На этот раз он пошел всего в двух шагах, заботливооглядывался, и Томас начал верить, что калика не знал или забыл, что люди невидят в темноте, они не совы и не летучие мыши. И не ведьмаки проклятые!

Он прислушался, почудились далекие удары. Калика двигался состорожностью, пригибался, поворачивался боком, с трудом протискивался в узкихместах.

Далекий стук превратился в тяжелые бухающие удары. Земля подногами начала вздрагивать. Калика чуть ускорил шаг, исчез, Томас увидел каквпереди открывается огромная мрачная пещера. Спотыкаясь, он почти бегомвыскочил, ахнул.

На той стороне слабо освещенной пещеры чернел другой такойже ход, калика шел к нему вдоль стены. А в середине пещеры огромный потныйгигант пытался вытащить из земли кол. Под мокрой от пота кожей вздувалисьтолстые мышцы, передвигались как бобры под шкурой, воздух был пропитан потом,тяжелым смрадом.

У ног гиганта лежал тощий облезлый пес. Увидев чужаков, онугрожающе раскрыл пасть. Плечи Томаса передернулись от жалости и отвращения.Беззубые десны сочились кровью, от зубов не осталось даже пеньков. Переднимилапами держал цепь, устало и исступленно лизал ее, и Томас потрясенно увидел,что толстое железо звеньев истончилось как сосулька на солнце, будто пес лижетих уже не одно столетие. Гигант не оборачивался, весь багровый от чудовищныхусилий, и кол хоть и медленно, со скрипом, но выдвигался из земли, твердой, каксама скала.

Калика обернулся:

— Сэр Томас, пойдем. Не могу смотреть...

— Что с ним?

— Не помню, то ли кол сам войдет в землю, то ли этот бугайего сам ненароком вобьет, вон какой неуклюжий, то ли еще чего... Иначе бы давноосвободился, а Сизиф вкатил бы свой камень!

Томас сказал дрожащим голосом:

— Похоже, он поссорился с мужиком покрепче себя.

Олег вдвинулся в щель, исчез, только доносились осторожныешаги в темноте. Томас крикнул ему в спину:

— Неужели это тот, кого она ждет?

— Да, — был затихающий ответ.

Томас, повинуясь вдруг вспыхнувшему чувству, обернулся:

— Амирани! Она ждет.

Плечи гиганта застыли. Он все так же держал кол, не давая погрузитьсяобратно. Томас сказал громче. настойчивее:

— Ее зовут Камари. Она научилась стрелять из лука. Онаживет здесь в горах. Теперь я понимаю, почему все скалы окрест с округлымикраями! Она все время ждет, что ты вытащишь этот проклятый кол, и потому хочетбыть рядом, когда выйдешь.

Гигант взревел, мышцы спины вздулись еще страшнее. Пещеранаполнилась скрипом и скрежетом. Кол пополз все выше и выше, медленноистончаясь, и Томас уже мог вычислить, какой он длины. Со свода посыпалисьмелкие камешки. Томас попятился, кол пошел вверх быстрее, пес с изумленнорадостным визгом попятился, и тут выступ закрыл пещеру с прикованным героем.Томас повернулся и бросился догонять калику.

Олег заворчал, когда рыцарь ткнулся ему в спину, спросилнедовольно:

— Что там за рев?

— Амирани...

— Я знаю, как его зовут. Чего ревет?

Томас прислушался, губы его раздвинулись в усмешке. Потомсообразил, что калика не видит, пояснил с радостным изумлением:

— Он тоже ее не забыл.

— Ну?

— Иначе бы не стал так... Откуда и силы взялись.

Сзади грохот и треск не ослабевали, а будто бы даже сталигромче. В спины толкнула волна спертого воздуха. Снова был треск, будто трещалараздираемая надвое скала.

Калика наконец пробормотал с недоумением:

— Чего это он разбушевался?

— Скалу ломает, — определил Томас.

— До скалы не дотянуться, — хмыкнул калика.

Томас сказал победно:

— Дотянулся! Он вытащил этот чертов кол!.. А сейчаспроламывается к выходу. Только бы собаку не забыл взять, здоровяк...

Калика даже остановился, прислушиваясь. Лица его Томас невидел, но голос в темноте прозвучал явно озадаченно:

— Не понимаю... Столько веков не мог, а сейчас вдруг...Что его так зацепило?

Томас смолчал с чувством жалости.

Слабый свет от головки посоха осветил стену. Сплошную, безединой трещины. Подземный ход кончился, Томас чувствовал, как варится всобственном поту. Дышать стало тяжко, он понял, что дышит собственным воздухом,который перегнал через себя несколько раз.

Калика постучал посохом в стену. Томас слышал, как в голосекалики послышались несвойственные мудрости нотки:

— А, была ни была!

Томас зажмурился, отступил подальше. Калика мощно ударилострым концом в стену. Свет вспыхнул ярче, затем из-под ног послышался далекийрокот. Стены шевельнулись, затрещали. Посыпалась каменная крошка. Томас слышал,как вся гора содрогается, постанывает.

Внезапно впереди затрещало, блеснула полоска света. Каликавскрикнул:

— Быстрее!

Томас бросился за ним, к ногам будто привязали крылья. Онивыбежали на свежий воздух, следом заворчало, грохнуло, и устрашенный Томасувидел, как их проход завалила огромная глыба. Сверху рухнула целая скала, акамни продолжали валиться, образовывая широкую каменную насыпь.

Пришлось подобно горным козлам скакать через валуны, уТомаса начали подгибаться колени. Сзади затихал грохот, но тяжелое пыльноеоблако по-прежнему стояло недвижимо, как красноватая стена гранита.

Томас спросил хрипло:

— Что значит «была — ни была»?

— Заклятие, — ответил калика страннымголосом. — Я не знал, помню ли еще... Мы либо выскочили бы, либо нас бызадавило.

Томас зябко передернул плечами. Железо звякнуло. Дрогнувшимголосом спросил:

— Надо ли было так...

— Ты ж сам сказал, что без Яры тебе не жить.

— А тебе зачем рисковать?

Калика уже брел между камнями, ответил не оборачиваясь,голос прозвучал с прежней странной беспечностью:

— Не знаю. Просто иной раз: а, пропади оно все!

Томас огляделся по сторонам. Горы вздымались как заостренныемечи, калика кивнул на едва заметную тропку, что вела вниз:

— Уже близко.

Томас спросил удивленно:

— А чего мы ломились сквозь гору, как два кабана черезхлебное поле? А перелететь эти горы?

— Пока это никому не удавалось, — ответил калика.

— А ты пробовал?

— Нет, — ответил калика, не заметивоскорбительного для мужчины подозрения в трусости. — Да и зачем? Умныйгору обойдет.