– Да. Вы или я, неважно, хотим убрать кого-то с дороги. Одиниз нас должен отправиться к Брэдли и договориться с ним.

– Не нравится мне это, – резко произнес я.

– Почему?

– Слишком опасно. Мало ли что может случиться.

– С нами?

– Возможно, и с нами. Но я думаю сейчас о жертве. Нам нужнажертва, мы должны назвать Брэдли какое-то имя. Его можно было бы выдумать. Ноони ведь станут проверять, почти наверняка станут, как вы полагаете?

Джинджер подумала минуту и кивнула:

– Да. Жертва должна быть определенным человеком сопределенным адресом.

– Вот это мне и не нравится, – повторил я.

– И у нас должна быть веская причина избавиться от этогочеловека.

Мы замолчали, обдумывая свои возможности.

– Такой человек должен согласиться на наше предложение, аразве кто-нибудь захочет?

– И нельзя допустить ни малейшей оплошности, – заметилаДжинджер, подумав. – Но вы абсолютно правы. На днях вы сказали очень разумнуювещь. Есть у них в этом деле кое-какая слабина. Тайна тайной, но возможныеклиенты должны каким-то образом получать наводку.

– Удивительно, что полиции, видимо, неизвестно абсолютноничего, – сказал я. – Вообще-то у них в подобных случаях имеются сведения опреступной деятельности.

– Верно, но, по-моему, причина вот в чем: действуют тольколюбители. Профессионалов ни одного, их не привлекают, не нанимают. Никто незаказывает гангстерам убийства. Все делают сами.

Я не мог не согласиться с ее рассуждениями.

– Допустим, вы или я мечтаем от кого-то избавиться, –продолжала она. – От кого, например? Как я вам говорила, у меня есть милейшийдядюшка Мервин – мне после его смерти достанется изрядный куш. У него толькодва наследника – я и еще кто-то в Австралии. Вот вам и причина. Но ему ужедалеко за семьдесят, и он немного свихнулся, и всякий поймет – разумнее немногоподождать. Ну, допустим, я попала в безвыходное положение, и мне позарез нужныденьги – но в это никто не поверит. Кроме того, он – прелесть, я его нежнолюблю, и, свихнулся он там или нет, он жизнелюб, и я не хочу рисковать ни однойминутой его жизни. А вы? Есть у вас родственники, от которых вы ждетенаследства?

Я покачал головой:

– Ни одного.

– Скверно. А если выдумать шантаж? Хотя уж больно многовозни. Кому придет в голову вас шантажировать? Будь вы еще член парламента иличиновник в министерстве иностранных дел – словом, важная птица... И я. То жесамое. Пятьдесят лет назад все было бы очень просто – показать компрометирующиеписьма или фотографии. А теперь никто и внимания не обратит. Теперь можно смелопоступать как герцог Веллингтон[31] – заявить: «Публикуйте – и убирайтесь кчерту!» Ну, что еще? Двоеженство? – Она взглянула на меня с упреком. – Какаяжалость, что вы никогда не были женаты. А то бы мы что-нибудь состряпали.

Меня выдало лицо. Джинджер сразу заметила:

– Простите. Я потревожила старую рану?

– Нет. Рана зажила. Это было давно. Вряд ли кто-нибудь обэтом знает.

– Вы были женаты?

– Да. Еще студентом. Мы с женой держали свой брак в тайне.Она... одним словом, мои родители этого не потерпели бы. Я еще не достиг тогдасовершеннолетия. Мы прибавили себе возраст. – Я помолчал, вспоминая прошлое. –Конечно, брак наш долго бы не продержался, – медленно проговорил я. – Теперь яэто понимаю. Избранница моя была прелестна, очаровательна... но...

– И что же случилось?

– Мы поехали в Италию на каникулы. Автомобильная катастрофа.Жена погибла на месте.

– А как же вы?

– Меня с нею не было. Она ехала в машине с другим.

Джинджер, видимо, поняла, сколько я пережил. Как былпотрясен, узнав, что девушка, на которой женился, не из тех, кто хранитверность мужу.

Помолчав, Джинджер задала мне еще один вопрос:

– Вы поженились в Англии?

– Да. В отделе регистрации браков в Питерборо.

– А погибла она в Италии?

– Да.

– Значит, в Англии ее смерть не оформлена документом?

– Нет.

– Тогда чего же вам еще нужно? Все очень просто. Вы безумновлюблены в кого-то и хотите жениться, но не знаете, жива ли еще ваша супруга.Вы расстались с ней много лет назад и с тех пор ничего о ней не слыхали. Ивдруг она является как снег на голову, отказывает в разводе и грозит пойти квашей невесте и все ей выложить.

– А кто моя невеста? – спросил я в некотором недоумении. –Вы?

Джинджер возмутилась:

– Конечно же, нет. Я свободно могу на все махнуть рукой ижить во грехе. Нет, вы отлично знаете, кого я имею в виду, – вот она подходит.Та величественная брюнетка, с которой вы всюду бываете. Очень образованная исерьезная.

– Гермия Редклифф?

– Именно. Ваша девушка.

– Кто вам про нее рассказал?

– Вьюнок, конечно. Кажется, знакомая ваша к тому же богата?

– Очень. Но ведь...

– Ладно, ладно. Я же не говорю, что вы женитесь на ней радиденег. Вы не из таких. Но подлые типы вроде Брэдли охотно в это поверят...Прекрасно. Дело обстоит следующим образом. Вы собираетесь жениться на Гермии, ивдруг появляется жена. Приезжает в Лондон, и начинается история. Вы настаиваетена разводе – жена ни в какую. У нее мстительный нрав. И тут вы прослышали провиллу «Белый конь». Держу пари на что угодно – Тирза и полоумная Белла решилитогда, что вы к ним пожаловали не просто так. Они это приняли запредварительный визит, потому Тирза так и разоткровенничалась. Рекламироваласвое дело.

– Возможно. – Я мысленно вернулся к тому дню.

– И вскоре вы отправились к Брэдли, это тоже подтверждаетваши намерения. Вы на крючке! Вы возможный клиент!

Джинджер с торжеством откинула голову и замолчала. Вопределенной мере она права, но я не совсем ясно себе представлял...

– И все-таки они будут очень тщательно меня проверять, –сказал я.