– Старые холостяки? – улыбнулась Лиза.

– Откуда ты знаешь?

– У них рубашки, как у детей: одна серая в белуюклетку, а вторая белая в серую клетку. Жены не допустили бы такого безобразия.

– Экая ты наблюдательная, – похвалил Игорь идвинулся вслед за Лизой на кухню.

По телевизору шел какой-то фильм, и начинать целоваться повторому разу было как-то неудобно. Лиза молча принялась резать колбасу. НаИгоря, который всегда болезненно воспринимал молчание, набросилась совесть ипринялась глодать его.

– В этом не было ничего плохого, – убежденносказал он. – Мы случайно встретились и, наверное, понравились друг другу.Но обстоятельства не позволяют нам рассчитывать на продолжение отношений,поэтому мы чувствуем себя неловко.

– Я себя отлично чувствую, – сообщила Лиза. –Поскольку я влетела в твою жизнь совершенно внезапно и не знаю ни одногочеловека из твоего окружения, я не испытываю неловкости. Мы встретились, мырасстанемся… В этом нет ничего такого, что не происходило бы сотни раз.

– У тебя что, были сотни мужчин? – с подозрениемспросил Игорь, возвращаясь к курице.

– Ха, если бы. Я – женщина без прошлого. Япознакомилась с Русланом, когда мне было всего пятнадцать лет. Он – моепрошлое. До него ничего не было. Ну… Практически ничего. Когда я говорю «сотнираз», я имею в виду других людей. Со всеми так происходит: встретились,расстались… Ой, посмотри, как уже темно на улице! – Лиза подошла к окну иприжалась носом к стеклу. – И все окна горят, и разноцветные лампочкимигают – так красиво.

Игорь посмотрел и тут же хлопнул себя по лбу:

– А елка-то! Блин, я же игрушки купил, целый пакет.Надо срочно доставать ее с балкона и наряжать. А то что это за Новый год безелки? Только она искусственная, – признался он. – Но радоваться мыбудем по-настоящему.

Он ринулся в комнату, оттуда – на балкон, впустив в квартируморозный воздух. Занавеска взлетела до потолка и принялась биться в истерике, вужасе от того, что ее может оторвать от гардины и унести в темную ночь.

– Ого, какая огромная, – восхитилась Лиза, входя вкомнату. – Я такой даже не видела – чтобы прямо под потолок.

– Занимает много места, – признался Игорь,кряхтя, – но зато производит сильное впечатление.

– У тебя явная тяга к монументальности, – сказалаЛиза, помогая ему установить елку в специальный держатель. – И елка, иаквариум… Такие аквариумы я видела только в зоопарках.

Игорь, сидевший на корточках, вскинул голову и воскликнул:

– Но это же так красиво! Настоящий уголок счастья вцентре сумасшедшего мира. Когда я смотрю на рыб, мое внутреннее пространствогармонизируется. Думаешь, легко за ним ухаживать? Чтобы вода была кристальночистой, и растения здоровыми, и ракушки не обрастали илом? У меня на балконецелая лаборатория – скребки и сачки, химические препараты для проверки состававоды, специальные пылесосы, чтобы убирать со дна грязь, термометры,фильтровальная вата и свежий грунт, препараты для обеззараживания воды, жидкиевитамины…

– Когда здесь появится младенец, – сказалаЛиза, – молодая мать сживет тебя со свету.

Игорь засопел. Ему не хотелось думать о младенцах. Младенцы– весьма зловредные существа. По идее, они должны появляться на свет, когда ихждут не дождутся, а они постоянно появляются, когда им вздумается. Иногда ониломают жизнь своих родителей, заставляя их расстаться, а иногда они ломают ее,заставляя их жить вместе.

В четыре руки они принялись доставать из пакета игрушки иразвешивать их на пушистых елочных лапах. Лизе пришлось встать на табуретку,чтобы водрузить макушку и украсить шарами самый верх. Игорь страховал ее.Сначала он делал это совершенно невинно, а потом неожиданно в приливе остройжалости к себе, схватил в охапку, прижался щекой к ее бедру и закрыл глаза.

– Эй, – сказала Лиза и попыталась дрыгнутьногой. – Так я свалюсь и косточек не соберу. Сними меня.

Игорь отпустил ее, и она повернулась к нему лицом. Положиларуки ему на плечи. Он снял ее с табуретки, но из объятий не выпустил. Некотороевремя они стояли, обнявшись. Телевизор на кухне распевал дурным голосом:«Джингл беллз, джингл беллз, очень счастлив я! Дед Мороз и Сан-та-Клаус –верные друзья!» Потом Игорь осторожно взял Лизу за подбородок и заставилподнять лицо.

– Я ничего о тебе не знаю, – признался он, глядя вее глаза. – Но от тебя исходит совершенно потрясающая энергия, котораятревожит мое сердце.

Он наклонился, и Лиза почувствовала его дыхание – сладкое игорячее от нахлынувших чувств. Однако едва лишь он коснулся губами ее губ, какраздался звонок в дверь.

– Какой противный у тебя звонок, – сказала Лиза,нахмурившись.

– Думаешь, стоит вырвать его из стены, и дело сконцом? – натужно пошутил Игорь, не двигаясь с места. – А, черт сним!

Он прижал Лизу к себе и поцеловал так, что у нее головапошла кругом. Звонок продолжал ввинчиваться в их мозги.

– Придется открыть, – пробормотал Игорь. –Чтоб им пусто было. Пойдем со мной.

Он взял Лизу за руку и повлек в коридор. Замок щелкнул,дверь открылась, и на пороге возникла девица, одетая в огромную дубленку, сдорожной сумкой в руках. Из-под капюшона смотрели два нахальных глаза, губыбыли ярко-алыми, и цвет их даже перебивал румянец, которым пылали щеки.

– Здрасьте, – сказала девица и пристальнопосмотрела на Лизу. Потом перевела глаза на Игоря. – Я ваша кузина, изСаратова.

– Кто?! – Игорь так изумился, что даже отступилназад и чуть не упал, наступив на собственный ботинок, брошенный посредикоридора.

– Ваша кузина из Саратова. Анжелина, – поясниладевица и скинула капюшон. Под ним оказалась милая головка с растрепаннымитемными волосами. – Пустите, кузен?

– Кузен, – пробормотал Игорь. – И кем ятолько сегодня не был. Неродным сыном, будущим отцом, теперь еще икузеном… – Он беспомощно посмотрел на Лизу. Лиза хихикнула. – Заходи,конечно.

Они расступились в разные стороны, давая Анжелине дорогу.

– А вы кто? Жена моего кузена? – спросила та уЛизы, снимая замшевые сапоги с голенищами, похожими на бальные перчатки –такими они были длинными и мягкими.

– Нет, я знакомая твоего кузена, – покладистообъяснила та. – Меня зовут Лиза.

– Очень приятно.

– Ты приехала из Саратова на таких каблуках? –удивился Игорь, доставая из шкафчика гостевые тапки. – И в таком платье?!

На Анжелине было что-то черное, обтягивающее и совершеннонеприличное, потому что снизу из-под него виднелись резинки чулок, а сверху –бретельки красного бюстика.

– Так Новый год же, – объяснила та и прошествовалаиз коридора в комнату.