При... Да, вот и приплыли... Мало того, что стихия – это всегда женщина, ведьма, так еще и способность подселяться есть только у высших. Как и способность старшинства, о которой говорила Анжела, – подчинять себе слабых. А «рыбы» – низшие. Но владение стихийной магией разом поднимало их... на уровень высших минимум. Темная ведьмина сила – ключ не только к победе, ведь к светлой силе нечисть невосприимчива, но и к договору. Она указывала на все слабые места, от физиологических болевых точек до инстинктов и особенностей психологии. Черт, а...

– Откуда в ней магия? – я переводила требовательный взгляд с одного крестника на второго. – Вы слышали о том, чтобы в нечисти встречалась ведьмина магия?

Братья привычно переглянулись, и Филька, еще тщательней подбирая слова, рассказал:

– Слышали. Но это легенда. Мама говорила, что на заре времен у нечисти была магия. Мы ведь питаемся с ведьмами из одного источника, но для вас сила – просто сила, а для нас это воздух. Или вода. Ведьма может жить без сил, – и запнулся на секунду, отвел глаза: – А мы – нет. У тебя она в крови, а для нас – сама кровь. А ведь кровь не может... исчезнуть.

– Но ее можно почистить, – продолжила я задумчиво. – Как от заражения или отравления.

…и вытеснить исконную тьму, например, силой света. Больше, пожалуй, нечем.

– И, наверно, заслоны поставить, – младший крестник пожал плечами. – Как нам мама ставит, чтобы не брали лишнего. И от силы остается тень. Десять околозвериных умений вместо сотни магических заклятий.

...и тогда понятно, отчего нечисть так к свету невосприимчива. Большая доза лекарств вызывает привыкание. Или формирует мощный иммунитет. Домысел на выдумке сидит и гипотезой погоняет... Но если это подтвердится... это будет открытие. Для меня – точно. Знали ли об этом ведьмы, есть ли такие сведения в архивах? Наверняка есть, но под грифом «Секретно». Но какую же работу нужно поделать, чтобы всех... Чтобы все уже рождались... с заслонами?

Однако... я верю. Не могу не верить стольким фактам. Да, они основываются на моих домыслах и сказках «лисы»... но ведь нечисть не умеет лгать. Непреложная истина.

– А о том, куда сила делась, мама не говорила? – уточнила я осторожно.

Данька по-прежнему обнюхивал платок и хмурился, а Филька потер затылок, гибко потянулся и качнул головой:

– Точно – нет. По слухам, это жертва – плата за жизнь среди людей... и за жизнь вообще. И откуда магия может взяться, я не знаю.

– В шкатулке еще что-то есть, с таким же запахом, – вмешался старший крестник, наконец отложив платок.

Я, захваченная очередными теориями, не сразу поняла, о чем он.

– Что?

– Шкатулка, Лёль, – повторил Данька и протянул руку.

Я слезла со стола и села на ковер рядом с ними. И снова стало очень тепло, уютно, спокойно. «Лисы» – они, хитрецы, такие... Старший крестник вытащил из шкатулки подковку, обнюхал и положил на ковер. Далее последовали план, добытый из ножки стола, и письмо подруги Карины. Его Данька обнюхал с особым тщанием, чтобы повторить:

– «Рыба». Она писала, не ведьма.

...почерком подруги, украв внешность? Или ведьма находилась под заклятьем подчинения? И меня посетила очередная безумная мысль: а умела ли нечисть, сохранившая магию, становиться старшим и для темных ведьм? То есть брать их под контроль, как более слабую нечисть? В таком состоянии нечисть теряла себя – действовала послушной марионеткой, не понимаю, что делает.

– Зачем? – резонно спросил Филька. – Зачем понадобилась эта ведьма? Зачем нечисть ее сюда письмом вызвала?

Я невольно обернулась на Руну, но кошка спала, игнорируя и «лисят», и наши разговоры. Кажется, Карина не всё мне рассказала. Кажется, у нее было что-то, нечисти необходимое. Я собрала все вещдоки в зачарованную шкатулку.

– Айда за мной.

Встав, я открыла дверь и выглянула в коридор. Тишина и ни души... Мы на цыпочках перешли от двери к двери, и я первой вошла в номер Карины. Руна, разумеется, уже была тут как тут, словно не спала минуту назад на столе. Сверкнула из кресла глазами, заурчала тихо, не возражая против гостей. Мы с Филькой остались стоять у двери, а Данька методично обшарил комнату.

– Очень много следов, – он настороженно принюхивался. – Разных, и старых, и свежих, – и в упор посмотрел на кошку.

Та заурчала еще громче. Старший крестник склонил голову набок, снова принюхался и переглянулся с братом. И Филька озвучил его вывод:

– Похоже, кошку хотели. Здесь нет следов интересных артефактов или других хранителей силы. Кроме ведьминого помощника. Говоришь, они могут заимствовать и внешность, и силу?

Я кивнула, ощущая внезапный приступ паранойи. Они же и кошке могут уподобиться. И ходить незаметной тенью, всё видеть и всё слышать... И собирать не только ведьм со сферой Смерти. Но и тех, в ком есть... некий источник? Или – с кем? Ведь кошка – это как дополнительный «уголь», а сила лишней не бывает...

Похоже, панические мысли отразились на моём лице. Данька, глянув искоса, усмехнулся и добродушно-грубовато заметил:

– Не дрейфь, Лёль. Нас не подслушать. И не отследить. Мы еще малые, но не пальцем, знаешь ли, деланные, не «белки» безродные из подворотни. У нас, помнишь, какой род древний? И мама всегда на связи, даже теперь. И держит круг защиты для нас всех. И для тебя – тоже. Не подставим. Перед этими – нет.

– А кошку, значит, берегут для чего-то, – Филька прищурился, – или добраться не могут. Разведали через подружку, приманили опасностью, но не ожидали такой силы в помощнике и ключи подбирают, – и предположил: – Может, и не на тебя в подвале напасть хотели, а кошку рядом почуяли? И в твоем номере не только подковку искали?

– Может, – признала я. От новых теорий невероятности начала болеть голова. – Да чего в этой проклятой истории только не может быть... Так, парни, – я тряхнула волосами, – спасибо за помощь, но теперь расходимся. У меня есть дела, и я пойду... погуляю. А вы делайте, что хотите. Походите, осмотритесь. И...

Они переглянулись и ухмыльнулись в предвкушении. Я невольно улыбнулась:

– Порыбачим? Не этой ночью, раз призраки обещаются, но... Скажем, завтра вечером. А лучше – послезавтра, – и добавила строго: – Мы здесь ненадолго. Уезжаем следующим же поездом, через три дня. И если соберетесь ставить капканы на «рыб», то делайте их отложенными, без явной приманки. Чтобы мы успели унести ноги. Глянуть одним глазом, кто попался в сети, а потом сразу бегом на поезд и домой. Договорились?

Братья кивнули недовольно, но согласно. Конечно, хищники почуяли преследование, драйв и добычу. «Лисы» – мастера творить ловушки и капканы, их хлебом не корми, дай поохотиться. Но у меня другая задача, не до развлечений.

И пока есть время до отъезда – архив плюс план города. А ребята пусть займутся полезным делом. И раз они так уверены в себе и семейной магии... Пора бы и мне в нее поверить. И в крестников – тоже. Иначе не сработаемся и не приживемся. А надо.