— Нет, — ответил он и тоже посмотрел ей в глазапрямо. — Вы сделали все правильно. И все новинки перехватываете вовремя,одной из первых… которые выпускаются для широкого пользования.

Она чуточку отшатнулась, глаза расширились. После скомканнойпаузы произнесла:

— Для широкого… вы хотите сказать, что вы из тех, ктоопробует первые образцы?

Он помедлил, ответил осторожно:

— Можно сказать и так. Я не могу сказать больше.

— Я понимаю, — прервала она. Лицо вспыхнулорадостью, глаза заблестели. — Я понимаю, но как вам повезло!

Он сдвинул плечами.

— Почему? Многие полагают это опасным.

— Да пусть даже так, — снова прервала она. —Но разве не самое увлекательное быть на острие прогресса? Скажите, что выиспытываете?

Олег помолчал, из комнаты за их спиной раздался взрыв смеха:звонкий игривый — Тигги и могучий довольный рев Мрака. Послышался звон посуды.

— Проверяем очень опасную вещь, — проговорилОлег. — Но прежде чем ее получит человечество, надо решить массузастарелых и запутанных проблем. И прийти к этому… скажем, могуществу иготовыми, и с какой-то страховкой.

В ее взгляде промелькнуло некоторое недоверие.

— Могуществу?.. Я говорила только о знаниях. Знаете выудивительно много. А то, как умеете извлекать информацию из Сети, обобщать иделать абсолютно точные выводы, вообще просто нет слов!

— Насчет абсолютно точных, — ответил он, — неуверен. Точные на сегодня, но завтра условия могут измениться. Одно дело игратьв футбол днем в хорошую погоду, другое — ночью при сильном ливне с ветром. Даеще если зимой. А что касается могущества…

Он допил кофе, чашка в его руке мгновенно превратилась вбукет цветов. Он протянул ей достаточно уверенно, но Виктория ощутила, чтовообще-то этот жест ему несвойственен.

— Раз уж не пьете вино, — объяснил ей скомканно.

Она мгновение смотрела на цветы, осторожно протянула руку,коснулась кончиками пальцев нежных лепестков. Прислушалась к ощущениям.Медленно взяла букет в обе руки, в глазах росло удивление. Олег наблюдал, как стой же осторожностью опустила лицо и вдохнула тонкий аромат, сноваприслушалась, затем вообще спрятала лицо в цветах.

— Удивительно, — произнесла она наконец, поднимаяголову. Глаза сияли восторгом. — Удивительно реальная иллюзия! Дажепотрогать можно!

— Да, — согласился он. — Да.

— Как вы это делаете? Где ваши имплантаты? Чтобыпередать тактильные ощущения, это же какая мощь должна быть у процессора…

Он не сводил с нее взгляда, ответил с иронической улыбкой:

— Разобрал фарфор на атомы, перестроил в другуюструктуру. Проще бы, конечно, превратить чашку в золотую, а из последней капликофе сделать коньяк, но для вас я постарался.

Она смотрела ошалело, наконец в глазах появилось понимание,весело расхохоталась.

— Вы шутите, понимаю. А я сперва чуть было не поверила,вы такой серьезный!.. А цветы в самом деле чудесные! И как умело подобраны!Точно такой же букет я видела в ларьке на выходе из метро.

— Оттуда я и скопировал, — признался он. — Уменя со вкусом не очень. Если честно, то и на вкус мне медведь наступил, апотом еще и потоптался. Хуже, как говорит Мрак, у меня только с юмором.

Из комнаты, привлеченные смехом, послышались шаги Мрака. Онпоявился в дверном проеме, прижимая счастливую смеющуюся Тигги.

— Что за шум, а драки нет? — провозгласилон. — О, какие цветы!

Виктория объяснила:

— Ваш друг ухитрился мне преподнести…

— Это мои спер, — убежденно сказал Мрак. — Язаказал для Тигги дюжину букетов. Надо пересчитать!

Тигги сказала конфузливо:

— Мрак…

— А что, — удивился Мрак, — пусть не ворует!Я трудился, заказывал, а он взял и спер! Это как называется?

Виктория переводила взгляд с одного на другого, Мраквеселился, Олег переминался с ноги на ногу, наконец сказал мягко:

— Мрак, я сказал Виктории, что мы испытываем…

В долю наносекунды перебросил Мраку фрагмент разговора,сделал вид, что замялся, Мрак крякнул, сказал с досадой:

— Ну ладно, раз уж проговорился… Мягкий ты, Олег,слишком!.. Вот так и становятся предателями Родины. Женщины — это такие тва…творения, в смысле, что сразу расколют любого Фому Аквинского до самыхПиренеев. Теперь уж и не знаю, что с вами делать, как старший по званию. То лисразу к стенке, то ли позволить последнее слово…

Тигги застыла в ужасе, могучая горячая рука уже непридерживает за плечи, Виктория вздрогнула, перевела не-верящий взгляд наОлега.

— Прости, я не думала, что все так серьезно. Но нельзяли как-то… я могу дать любые подписки о неразглашении.

Кстати, у меня самой высокий допуск к конфиденциальнойинформации, можете проверить!

— Для нас недостаточный, — заявил Мрак, — новсе-таки посмотрим, что можем сделать… Та-а-ак, Виктория Агеевна Волк, директорИнститута Социальной Напряженности, восемь работ по массовой психологии, имеетдопуск группы к правительственным архивам, болела свинкой, розовая родинка направой ягодице… ладно, это опустим, не была, не замечена, не участвовала,привлекалась… стоп-стоп, к чему это привлекалась… гм, к разработке секретногопроекта по управлению массами во время празднования в честь…

Виктория вскрикнула испуганно:

— Молчите, это же секрет из группы правительственных!Если как-то получили доступ, уж не знаю как, то все равно не должны такоевслух.

Мрак посмотрел на трепещущую Тигги, сказал задумчиво:

— Да ладно, все равно уже вас надо либо расстрелятьпрямо сейчас, либо…

Он задумался, подвигал морщинками на лбу. Тигги прижалакулачки к груди, глаза стали испуганными, как у овечки. Олег кивнул.

— Я тоже думаю, что можно позволить себе. Мракиспытующе осмотрел Викторию, Тигги, проговорил веско:

— С этой минуты привлекаетесь к участию всверхзасекреченной программе! Она очень опасна, хоть и не для вас… вернее, длявас станет опасной, если вздумаете проболтаться. Олег, тебе поручаю бдить заВикторией. Если только заподозришь, тут же прими меры. Сам знаешь какие.

— Слушаюсь, — ответил Олег. Взглянул наТигги. — А ты, конечно же, не спускай глаз с нашей любезной хозяйки. Итоже, если что…

Мрак повернулся к Тигги:

— Слышала?

Тигги судорожно закивала, еще не зная, что обещает, аВиктория, придя в себя раньше подруги, спросила жадно:

— А что вы испытываете? Олег сказал буднично: