Мрак торопливо кивнул:

— Да-да, а кто спорит, я того самого в рыло. Верю-верю,ты ведущий специалист по этой самой… мокрой. Но вообще-то какие-то странные увас специалисты. На фига эту подпись мочить, прости за такое грубое слово?..Или это не специалисты мочат, а… другие? А вы только исследуете эту подмокшую,намоченную, намокшую подпись?.. Как патологоанатомы, да?

Она смотрела с улыбкой полнейшего превосходства.

— Остри-остри. Он взмолился:

— Прости профана, но я никогда еще не был такимсерьезным! Что такое мокрая подпись?

Она сказала милостиво, но чувствовалось по ее тону, взгляду,вздернутому носику, что другого бы стерла в порошок, только для него, Мрака,делает исключение, но пусть не наглеет, это она сегодня такая добрая, да ипотому, что сам Мрак ничего, клевый мужик:

— Ты хоть что-то слышал о рукописании?..

Мрак подумал, подвигал складками на лбу, взглянулисподлобья, настороженно, так ли понял, а то понять можно по-всякому, у негоуже с десяток вариантов вертится на языке, и все не при женщинах,поинтересовался:

— Это когда рукой… буквы?

— Да не просто рукой, — ответила она снажимом, — рукой можно и на клавиатуре набивать. А когда берешь рукой воттак… и пишешь буквы! Раньше так целые письма писали. Представляешь, выводилибукву за буквой. Целые слова. А из них составляли фразы, предложения.

Мрак взглянул широко распахнутыми глазами, рот разинул,переспросил:

— Неужели так было?

— Представь себе, — подтвердила онапобедно. — В старину так целые книги переписывали! Библиотеки из такихкниг. Нет, ты такого вообразить не сможешь!

Он содрогнулся, сказал поспешно:

— Нет, конечно. Что за дикость, что за дикость! Помокрому, говоришь, писали?

— Нет, бумага бывала сухая… наверное, я всю техникудосконально не прорабатывала, но чернила были в самом деле мокрые. Это простокак грязь на бумаге, понимаешь? Ну, на экране дисплея, понял?.. Брали соккакой-нибудь особо чернящей ягоды, черники, наверное, этот сок набирали вавторучки, но она хоть и, но все равно приходилось водить рукой, выписывать,вырисовывать буковки! Это трудно сейчас представить, когда нажимаешь клавиши сготовыми буквами, а раньше… Но тогда вот так, водя пером по бумаге, простопередавали информацию, а сейчас это целая наука о характере пишущего и дажеадресата, это познание личности автора, проникновение в его интимный мир, ведьот того, как держит перо, как черкает, пишет ли с нажимом или без, можно многоеузнать о человеке, ибо такое вот письмо очеловечивает сам процесс передачиинформации через написание букв. Это соприкасается с церковно-ритуальным, ибоможно рассматривать и как хореографию, разновидность танцевального искусстваруки, и как нечто сакральное, прикосновение к высшему… Мрак кивал обалдело.

— Это очень важная дисциплина, — сказала онасурово. — И становится все важнее именно в этом новооткрытом качествепроявления тактильно-жестикуляторных свойств, как рудимент человеческого внашей почти что уже нечеловеческой цивилизации, а скоро уже точнонечеловеческой. Ведь от мокрой подписи, wet signature, окончательно избавилисьеще в начале века, лет десять-двадцать тому, заменив ее электронной, цифровойидентификацией…

Мрак ахнул:

— Десять-двадцать лет назад? Господи, как давно!Действительно, дикари, дикари…

Виктория и Олег с балкона рассматривали город, Викторияповернулась и прямо взглянула в зеленые глаза мужчине, в котором, к своемуудивлению, все еще не отыскала слабых мест.

— Рассказываете вы хорошо… как и фокусы показываете. Новсе-таки как подключаетесь к Интернету? Если даже очками Не пользуетесь.

Олег развел руками:

— Я же сказал, испытываем кое-какую аппаратуру. Вернее,имплантаты. То, что вы носите в очках, у нас с Мраком… внутри. Пока что, надосказать, результатами довольны.

Виктория вскрикнула с пылкостью:

— Вот бы мне в вашу группу!.. Я бы с таким счастьем всеэто испытывала!

Олег ощутил то состояние, что раньше называли холодком покоже, словом, внутреннее предостережение, когда разум еще не сообразил, что икак, должен все перебрать по логическим звеньям, чтобы прийти к какому-товыводу, а инстинкт на основании многочисленных ударяний мордой о столб ужекричит: берегись, опасность!

Ее глаза горели восторгом, она смотрела на Олега с завистью,сразу превратившись из надменной директрисы в ждущую чуда девочку, что увиделаДеда Мороза с большим мешком на спине.

Мрак на радиоволне спросил Олега:

— Ты что задумал?

— Можем проверить, — ответил Олег, не отрываявзгляда от счастливого лица Виктории, — некоторые предположения…

— Какие?

— Самые фундаментальные, Мрак. От которых просыпаемсяпо Ночам в кошмарах.

Мрак смолчал, понятно, о чем речь, а Олег сказал осторожно:

— Виктория, у нас есть право привлекать добровольцев копытам. Но не повредит ли вашей напряженной работе…

Она с пренебрежением отмахнулась:

— Да чего стоит вся та работа в сравнении!

Снова Олег ощутил на себе тяжелый взгляд Мрака, ответил какможно более ровным голосом:

— Разве не работа для человека… настоящего человекаважнее? Тем более творческая?

Снова она отмахнулась:

— Да, конечно, но испытывать новое, что войдет в быттолько через годы, разве не интереснее? А я занимаюсь пока что тем, чемзанимаются всего лишь люди…

Холодок по коже и во внутренностях стал заметнее, Олегвидел, как насторожился и Мрак, в коричневых глазах читалось:. Викторияпосмотрела на Олега, нахмурилась, женским чутьем уловив нечто неладное, сказалаосторожно:

— Чувствую, вам нужно перекинуться парой слов с вашимдругом. А я пока пойду помою руки.

Она удалилась в ванную комнату, а Тигги, оставив Мрака, тутже вышла на балкон к Олегу, вздохнула:

— Такая жара… С этим всеобщим потеплением вообще все сума посходили. Даже комары по ночам стали залетать какие-то совсем кусачие.Никакой их не берет. Я уже на окнах защиту поставила. Откуда берутся?

— Из труб, — предположил Мрак из комнаты.

— Каких? — наивно спросила Тигги.

Мрак рассмеялся, слышно было, как в ванной шумит вода,Виктория появилась обнаженная до пояса, с майкой в руке, на коже блестелимелкие бусинки. Грудь подтянулась, алые кончики от холодной воды заострились изатвердели. От всей фигуры веяло свежестью и холодком, как от снежной королевы.

— О чем секретничаете? — спросила она из комнаты.Олег вышел с балкона, окинул Викторию оценивающим взглядом.