– Но она приписывает себе такие возможности?

– Да. Конечно, она наделена особой силой. Она из Шотландии,а среди шотландцев много ясновидящих. В одно я верю: Тирза Грей знает заранее,что кому-то вскоре суждено умереть. Поразительный дар. И ей он свойствен.

Он откинулся в кресле, разглядывая меня. Я молчал.

– Предположим на минуту: кто-то, вы или другой человек,хотел бы знать, когда умрет, ну, скажем, двоюродная бабушка Элиза. Иногда этонужно знать. Ничего дурного, ничего подлого – просто деловой подход. Какстроить планы? Будут ли у вас деньги, положим, к ноябрю? Если вы знаете этонаверняка, вы можете заключить выгодную сделку. На смерть рассчитывать нельзя.Ненадежно. Добрая старая Элиза с помощью докторов может протянуть еще десятоклет. Вы этому только порадуетесь, вы привязаны к старушке, но знать точно немешает. – Он помолчал, потом наклонился ко мне поближе: – И тут на помощьприхожу я. Я заключаю пари. Какие угодно – условия мои, конечно. Вы обращаетесько мне. Естественно, вы не будете ставить на то, что старушка умрет. Жестоко, ивам не по душе. И мы оговариваем это так: вы спорите на определенную сумму, чтостарушка Элиза будет жива и здорова, когда наступит Рождество, а я спорю, чтонет. – Блестящие черные глазки уставились на меня. – Очень просто. Мысоставляем договор и подписываем его. Я назначаю число. Я утверждаю: к этомучислу, может, неделей раньше или позже, по старушке Элизе отслужат панихиду. Выне согласны со мной. Если правы окажетесь вы – я плачу вам, если я – вы платитемне!

Хриплым голосом, снова входя в роль, я спросил:

– Каковы ваши условия?

Мистер Брэдли мгновенно переменился. Он заговорил весело,почти шутливо:

– С этого мы с вами и начали. Вернее, с этого начали вы,ха-ха! «Сколько?» – говорите. Испугали меня не на шутку. Ни разу не видел,чтобы люди вот так с ходу брали быка за рога.

– Каковы ваши условия?

– Это зависит от многого. В основном от суммы пари. Иногдаот возможностей клиента. Если речь идет о надоевшем муже или шантажистке, суммапари устанавливается с учетом возможностей клиента. И я не имею дела – вношуздесь полную ясность – с людьми бедными, за исключением случаев, когда речьидет о наследстве. Тогда мы исходим из размеров состояния бабушки Элизы.Условия – по обоюдному согласию. Обычно из расчета пятьсот к одному.

– Пятьсот к одному? Круто берете.

– Но если бабушка Элиза очень скоро должна умереть, вы бы комне не пришли.

– А если вы проиграете?

Мистер Брэдли пожал плечами:

– Что поделать. Уплачу.

– А если я проиграю, уплачу я. Но вдруг я не стану платить?

Мистер Брэдли откинулся в кресле и прикрыл глаза.

– Не советую вам этого, – сказал он тихо. – Не советую.

Несмотря на тихий голос, каким были произнесены эти слова,меня пробрала дрожь. Ни слова угрозы, но угроза чувствовалась ясно.

Я поднялся и сказал:

– Мне нужно все обдумать.

Мистер Брэдли опять стал сама любезность и обходительность:

– Конечно, обдумайте. Никогда не следует пороть горячку.Если вы решите заключить со мной сделку, приезжайте, и мы все обсудим. Времятерпит. Торопиться некуда. Время терпит.

Я вышел, и мне все слышалось: «Время терпит».

К миссис Такертон я собирался с величайшей неохотой. На этомвизите настояла Джинджер, и я все еще сильно сомневался, нужен ли такой шаг.Прежде всего я чувствовал, что не подхожу для роли, которую должен играть. Ясильно сомневался, смогу ли вызвать необходимую реакцию, и знал: притворяться яне умею вовсе.

Джинджер с завидной деловитостью, свойственной ей в нужныхобстоятельствах, давала мне по телефону последние наставления:

– Все очень просто. Ее дом строил Нэш[29]. Необычный длянего стиль, псевдоготический полет фантазии.

– А зачем он мне понадобился, этот дом?

– Собираетесь писать статью о факторах, которые влияют наизменение архитектурного стиля. Что-нибудь в этом роде.

– С моей точки зрения это вздор, – сказал я.

– Глупости, – уверенно заявила Джинджер. – Когда говорят онауке, то возникают дикие теории, о них рассуждают и пишут в самом серьезномтоне и самые неожиданные люди. Я могу вам процитировать целые главыневероятного бреда.

– Вот и лучше вам самой к ней поехать.

– Ошибаетесь, – возразила Джинджер. – Миссис Т. может найтивас в справочнике «Кто есть кто», и это произведет на нее должное впечатление.А меня она там не найдет.

Это тоже меня не убедило, хоть и ответить было нечего.

Когда я вернулся после невообразимой встречи с мистеромБрэдли, мы с Джинджер подробно все обсудили. Ей это казалось более вероятным,чем поначалу мне. Она даже испытывала определенное удовлетворение.

– Теперь хоть ясно, что мы ничего не сочиняем, – заметилаона. – Теперь мы знаем: существует организация, которая устраняет неугодныхлюдей.

– Сверхъестественными средствами!

– Вы во власти ложных представлений. Вас сбивают с толкутуманные рассуждения и скарабеи Сибил. Если бы мистер Брэдли оказался знахаремили астрологом, можно было бы не верить. Но раз это гнусный и подлый мелкийжулик – во всяком случае, так я поняла из ваших слов...

– Близко к истине, – вставил я.

– Тогда все обретает реальность. Пусть это кажется сущимбредом, но три дамы из виллы «Белый конь» располагают какими-то возможностями идобиваются своего.

– Если вы так уверены, зачем тогда нужна миссис Такертон?

– Лишний раз убедиться, – ответила Джинджер. – Мы знаем,какую силу приписывает себе Тирза Грей. Мы знаем, как у них поставлена денежнаясторона. Кое-что нам известно о трех жертвах. Нужно разузнать что-нибудь и оклиентах.

– А вдруг миссис Такертон не проявит себя как клиентка?

– Тогда придется поискать другие пути.

– А я вообще могу все испортить, – промолвил я уныло.

Джинджер ответила, что не следует так дурно думать о себе.

И вот я у дверей виллы «Кэрруэй-парк». Ее вид никак несовпадает с моим представлением о домах, которые строил Нэш. В некотором родеэто средних размеров замок. Джинджер пообещала мне последнюю книгу поархитектуре, но вовремя не достала, так что я был плохо подкован в этойобласти.