Джепп ушел.

– Он не сильно изменился, добряк Джепп, а? – спросил Пуаро.

– А на вид постарел, – ответил я и мстительно добавил: –Поседел, как барсук. Этот Джепп всегда был таким: никакого чувства юмора!Смеется, если из-под кого-нибудь выдвигают стул, когда тот садится.

– Множество людей засмеялись бы на его месте.

– Это безжалостно.

– С точки зрения сидящего…

– Ладно, – сказал я, успокаиваясь. (Я всегда становлюсьранимым, когда речь заходит о густоте моих волос.) – Просто мне жаль, что делопо письму не состоялось. И раз мне предстоит содействовать вам, то придется поискатьдругое «сливочное» преступление. Давайте посмотрим меню. Ограбление? Подделка?Слишком по-вегетариански! Должно быть убийство! Кровавое убийство. И сгарниром, конечно.

– Действительно. С закуской.

– Кто будет жертвой – мужчина или женщина? – продолжал я. –Думаю, мужчина. Какая-нибудь «шишка». Американский миллионер. Премьер-министр.Газетный магнат. Сцена преступления. Старая добрая библиотека? Оружие: витойкинжал или какой-нибудь тупой предмет – высеченный из камня идол…

Пуаро вздохнул.

– Или, конечно, – сказал я, – яд… что так узкоспециально.Или выстрел из револьвера, раскатившийся в ночи. Потом там должна быть красиваядевушка, или даже две…

– С каштановыми волосами, – проворчал мой друг.

– Одна из красивых девушек, конечно же, должна бытьнесправедливо подозреваема… и у нее должна быть размолвка с молодым человеком.Потом, разумеется, должны быть и другие подозреваемые. Старуха таинственноговида… и какой-нибудь друг или враг убитого… и секретарь – темная лошадка… идобродушный мужчина с грубоватыми манерами… и пара уволенных слуг или егерейили что-то в этом роде… и дубина-детектив из таких, как Джепп… и, пожалуй,хватит.

– И все насчет «сливок»?

– А вы не согласны?

Пуаро печально посмотрел на меня:

– Вы прекрасно пересказали детективы, которые когда-либобыли.

– Ну хорошо, а что рассказали бы вы?

Пуаро, закрыв глаза, откинулся в кресле. Его голос,мурлыкая, прорывался сквозь губы:

– Очень простое преступление. Преступление без осложнений.Преступление в тихой местности… очень бесстрастное, очень интимное.

– Как это? Преступление разве может быть интимным?

– Предположим, – пробормотал Пуаро, – четверо сели играть вбридж, а один – в кресле у камина. Под конец вечера обнаруживается, что человеку камина мертв. Один из четверки, когда пришла его очередь играть «болвана»,подошел и убил его. А остальные трое, погруженные в игру, ничего не заметили.Вот это было бы вам преступление! Который из четырех?

– Ну, здесь нет ничего будоражащего, – сказал я.

Пуаро бросил на меня укоризненный взгляд:

– Потому что нет витых кинжалов, нет шантажа, нет изумруда –украденного глаза божества… Вы сентиментальны, Гастингс. Вам подавай не одноубийство, а целую серию.

– Признаюсь, – сказал я, – что в книжках второе убийствооживляет дело. Если убийство происходит в первой главе и вам надо проследитьалиби каждого, то скоро это становится несколько утомительно.

Зазвонил телефон, Пуаро поднялся ответить:

– Алло. Да, Пуаро говорит.

Я увидел, как он изменился в лице. А ответы стали короткимии бессвязными:

– Да… Да, конечно… Разумеется, мы подъедем… Действительно…Может, это так, как вы говорите… Да, принесу. До скорого свидания.

Он повесил трубку и подошел ко мне:

– Это Джепп, Гастингс.

– Да?

– Он вернулся в Ярд. Из Андовера пришло сообщение…

– Из Андовера?! – воскликнул я.

Пуаро медленно произнес:

– Пожилая женщина по фамилии Ашер, которая держит небольшуютабачно-газетную лавку, обнаружена мертвой.

Я был слегка обескуражен. Я ждал чего-то фантастического.Убийство пожилой женщины, содержащей табачную лавочку, казалось мне убогим ибезынтересным.

Пуаро продолжал тем же голосом:

– Полиция верит, что сможет найти виновного…

Я ощутил второй прилив разочарования.

– Похоже, женщина не ладила со своим мужем. Он пьет и бываетбуйным. Он не раз грозился лишить ее жизни. И тем не менее, – продолжал Пуаро,– полиция хотела бы еще раз взглянуть на письмо, которое я получил. Я сказал,что мы с вами немедленно отправимся в Андовер.

Я слегка оживился. В конце концов, каким бы убогим этопреступление ни было, прошло много времени с тех пор, как я последний раз бывалв переделке.

И я не обратил особого внимания на следующие слова Пуаро.

– Это начало, – сказал он…

В Андовере нас встретил инспектор Глен, высокий блондин сприятной улыбкой.

Краткости ради, мне кажется, стоит дать сжатый обзор голыхфактов этого дела.

О преступлении стало известно констеблю Дувру в час ночи22-го. Во время обхода он решил проверить дверь лавки и обнаружил, что она незаперта. Он вошел и сперва подумал, что там никого нет, но, посветив заприлавок, увидел скрючившееся тело пожилой женщины. Прибыл полицейский хирург иустановил, что женщину ударили тяжелым предметом, вероятно когда она нагнуласьк полке за пачкой сигарет. Смерть произошла примерно семь-девять часов назад.

– Но нам удалось уточнить это время, – объяснил инспектор, –мы нашли человека, который заходил купить табак в 17.30. А другой человекзашел, как он полагает, в 18.05 и увидел, что в лавке пусто. Из этого следует,что время преступления – между 17.30 и 18.05. До сих пор мне не удалось найтикого-нибудь, кто видел бы этого типа Ашера. Но конечно, еще успеем. Он был вдевять часов вечера в «Трех коронах», здорово уже набравшись. Как только мы егоотыщем, он будет задержан как подозреваемый.

– Не очень приятная личность, инспектор? – спросил Пуаро.

– Подонок.

– Он не жил с женой?

– Нет, они разошлись несколько лет назад. Ашер – немец.Когда-то служил официантом, но пристрастился к выпивке и со временем сталбезработным. Его жена начала работать. Последний раз она была кухаркой иэкономкой у одной старой леди, мисс Роуз. Она отдавала мужу б́ольшую частьзаработка, но он всегда напивался, приходил и закатывал сцены там, где онаработала. Вот почему она устроилась у мисс Роуз в Грейндже. Это в трех милях отАндовера, в деревенской глуши. Там Ашеру не просто было добраться до нее. Когдамисс Роуз умерла, миссис Ашер получила небольшое наследство и открыла табачноеи газетное дело: совсем крошечную лавку. Только дешевые сигареты и кое-какиегазеты. Ей едва удавалось сводить концы с концами. Ашер снова повадилсянаведываться и оскорблять ее, а она, чтобы избавиться от него, регулярновыделяла ему немного денег – пятнадцать шиллингов в неделю.