— Почему это чудище распалось на какие-то нелепые детали? — заинтересовался Лайам, пнув что-то похожее на натуральную кофемолку.

— Различные механизмы, роботы и просто мусор удерживало вместе вероятностное инфо-поле и потоки. Поле исчезло, все развалилось.

Нурлан потрогал бородку:

— А я все думал, пока мы ехали, где вся местная живность? Встреченные нам пылевые ящеры были словно каким-то остатком. Во времена моей юности здесь было погуще с псевдожизнью. Теперь я понял, она вся слилась в это, по каким-то своим внутренним законам и тягу подобия к подобию. Вам в Кадолии повезло, что в Меллотраксе не случилось того же самого. Иногда роботизированная жизнь в бесконтрольной эволюции приходит к таким формам.

Автомобиль нашли не сразу, она оказалась погребена под обломками и перевернута, ехать на ней дальше было невозможно. Нурлан смог разгрести завал и хотя бы вытащить вещи.

Дальше придется идти пешком, но край гиперполости был уже совсем рядом.

К вечеру достигли пологой стены, нашли разлом и прошли через него в следующую гиперполость. Она тоже выглядела небольшой, как Материнская Пещера, где стояла Кадолия, вряд ли больше.

И здесь была жизнь и растительность. Бескрайнее поле белых ромашек под чистыми сияющими облаками и горы вдалеке.

— А тут мило, — сказал Лайам. — Здесь тоже уничтожили города?

— Да, были когда-то заселенные территории, но совсем давно, — рассказал Нурлан. — Пещера успела обрасти. Мы сюда почти не заглядываем, здесь есть животные, климат работает. Роботы тоже попадаются, забредают из пустынной пещеры, так что не стоит расслабляться.

С наступлением ночи облака своевременно стали гаснуть, правда, чуть быстрее, чем там, где все работает нормально.

Установили палатку, поужинали остатками сухих пайков, которые уже почти кончились, и это вызвало некоторую обеспокоенность.

— Ну а что вы хотели — развел руками Нурлан. — Я брал еды только на пару дней пути до Центральной гиперполости, и что нас будет двое, а не трое.

— По-моему, уже недалеко. Можно день обойтись и без еды, а в Центре управления полетом должны быть различные запасы и прочие удобства, — сказала Амели. — Если там все окончательно не отключилось.

Они направились в палатку, Нурлан снова остался снаружи. Впрочем, здесь была мягкая почва, пыль отсутствовала, ветерок дул приятный, можно было спать и под открытым небом. Но боец сказал, что спать не собирается. Он видел следы какой-то машины неподалеку отсюда и беспокоился, как бы она не прибрела на свет, поэтому собирался и эту ночь дежурить.

— Ты бы поберег себя, нам пригодятся твои силы, — сказал Лайам.

— Ничего страшного. Если понадобится, я могу немного посидеть в медитации, восстановить ресурсы, при этом я буду так же внимателен к тому, что происходит вокруг и замечу приближение зверя или робота.

Лайам и Амели забрались в палатку, включили фонарик, положив на матрас, чтобы немного поговорить перед сном.

— Так значит, ты помнишь прошлые жизни? — спросила девушка.

— Да.

— Ты помнишь Тейю? Помнишь города, жизнь там?

— Не в таких подробностях. Я привык, рассказывая об этом, пускать пыль в глаза, но тебе врать не буду. Я помню только неясные образы, отрывки сцен, ситуаций. Примерное представление, кем я был, чем занимался в тех или иных реинкарнациях. А была ли это именно Тейя… Иногда я сомневаюсь. Весь этот мир какой-то слишком безумный.

— И кем ты был в этих прошлых жизнях?

— Мне кажется, ты там тоже была. У нас определенно связь через века.

— Не думала о таких вещах, как реинкарнация. Кажется, во времена Тейи эти вещи изучали, считали чем-то вполне существующим, но наша наука утратила многие знания, и эти тоже. Я не знаю, не пробовала вспомнить. Но ты чем-то мне знаком.

— Мы созданы друг для друга, и, видимо, еще века назад.

— Так кем ты был, Лайам, в этих прошлых жизнях?

— Я не помню цельных биографий со всеми подробностями. Возможно, если почитать о событиях или жизнеописания некоторых деятелей… Но знаешь, что странно, та история, что у нас есть, немного идет в разрез с тем, что я помню.

— Ты правил государствами?

— Да чем я только не занимался, малышка. Но часто устраивал войны. В этой жизни, я чувствовал, я постигаю какой-то новый опыт, не деструктивный. Я должен что-то создавать здесь. Вытаскивать человечество из задницы.

— А ты хочешь это делать? Ты всегда говоришь, что ты просто исследователь, что ищет правду.

— Да…

— Но этот поиск у тебя каждый раз выливается в организацию процессов и создание государств.

— Прошлое не перечеркнешь, есть такое во мне, и оно проявляется. Но я не хочу ничем править, сколько можно? Надо заниматься чем-то новым.

— Спасать миры?

— На это я тоже не подписывался. Мне было приятно узнать, что за спасение мира здесь ответственна ты. Я лишь тот, кто найдет, как это сделать.

— А что странного в нашей истории и в твоей памяти об этом?

— Я не помню ни одной жизни под землей, понимаешь?

— А мы и не под землей.

— Ты поняла, о чем я.

— Ты не жил здесь никогда? В пещерах, под земляными сводами?

— Вот именно. Когда речь шла о тысячах лет со дня катастрофы, я еще мог это списать на разные обстоятельства, хотя не перерождаться две тысячи лет, это многовато. Но сто двадцать тысяч? Это просто невозможно.

— Почему?

— Невозможно и все. Я помню жизни, и они были вроде бы недавно. В мире с домами до небес. С небом и нормальными облаками. Иногда я вижу сцены как будто бы вообще не отсюда, прямо сейчас, как будто я живу где-то еще, а здесь, часть меня.

— Так может ты не отсюда?

— В каком смысле, девочка?

— Я думаю, и я тоже не совсем отсюда. Мне тоже этот мир казался немножко… чересчур. Мы с тобой из другого мира.

— Ты полегче, Нурлан ведь сидит там и развесил уши.

— Просто смешной разговор двух молодых людей о своих фантазиях, чего тут такого?

Лайам засмеялся:

— Верно.

— Если такая вещь, как реинкарнации действительно существуют, — проговорила девушка мечтательно, глядя в потолок палатки, — то и миров может быть множество и жить можно во всех. Вот мы жили где-то не здесь, где была цела Тейя… Иногда мне кажется, что и называлась она не так…

— Салли поначалу сбивался, называл Тейю Землей, и говорил, что видел мир, где планета называлась так.

— Земля… — пробормотала девушка, — Не знаю, может я не оттуда. И ты не обязательно с Земли или Тейи. Да и не так важно, где тот мир, и откуда мы. Мы просто реинкарнировали здесь, потому что этот мир нуждался в нас. Этот мир для нас лучшая реализация того, что мы из себя представляем. И у нас здесь задача.