готовят предложение, чтоб заложить в бюджет прокладку железнодорожной линии от базы через Керенборг, а далее до Галлипоса и Коруны. И пристани, так как Галлипос имеет выход к морю, а текущая с севера Несса — судоходна. Марш — просто проба сил. Да там, твою налево, американцы с той же целью уже втихаря делают просеку в своих мезозойских джунглях и бесконечных болотах с динозаврами.

Генерал прикрыл руками лицо, потом неспешно заговорил:

— Это же просто перестраховка? Это же ещё не сами учения? Я тогда сам подготовлю что нужно. Лишними движениями ты только переполошишь всё средневековье. И кто ещё на Реверсе в курсе?

Полковник осторожно покачал головой, мол, никто, только мы двое. И добавил:

— Наверху пока осторожничают. Но раз озвучили вслух, начнут работать. Сам знаешь, военную машину сперва не разгонишь, потом не остановишь.

Пётр Алексеевич, снова вздохнул. Да, задачка не из лёгких. И ведь надо обставить всё так, словно, само собой разумеется. Вообще, задачка для спецназа. Хотя нет. Спецназ только привлечёт лишнее внимание. Гильдия магов, Орден и царствующая королева везде имеют уши и глаза. Это их мир. И значит, действовать надо на виду, навести отвлекающий шум, придумать ложный повод.

Хороший ребус, однако, получается.

— Да. Я сам, — пробурчал Пётр Алексеевич, утвердившись в решении. Он встал, вышел из кабинета и посмотрел на коллекцию из местных наёмниц, перебирая варианты. Потом увидел подходящую жемчужинку, набрал в лёгкие воздуха и на всю казарму заорал на местном языке: — Аврора!

Глава 2

Ночь и самозванцы

Аврора, заложив руки за голову, лежала на кровати и смотрела в потолок. Лежала поверх одеяла, будучи в одежде и слушая голоса людей. На полагавшейся наёмницам большой деревянной подставке с крестовиной висели красный дублет, используемый вместо поддоспешника, и начищенный доспех в три четверти. Через спинку стула была перекинута перевязь с бандальерками и пистолями, а под стулом лежали высокие сапоги с отвёрнутыми голенищами.

Лёгкий сквозняк доносил до лисьего нюха Авроры, который был даже острее, чем у легендарного орденского волчьего дозора, самые разные запахи: например, резкая вонь зелья, которое «динвални», то есть сменный халумари в зелёно-пятнистой одежде, добавлял в ведро для уборки казармы. К зелью примешивались сильный до неприятности аромат благовоний, кои халумари по своему обыкновению выплёскивают на себя, вместо того чтоб пропитывать подвеску-пома́ндер; мятный запах зубной пасты; вонь чёрного крема для сапог; привкус нагретой «пасма́сы», а также запах непривычной еды и халумарских напитков — чая и «кофа».

Полупризраки, если быть честной, имели много алхимических зелий, отвратительно пахнущих. Как-то Аврора оказалась рядом с поломанной самокатящейся повозкой, так зелье со смешным названием «бизин» чуть с ног не сшиб. Потом полдня кружилась голова, а в носу стояла тошнотворная вонь. Это ведь простые люди к запахам не внемлют, как тот слепец, что щурится в темноте и зажигает свечу поярче. И ведь сие есть оборотная сторона монеты, коей заплатили предки за сделку с лесным духом.

Оттого девушка и не любила сильных запахов, предпочитая лёгкий аромат хорошо мытого тела с примесью лесных трав и цветов. Ну, или запах кедра.

Наёмница потянула носом и тут же учуяла лёгкий аромат хмельной жжёнки — не иначе генерал-барон опять её в «коф» добавляет. Потом принюхалась сильнее — нет, кажется, пьёт прямо так — из бутылки.

Девушка немного поёрзала, устраиваясь в кровати поудобнее. Ей нравилась казарма. Было в ней что-то тёплое, как воспоминания о детстве: сперва в родовом поместье, а затем, когда Небесная Пара отмерила десять лет, учёба в орденской школе. Ибо по королевскому указу детей дворян, лояльных трону и храму, учили владеть силой, оружием и писчим пером в Ордене — в столице. Ух, как недоделанные орденские гвардейки не любили северных школярок, особенно за беспрепятственный выход в город. Чуть что, сразу дуэль до первой крови. А порой и до смерти. Взять хотя бы ту Джинджер. И хотя рыжая волчица тоже из эрлов, и даже из дальней-предальней родни из обнищавшей ветви клана, у Авроры сразу зачесалась кулаки. Во время учёбы раз десять с ней сходились на ножах, кастетах и длинном клинке по разным поводам, а потом ту бешеную, лишённую манер храмовницу выгнали, потому как не смогла удержать зверя внутри.

Тот день хорошо запомнился, их разнимали целой дюжиной школярок. Потом прибежали наставницы. Орали. Призывали к порядку. А затем Джинджер скрутили верёвками и увели. Будь тот бой на шпагах, было бы много трупов, но руки были пусты, если не считать тяжёлых деревянных кружек. А всё потому, что у Джинджер внутри дикая злоба, как бы бешенство души — так от неё даже лис отказался. И матушки нет — повесили за разбой, а уставший от безумств папенька, будучи не в силах ни совладать с дочкой, ни заплатить за обучение, сдал в орденские, а не к дворянским детям.

Аврора дотронулась долго заживавшей после той стычки челюсти, протяжно вздохнула и снова посмотрела на подушку. Конечно, тогда не было таких мягких подстилок, нежных простыней и бесподобных подушек — лишь набитый свежей соломой матрац, такой же соломенный тюфяк под голову, кусачее шерстяное одеяло и овечья шкура, выручавшая в холода. И даже дома таких подушек не было. А здесь она такова, что и королеве предложить не стыдно — мягче лебяжьего пуха.

Тогда бы, в детстве такую подушку.

Девушка улыбнулась, а потом опечалилась. Матушка с папенькой, да будут к ним благосклонны Шана и Сол, когда будут не в силах сами вести дела, передадут, как того требует традиция, имение старшей дочери — Виктории, почему и пришлось младшей Авроре пребывать в поисках ратных подвигов, ведь иные промыслы для дворянок порицаемы.

Но ничего, здесь рекомендация, там рекомендация, и может быть, получится добиться плаща королевской гвардии. И чем больше писем с гербовыми печатями, тем лучше.

Девушка прикрыла глаза, а вскоре мимо пронёсся шлейф благовоний нового «натчалинк бази», коим был молодой, но дерзкий маркиз. Шлейф протянулся к выходу, значит, маркиз ушёл.

Аврора усмехнулась. Первым делом, что делает любой зверь, это проверяет вольные ветра́, щели и дыры со сквозняками, чтоб знать, куда течёт воздух. А воздух несёт с собой запахи — его тайное оружие.

Но вскоре со стороны кельи генерал-барона послышался громкий зов:

— Аврора!

Был бы на месте зовущего дневальный, девушка бы взвела курок пистоля, направила в лицо и громко пояснила: «Для тебя я — леди Аврора», но сейчас она просто рывком соскочила