После этого потянулись на удивление однообразные дни. Ученыекопошились среди камней, а Аленочкин с Железякиным методично прочесывалиокрестности в поисках шоколадного дерева. Между ними, то появляясь, то исчезая,метался Бочкин. Бизнесмен не стал скрывать от биолога, что является владельцемкондитерской фабрики, и наплел ему всякой ерунды про контракты, сорта и планы,когда объяснял, для чего ему необходимо найти на территории Города художниковшоколадные деревья. Впрочем, Железякин не особо интересовался причинами.

Поначалу все трое москвичей изрядно нервничали, шастая полесу, но постепенно привыкли, и джунгли уже не вызывали у них ни любопытства,ни страха. Охотничий азарт Аленочкина подстегивал их, они обшаривали глухиезаросли, пробирались в самые непроходимые места. Интуиция подсказывала, чтопредмет поисков где-то здесь, совсем рядом, и надо приложить еще немногоусилий, чтобы до него добраться.

Наконец им повезло. Маршруты своих путешествий они отмечалина специальной карте, но Аленочкин прекрасно помнил это место безо всяких карт— они проходили здесь почти каждый день. Дотошный биолог на всякий случайпоглядывал вокруг, заранее зная, что здесь им ничего не найти. Паша, не имевшийпредставления о том, как выглядит какао, с беззаботным видом шел за шефом. ТутЖелезякин споткнулся о какой-то корень и полетел носом в заросли.

— Семен, вы в порядке? — крикнул Аленочкин.

— Да, в полном, — раздраженно отозвалсябиолог. — Порвал куртку, испачкался в чьем-то помете, и еще меня укусили.А все из-за какао, которого тут нет… Есть!!!

* * *

Повозившись немного в импровизированной лаборатории, устроеннойв лагере, биолог подтвердил — они нашли то, что искали. Теперь дело было замалым — превратить дикие заросли в сырье, что, кстати, требовало немалыхусилий.

Теоретически он представлял, как можно организовать сборкакао-бобов, у него даже брошюрка соответствующая была с собой. Но вот напрактике…

Приходилось импровизировать. Вечером Вячеслав вкратцеобъяснил переводчику свой план, и на следующее утро они уже покинули древнийгород, направляясь назад, к основному лагерю. Теперь, когда авантюрный проектобрел материальную базу, Аленочкин не чувствовал ни усталости, ни напряжения.Он испытывал знакомый прилив сил — так бывало всякий раз, когда победадостигалась через преодоление серьезных препятствий.

Добравшись до основного лагеря, они выяснили, что в радиуседесяти километров есть еще две индейские деревни, до которых относительно легкодобраться на машине. Позаимствовав экспедиционный внедорожник, они отправилисьв путь.

Общение с аборигенами, центральной фигурой которого сталБочкин, дало ожидаемый результат: к вечеру у Вячеслава уже была команда изнескольких человек, готовая, невзирая на табу, отправиться в джунгли иприступить к работе. И дело тут было не в том, что они меньше других боялисьпроклятого места. Просто плата, предложенная Аленочкиным, была, по их меркам,просто фантастическая.

* * *

Вячеслав стоял рядом с небольшим деревянным ящиком и не могскрыть довольной улыбки. Вот он, плод его усилий, детище его предприимчивости,энергии и интеллекта. Какао уникального сорта — собранное, ферментированное иготовое к отправке в Москву. Две недели он неусыпно следил за рабочими,собиравшими бобы прямо под носом у экспедиции. Никто так ничего и не заметил:индейцы добирались до места по другой дороге, шедшей в обход древнего города.

— В этих местах много лет назад пытались устроитьвырубку леса, — пересказывал Паша информацию, полученную от индейцевмайя. — Начали, а потом внезапно бросили. В джунглях с тех времен ещеостались просеки. Они не отмечены на картах, но все окрестные жители о нихзнают.

Аленочкин хотел как можно скорее переправить какао домой,чтобы специалисты на фабрике могли, наконец, начать работу над новым сортомшоколада. Тем временем рабочие продолжат сбор урожая, и следующая поставкабудет куда серьезнее.

Вячеслав достал телефон и набрал номер Майского.

— Саша, здравствуй! — сказал он бодро.

— Вячеслав! — обрадовался собеседник. — Нукак, все нормально, проблем нет?

— Все отлично, спасибо тебе, — искреннепоблагодарил Аленочкин.

— А я пытался до тебя дозвониться, но у меня ничего неполучилось…

— Да, со связью тут неважно, — быстро сказалВячеслав. — Слушай, я уже закончил свои дела, скоро возвращаюсь. Заваровсобирается послезавтра отправлять машину в Мехико. Хочет передать в фонд первыерезультаты, он считает, что они произведут фурор.

— Вот как? Ну, будем надеяться.

— Это, конечно, замечательно, но дело в том, что намашине приедут мои ребята с грузом. Наша договоренность еще в силе? —уточнил он. — Ты сможешь помочь с переправкой?

— Не беспокойся, — заверил его Майский. —Считай, все сделано. Пусть привозят на наш склад. А сам когда возвращаешься?

— Через два дня уже буду в Москве, билеты мнезабронировали. Прибытие в три часа дня, так что созвонимся.

— Сообщи свой рейс, я тебя встречу.

— Не стоит, сам доберусь. Не беспокойся.

Попрощавшись и повесив трубку, он погрузился в раздумья.«Если удастся наладить поставки через фонд, — рассуждал он, — тогдаможно будет считать, что дело пошло». Он потратил столько сил, охотясь за этимкакао, и теперь осталось совсем немного до того заветного мига, когда можнобудет поздравить себя с триумфом.

Ужинать с Геннадием Усковым Майя не пошла. То есть не точтобы отказалась совсем. Он позвонил на следующий день и предложил сходитьвечером в какое-нибудь уютное кафе, чтобы поболтать и познакомиться поближе.Майя сначала встрепенулась, а потом неожиданно скисла. И сказала, что судовольствием примет приглашение, только… потом. Позже.

Вера Витальевна, которая подслушивала их телефонный разговорпод дверью, насупилась. Экая несправедливость: обаятельная девушка, и до сихпор одна, как та птичка, которую заперли в клетке именно потому, что она хорошаво всех отношениях — и поет, и скачет, и взор услаждает.

На лестничной площадке в это время как раз начался митинг.Лидеры из числа жильцов, имевших несчастье быть прописанными в квартирах,непосредственно примыкавших к жилищу пенсионера Чепукина, требовали принятиянемедленных и решительных мер вплоть до штурма и общественного суда вприлегающем сквере. Майю позвали тоже, и она вышла, набросив на плечи кофточку.

Вера Витальевна решила воспользоваться моментом. Движимаячувством глубокой уверенности в том, что всякому ростку любви нужно помочьпробиться сквозь асфальт непонимания, она вошла в комнату Майи и отыскала всекретере ее записную книжку. Имя того старшего лейтенанта, по которому сохлабедная девочка, тетя Вера запомнила отлично. Стас Половцев. Тетя Вераобнаружила на нужной страничке не только телефон, но и адрес. А такжеаккуратную схему, на которой крестиками был помечен дом Сильвестра, и самыйкороткий путь от него до дома Половцева. Выходит, старший лейтенант живетгде-то здесь, совсем рядом!