с кровати, схватив с небольшой тумбы широкополую шляпу и потянувшись к сапогам и шпаге. Валяться в кровати хорошо, но барон звал не просто так. Да и матушка всегда говорила, что безделье разъедает душу, как гниль поражает могучее древо, что снаружи кажется крепким, но внутри лишь труха. Более того, безделье убивает само человеческое тело, наполняя сырой глиной лени. А лень — смертный грех, наказуемый Небесной Парой. В посмертной бездне бездельники обречены на вечный голод и холод.

Аврора лёгкой походкой дошла до кельи генерала и встала в проёме открытой двери, где его милость сейчас неспешно ковырялся в большом шкафу.

Генерал-барон был высок для мужчины и даже доставал Авроре макушкой до бровей. От него действительно пахло кофом и пережжённым в перегонном кубе вином.

Сам барон, хоть и был богат, жил очень скромно. Слуг не имел, кроме временно назначаемых «динвални». Но скромно — не значит бедно. Шкаф, стол и стулья были на зависть богатыми и добротными в своей простоте. Одно только ровненько-преровненькое стекло поверх столешницы много чего стоило.

А ещё поговаривали, что барону уже триста лет.

— Аврора, — произнёс важный халумари, доставая из шкафа длинное удилище с хитрыми приспособлениями, вроде как одноручный во́рот, какой стоит на тяжёлых арбалетах, но с намотанной на него тонюсенькой полупрозрачной нитью вместо верёвки.

Затем на свет появились блестящие фигурки мелких рыбок и крючки.

— Отныне у тебя будет другое задание — ты не будешь сопровождать господина режиссёра, — продолжил генерал, глянув на наёмницу из-под густых седых бровей. — Мой сюзерен возложил на меня печаль, дабы похвастаться перед герцогом, и мне предстоит найти ненаходимое — перо феникса. Но пока будем искать, можно отдохнуть. Я порыбачу, погуляю по чистым лесам, посмотрю мир. И ты будешь меня сопровождать. Жалование обещаю, как полагается по чину — тройное.

Аврора улыбнулась и закатила глаза. Лёгкое дело. Знай себе — береги халумари от всякого сброда. А потом можно попросить даже рекомендательное письмо с золотыми печатями.

Обычно наёмницы не задают вопросов, а просто верным псом идут рядом, но Аврора не была бы собой, если бы толкаемая лисьим любопытством не спросила:

— А зачем вам это?

Генерал ухмыльнулся и извлёк из недр шкафа садок для рыбы. И только положив на стол, ответил:

— Деньги, Авророчка, деньги. Поездка хорошо оплачивается. К тому же свежий воздух. Природа.

Девушка усмехнулась.

— Я понимаю, что всякие герцогини за зиму так загаживают свои замки, что уезжают на лето в иные резиденции, пока те проветриваются, но здесь же не пахнет. И даже уборная чище, чем лечебница в Керенборге.

— Эх, Авророчка, тебе не понять. Ты не была в нашем мире. Мы его весь загадили. Нам некуда съезжать из резиденций. Но если уж разговор зашёл про лечебницы, то тебе нужно посетить нашу, чтоб осмотрели медики.

— Это зачем? — насупилась рыжая. — Я здорова. Хоть сейчас в поход.

Генерал покачал головой.

— Не-е-е. У нас новые правила. Если хочешь, чтоб тебе выплатили деньги, должна пройти осмотр. Тебе показать путь?

Рыжая скривилась. Не по нраву ей были врачеватели. Ещё с орденской школы, когда заставляли голышом стоять на холодном камне, покуда разглядывали, как алхимички — жабу на разрезном столе. Но ради денег можно и потерпеть.

— Я знаю, куда идти, — пробурчала Аврора и повернулась к выходу.

* * *

Пётр Алексеевич дождался, когда наёмница выйдет, и сел в кресло.

Интересно, как быстро местные узна́ют, что предстоит путешествие? И что из разговоров они услышали? Наверняка же ведьмы подслушивают, да и орден не дремлет.

Генерал достал коньяк и хлебнул большой глоток, а потом поднял трубку проводного телефона. Набрал номер и громко заговорил:

— Михалыч, стоит задача найти упавший в дальнем лесу метеорит. Для этого нужен универсальный отряд из местных, чтоб и мечами помахать, и плотницкими топорами. Есть на примете? Такой, чтоб не было стыдно пойти с ним небогатому барону. И, Михалыч, ты же опытный кадровик, у тебя глаз на местных намётанный, поищи что-нибудь поинтереснее.

В трубке некоторое время многозначно пыхтели и бормотали размышления, а потом выдали ответ. Генерал почесал переносицу и снова приложился к коньяку.

Отряд на примете был. Но для этого нужно ехать в Керенборг. А ещё нужно думать об имитации колонны. Даже на Земле обычный марш по бездорожью или лесным грунтовкам превращается в достаточно сложное испытание, а уж здесь — тем более. Нет инфраструктуры, нет подробных карт, неоткуда брать запасы топлива, еды, воды. Негде чинить сломанную технику. Вдобавок слишком много всякого отребья, которому королевская грамота не указ.

Пешим по машинному, с табличкой «КамАЗ» на груди солдата, пройти путь тоже не получится — слишком опасно.

Генерал сел в кресло и откинул голову на подголовник. Хороший ребус. Как говорится, задачка со звёздочкой.

Выстраивая логические цепочки, Пётр Алексеевич начал потихоньку раскачиваться в кресле, и цепочки были таковы: очень желательна тяжёлая повозка с земной подвеской и шинами, имитирующая удельное давление грузовика на грунт. Хотя бы допотопного шишарика. И надо рассчитать количество тяговых быков в упряжке, чтоб не сильно отстать от графика. А график — это как на газике на первой передаче да на понижайке.

Да много чего нужно. Например, помощник из прогрессоров для решения местных мужичковых вопросов. Кто бы ни упирался в матриархат, но местные маленькие и щупленькие самця́та весьма неоднородны. Иные претендуют на теневую власть, как в земном Средневековье иные женщины, сидящие у изголовья слабых или больных феодалов или замещающие уехавших в дальние страны мужей-купцов.

Генерал вздохнул и приложился к фляжке. Сам-то Пётр Алексеевич рожей не вышел быть красивым и скромным паинькой — сказывается ВДВ и разведка — и потому выходит, что нужен помощничек. Хотя бы из тех соображений, что заниматься мелкими делишками барону не по статусу. Здесь с этим строго — чуть оступишься, и будут плевать в спину.

Он размышлял, а по столу побежали двойные лучики местной двойной звёздной системы, пробивающиеся узкими полосками через бежевые жалюзи. Белая Шана перед закатом пожелтела, как земное Солнышко. Оранжевый Сол и вовсе стал охристо-красным.

Генерал скосил глаза. На подоконнике сидела большая ворона — дежурный шпион Магистрата. Они постоянно ошивались у этого окошка — весь подоконник загадили. Ворона моргала и пыталась подглядеть через жалюзи что-нибудь поинтереснее. Но подслушать-то у неё вряд ли получится — стеклопакет отлично держал звуки.

И Пётр Алексеевич давно сообразил, что лучше оставить как есть, а то ведьмы придумают