– Знаю, – повторил он мягче. – Но главное, безсоплей...

– Думаете, есть шанс? – она смотрела на Мазура спугливой надеждой.

– Он всегда есть, – буркнул Мазур, отвернулся и полезна нары.

– Наговорит он тебе, – бормотал толстяк. – Личномне эти два индивидуума крайне подозрительны, да и прецедент есть...

– Цыц! – рявкнул Мазур, и кандидат неизвестных наукпокорно умолк.

Что не понравилось Мазуру в самом себе – так это гаденькоесознание превосходства над собратьями по несчастью. Радость оттого, что другихунижают, а с ним, наоборот, обходятся даже уважительно... Нашел чемурадоваться, балда. А ведь, когда-то прочитав в исторической книжке, что благосклонныйвзгляд надсмотрщика был для галерного раба нешуточной наградой, не поверил.Оказалось, так оно и есть...

Пора было обдумать предстоящее. Прохор, конечно, человекпсихически ненормальный, но от этого не легче. Даже труднее, пожалуй. Массапсихических болезней основана на том, что в мозгу поселяется одна-единственнаябредовая идея – а дальше субъект действует с несокрушимой логикой, дьявольскойизобретательностью и целеустремленностью. Вроде резвящихся годами сексуальныхманьяков. Или наполеоновского генерала Мале, который, выбравшись изсумасшедшего дома, ухитрился исключительно силой убеждения поднять солдат,арестовать нескольких министров и на несколько часов стать хозяином Парижа,пока власть предержащие не очухались от шока и не сообразили, что это невоенный переворот, а самодеятельность безумца...

Во всяком случае, окружение Прохора состоит отнюдь не избезумцев. И возможности у них по сравнению с Мазуром широчайшие. Прохорвскользь упоминал о д в у х охотничьих сезонах. Коли уж до сихпор здешние охотничьи забавы остаются тайной для большого мира – логичнозаключить, что ни один из тех, кому выпала роль дичи, из тайги не выбрался. Аэто, в свою очередь, подразумевает изощренное мастерство в организации охоты.Что это может быть? И в чем тут подстраховка? Решительно непонятно...

Есть великолепный вариант – захватить вертолет. Худо-бедноводить вертушку Мазур умел, хулиганские фигуры высшего пилотажа проделыватьвряд ли сможет, но уйти уйдет. Однако на такой исход рассчитывать всерьез нестоит – аэродром еще нужно искать, и неизвестно, сколько там народу...Значит, выход один: смирнехонько принимать условия игры, десантироваться втайгу, а уж там усиленно играть в кошки-мышки... Благо тут два варианта: либопосвятить все силы и выдумку примитивному бегству, либо рубить хвост кусками[4] по наработанному обычаю...

– Настроение? – тихонько спросил он Ольгу.

– Паршивое, честно говоря, – ответила онаполушепотом. – Бред какой-то...

– Ничего, – сказал Мазур. – Ты, главное, малыш,держи хвост пистолетом, а остальное приложится...

– Дай водки! – дико заорал толстяк. – Водки дай,говорю! Ведь подыхать придется!

– Подыхать лучше всего на трезвую голову, – непреклонносказал Мазур. – Сиди, доцент...

После полудня в замке проскрипел ключ. Дверь распахнули, иуспевший уже надоесть голос Кузьмича объявил:

– Выходите, гости дорогие. Опять по тайге прогуляемся,покажу вам поучительное зрелище...

На сей раз верховых охранников было целых пятеро. Повозка,как быстро определил Мазур, катила в те же места, где совсем недавно импоказывали выставленного «на комарики» беднягу штабс-капитана – ну да, так иесть, справа меж деревьев показалась та самая поляна, только деревяннаяконструкция на сей раз пуста. Пахнуло гниющим мясом, вокруг повозки сразузаклубилось невесомое облачко гнуса, Кузьмич пшикнул из ярко раскрашенногобаллончика, и мошки ненадолго отвязались.

Проехав метров пятьдесят, повозка остановилась. Раздалсязвон цепей – с остальной троицы кандалов так и не сняли, скорее всего, простопо забывчивости, потому что психологическая обработка определенно кончилась.

– Пойдемте, милые, – сказал Кузьмич, держась подальшеот Мазура. – Вот тут кое-кто недвусмысленно заявлял, что он, стервец, ни вкакой охоте участвовать не намерен ни в каком качестве. Сяду, кричит, поделочку – и режьте меня... Резать никого не будем, нешто это дело – резатьножичком живого человека? А вот что мы сделаем, если кто примется лодырничать инагло отлынивать, я вам сейчас покажу... Вперед!

Вскоре обнаружилась тропинка, уводящая в чащобу, и конвоирыповернули процессию туда. Закованные едва тащились, обуреваемые похмельем,водка выходила потом, и Мазуру с Ольгой приходилось приноравливаться к ихчерепашьим темпам. Мазур не без труда подавил в себе желание молниеноснодостать оказавшегося ближе других Степана, забрать автомат и начать игру преждевремени. Натренированные рефлексы так и рвались наружу...

Тропа расширялась, а тайга чуточку поредела. На полянкеМазур увидел колодец, прикрытый шатровой крышей на четырех столбах – простых,без всяких выкрутасов. Тут же стояли две больших избы, столь же незатейливых,но срубленных на совесть. Из труб поднимался раскаленный воздух, внутри звенелапосуда, но встречать прибывших никто не вышел.

Мазур задрал голову. На двух высоченных столбах, отстоящихдруг от друга метров на двадцать, растянута довольно сложная антенна. Судя повысоте столбов, форме антенны и ее ориентировке относительно сторон света –отсюда можно без труда держать связь и с Шантарском, но столь ценное наблюдениев быту полностью бесполезно. Предположим, удастся сюда прорваться и вызватькое-кого из знакомых – что дальше? Самолет прилетит самое малое через час, а заэто время избу сто раз спалят вместе с засевшим в ней «морским дьяволом»...Нет, не стоит тешиться наполеоновскими планами. Цель одна – попасть в тайгу, а тамохотнички посмотрят, как умеет вести себя на суше зубастая рыбка пиранья...

– Направо, – прикрикнул конвоир. – Мимоскамейки – и по тропке, по тропке...

Тропинка вскоре уперлась в высокую стену из ошкуренныхбревен, успевших уже потемнеть, – похоже, мощная изгородь без малейшегопросвета сооружена самое малое полгода назад.

– Направо, – последовал окрик.

Все двинулись направо вдоль ограды, пока не оказались передпроемом. Оттуда несло смешанным запахом падали и гнили, за проемом былнеширокий помост, окруженный деревянным заборчиком, нависший над огромной ямой.

– Все туда, – сказал Кузьмич. – Посмотрите сейчас,что бывает с лодырями... Марш!

Едва они вошли на помост, сзади с грохотом захлопнуласьвысокая калитка, лязгнул засов. На противоположной стороне квадратной ямы Мазурувидел такой же помост, окаймленный таким же хлипким заборчиком. Посмотрелвниз.