотя совершенно непонятно — почему. Всемдавным-давно было известно, что Эшли женится на ней, если, конечно, не выберетсебе в жены какую-нибудь другую из своих кузин, дочек Бэрра из Мейкона. АМилочка Уилкс выйдет замуж за брата Мелани — Чарльза. Объясните мне, мистерО’Хара, что им мешает жениться на ком-нибудь, кроме своих родственников? Потомукак…

Скарлетт уже не слышала конца этой со смехом произнесеннойфразы. На мгновение солнце, казалось, скрылось за тучей, все вокруг потемнело,и мир утратил краски. Молодая листва приобрела какой-то зловещий оттенок,кизиловые деревья поблекли, и дикая яблоня, вся в цвету, такая нежно-розоваяминуту назад, уныло поникла. Скарлетт вонзила ногти в обивку сиденья, и зонтик,который она держала над головой, задрожал в ее руке. Одно дело — знать, чтоЭшли помолвлен, и совсем другое дело — слышать, как кто-то так небрежно,вскользь, упоминает об этом. Но усилием воли она не позволила себе пасть духом,и снова весело заблистало солнце, возродив к жизни окружающую природу. Она ведьзнает, что Эшли любит ее. В этом не может быть сомнения. И она улыбнулась примысли о том, как изумится миссис Тарлтон, когда оглашение помолвки несостоится, и как еще больше изумится, узнав об их с Эшли тайном побеге, и будетговорить всем, какая это продувная девчонка, Скарлетт, — сидела и словнони в чем не бывало слушала про помолвку Мелани, в то время как они с Эшли ужедавно… При этой мысли ямочки на ее щеках заиграли, и Хэтти, внимательноследившая, какое впечатление произведут на Скарлетт слова матери, откинулась наспинку сиденья, недоуменно наморщив лоб.

— Нет, что вы ни говорите, мистер О’Хара, —настойчиво продолжала миссис Тарлтон, — а все эти браки между двоюроднымибратьями и сестрами совершеннейшая нелепость. Мало того, что Эшли женится наэтой малютке Гамильтон, но чтоб еще и Милочка вышла замуж за этого худосочногоЧарльза Гамильтона…

— Да если она не выйдет за Чарльза, то так и останетсястарой девой, — безжалостно сказала Рэнда, исполненная спокойногосознания, что ей-то уж такая участь никак не грозит. — За ней же никогданикто не ухаживал, кроме него. И он-то — не похоже, чтобы был в нее влюблен,хоть они и помолвлены. Ты помнишь, Скарлетт, как он приударял за тобой напрошлых рождественских праздниках?

— Придержите свой скверный язык, мисс, — осадилаее мать. — И все же не следует жениться на двоюродных и даже троюродных сестрах.Это приводит к вырождению. Люди не лошади. Можно вывести породу, повязав кобылус ее братом, если он хороший производитель, или с отцом, но с людьми это делоне пройдет. Экстерьер, может, будет и неплох, но ни силы, ни выносливости нежди. Вы…

— Тут мы с вами, пожалуй, поспорим, мэм. Много лиможете вы назвать мне людей лучше Уилксов? А они заключают внутрисемейные бракис тех пор, как Брайан Бору был еще совсем мальчишкой.

— Вот и пора это прекратить: результаты-то начинаютсказываться. На Эшли это еще не так заметно — он, конечно, чертовскипривлекательный малый, хотя, впрочем, и он… Но вы поглядите на этих двух бедныхдевочек Уилкс — что за бесцветные, малокровные создания! Они славные девчушки,спору нет, но какие же безжизненные! А эта малютка мисс Мелани! Тоненькая, какбылиночка, — ветер дунет, и нет ее. И никакого темперамента. И нималейшего проявления личности. «Да, мэм! Нет, мэм!» Ни слова от нее больше недобьешься. Вы понимаете, что я хочу сказать? В эту семью нужно влить новую кровь— хорошую, сильную кровь для потомства. Такую, как у моих рыжеволосых сорванцовили у вашей Скарлетт. Только не поймите меня неправильно. Уилксы по-своемуочень славные люди, и я их всех люблю, но будем откровенны! Слишком уж ониутонченные, они вырождаются. Разве не так? На добром ипподроме в солнечный деньони могут показать неплохую резвость, но на трудной дороге я на Уилксов непоставлю. Вырождение обескровило их, лишило стойкости, и случись какая-нибудькатастрофа, им не выстоять в неравной борьбе. Это изнеженное племя. А мнеподавай такую лошадь, которая вынесет меня в любую погоду! И смотрите, как онине похожи на весь здешний народ, — это все результат их родственныхсоюзов. Вечно сидят, уткнувшись в книгу, или бренчат на рояле. Ручаюсь, Эшливсегда предпочтет книгу охоте! Ей-богу! Хотите поспорим, мистер О’Хара? Ипоглядите, какие они все узкоплечие, узкобедрые. Им нужны хорошие производителии женщины с горячей кровью.

— Хм, да, да, — смущенно пробормотал Джералд, досознания которого вдруг дошло, что этот чрезвычайно интересный и вполне, на еговзгляд, приличный разговор, вероятно, показался бы совсем неуместным его жене.Да, узнай Эллин, что в присутствии ее дочерей шла беседа на столь откровеннуютему, она не оправилась бы от этого Потрясения до конца своей жизни. Но миссисТарлтон, как обычно, не было дела до чужих взглядов, Тем более что она уже селана своего любимого конька — выведение хорошей породы. Людей ли, лошадей ли —все едино.

— Поверьте, я знаю, что говорю. У меня тоже есть кузен,который женился на своей кузине, так поглядели бы вы на их детей! Все как одинпучеглазые, что твои лягушки, бедные крошки! И когда мои родители вздумаливыдать меня за моего троюродного братца, я брыкалась и лягалась, как молодаякобыла. Я сказала: «Нет, мама, это не для меня. Не хочу, чтобы у моих детейбыли ветры и вздутые животы или костный шпат». Мать лишилась чувств, когда ясказала про ветры, но я стояла насмерть, и бабушка меня поддержала. Она,понимаете, тоже знала толк в лошадях и в выведении породы и заявила, что яправа. И помогла мне бежать с мистером Тарлтоном. А теперь поглядите на моихдетей! Все здоровые, крепкие, ни одного заморыша или недомерка, хотя в Бойде,правду сказать, только пять футов десять дюймов. А вот Уилксы…