— Гм...

Он шагнул за каликой, далеко-далеко послышался грохотобвала. Оглянулся, вроде бы ничего не обычного: только и того, что стенадальнего ущелья пошла паутиной трещин, вспучилась, словно гигантский нарыв.Беззвучно огромные куски камня, целые скалы, обрушились вниз, а в темномпроходе возникла сгорбленная фигура. Человек отшатнулся, закрыл лицо ладонями,ослепленный, попятился в темноту. Запоздало донесся тяжелый грохот, глыбырушились на дно, раскалывались в щебень.

Калика уже спускался, Томас успел еще раз увидеть в темномпроходе гиганта. Теперь тот бережно прижимал к груди собаку, лицо прятал в еешерсти, двигался вслепую.

Донесся слабый крик. В долине мелькнула легкая фигурка. Женщинанеслась в сторону расколотой горы как стрела, коса расплелась, черные волосытрепало ветром, а руки женщины едва не отрывались, пытаясь обогнать хозяйку.

Выступ закрыл их, но улыбка еще долго не сходила ссумрачного лица рыцаря.

— Хоть они, — прошептал он.

Калика услышал, буркнул:

— Ты что там шепчешь?

— Пусть хоть они, говорю.

— Нашел сопереживальцев, — проговорил калика сиздевкой, но Томас слышал, как голос друга потеплел. — Странно, что ничтои никто ему не мог помочь, а ты вон... одним словом.

Томас сказал счастливо:

— Зато каким! Твоими заклинаниями только сапогивытирать такому слову! Да оно и не ходит в сапогах.

— Уже близко, — подбодрил Олег. — Вон по тойтропке опустимся вниз. Там, в благодатной долине, нас ждет ответ.

Томас, изнемогая под тяжестью доспехов, назло поддал ходу,даже обогнал, благо дорога вот-вот пойдет наконец вниз. Калика слышал лишьтяжелые шаги, пыхтение, громыхание железа. Затем грохот затих, слышалось тольконадсадное сопение, а когда калика свернул за угол, услышал голос рыцаря:

— Этого парня зовут Ответ?

Дорога круто пошла вниз, среди зелени виднелись кусты иручей, но дорогу загородил тяжелый воин в полтора человеческих роста. Справаподнималась отвесная скала, слева в двух шагах от края каменной плитыоткрывался обрыв. Воин в отличие от горных великанов был в тяжелом доспехестранной ковки, как отметил Томас, издали чувствуется их невероятная прочность,рогатый шлем надвинут на глаза, глаза круглые, как у орла. В одной руке держитмеч, длинный и с голубоватыми знаками по лезвию, а в другой руке щит —огромный, в половину роста воина, целиком из металла.

Что-то насторожило Томаса именно в щите, хотя сам воинвыглядел настоящим зверем.

— Я думаю, он нас не пропустит.

— Похоже, — согласился калика сухо.

Томас подобрал камень с куриной яйцо, быстро и без размахашвырнул в сторону воина. Тот не повел глазом, оставался недвижим, но впоследний момент щит с непостижимой скоростью дернулся вверх, звонко стукнуло.Томас успел увидеть брызнувшие в стороны осколки.

— Ну и что? — поинтересовался калика.

— Чересчур быстро, — сказал Томас. — Давайпопробуем вместе.

Они подобрали по камню, калика взвесил на ладони настоящийвалун, Томас видел как он примеривается, оценивает взглядом расстояние.

— Бросим разом, — предложил Томас. — Ты в ноги,я в голову... Бросили!

Два камня вылетели из их рук с шуршанием, будто неслись поверхушкам пшеничного поля. Томас зря опасался, что калика не добросит: егокамень даже чуть опередил, но воин по-прежнему стоял недвижимо, в круглыхглазах была насмешка. И опять лишь в самый последний миг щит рванулся вниз,затем в неуловимое мгновение поднялся вверх, треск камня Томаса слился с гулом,который прокатился от удара булыжника. Осколки сухо ударили в каменную стену, авоин опустил щит краем к ноге, стоял надменно и вызывающе, загораживая дорогу.

— Не могу поверить, — прошептал Томас со страхом вголосе. — Он двигает щитом со скоростью молнии!

— Шустрый, — согласился калика.

— Только и всего?

— А чего тебе?

Голос отважного рыцаря дрогнул:

— Я слыхивал про меч, что сам двигается, охраняяхозяина. Может летящую стрелу перехватить, падающее перышко рассечет, только быне упало на хозяина! Но то меч, а это — щит. Как-то глупо.

Калика смотрел с удивлением. Вздрогнул, словно вынырнув изокеана воспоминаний:

— Меч?.. Ах да, который потом в орало... Ну, меч и щитвсегда ноздря в ноздрю. Как только начинают ковать мечи покрепче, тут же вдругом месте совершенствуют и щиты. Это и есть прогресс.

Томас проговорил тоскливо:

— Это ж магия.

— Она, — сказал калика несчастливымголосом, — будь неладна.

Томас прошептал осевшим голосом:

— Ты что же... сам не поволшбишь? Тебе ж все одногореть в аду!

— Да и ты, — огрызнулся Олег, — вроде бы самтуда рвешься.

— Я лучше паду как дохлый, но гордый конь, чем вернуськак живой, но трусливый бобер! Или даже сверну с дороги.

Калика вытянул шею, заглядывая за край пропасти:

— Да, сворачивать не стоит. А вернуться можно. Мудрыйразве прет напролом?

Томас сказал сердито:

— Разве я похож на мудрого?

— Да с тобой и я уже не похож, — вздохнулкалика. — Иначе разве бы пошел?

Томас настороженно посмотрел на топор в руке калики. Топорневелик, средний такой, лезвие блестит на солнце, на длинной прямой рукоятинелепый крюк, свою ж руку можно поранить. Глупое оружие диких русов.

— Его так не достать, — объяснил Олег. —Сколько не кидай, хоть скалы из катапульты, хоть быстрые молнии, щит всеотобьет.

Томас спросил с надеждой:

— Так ты его... магией?

Олег сурово покачал головой:

— Тогда нам вовсе туда не добраться.

— А как?

— А по-деревенски.

Он примерил топор к руке, подбросил, поймал за рукоять,затем отступил на шаг, глазом заметил расстояние до воина:

— А это отобьешь, хлопец?

Взмахнул широко и мощно, топор вырвался как брошенный пращейкамень. На миг Томасу почудилось, что воин либо не успеет вздернуть щит, иботопор летит в голову, либо топор прошибет щит насквозь...

Но щит неуловимо быстро, глазом не увидеть, дернулся навершок выше. Глухо стукнуло. Томас застонал от досады. Олег удивился:

— Ну, чего стоишь? Примерзнешь.

Он буднично пошел по тропке навстречу страшному воину. Тоткак башня загораживал путь. Исполинский щит дрогнул и медленно заскользил вниз.Спина калики загораживала воина, но когда тот как груда железа рухнул ему подноги, Томас с воплем бросился вдогонку. Калика на ходу выдернул топор, вытерокровавленное лезвие о спину павшего, там была короткая накидка. Томас догнал,когда калика переступил павшего и брел дальше.