– Что... кто... зачем... – Она не могла даже поднять руки,настолько неожиданными и быстрыми были движения незнакомца. И так сильно давилаэта удавка на горло.

– Ты знаешь, – сказал он по-русски, и она все поняла. Черезстолько лет, с внезапной досадой подумала Маланчук, через столько лет. А ведьее предупреждали. Последняя ясная мысль была о внучке. Как все нехорошополучилось. Ее внучка в доме. Они не оставят ребенка в живых. Какое несчастье.И этот убийца...

– Не трогайте ребенка, – успела прохрипеть она, но убийцауже затягивал свою удавку. Она не сумела даже набрать воздуха, когда тьмаокончательно сомкнулась перед глазами. Убийца затянул удавку, прислушался. Онзнал, как умирают люди, и не мог ошибиться, услышав предсмертный хрип. Телообмякло. Он осторожно уложил погибшую на ковер, снял удавку. Затем подошел кдевочке. Ребенок недоверчиво смотрел на незнакомца. Незнакомец улыбнулсядевочке, протянул к ней руки и, подняв ребенка, пересадил ее в круглый манеж,стоявший в углу, чтобы она не упала с дивана. Затем взял обе игрушки и перенесих ребенку. Девочка улыбнулась незнакомцу. Этот дядя ей понравился.

Она сделала два шага и уселась прямо в манеже, двигая к себеигрушки. Убийца перешагнул через труп ее бабушки и вышел из гостиной. Он был вчерных перчатках. Открыв дверь, огляделся. На улице никого не было. Убийцавышел из дома, мягко прикрыв дверь. Он не стал ее запирать, чтобы не помешатьродителям девочки попасть в дом, когда они вернутся из Геттингена. Спустившисьвниз по лестнице, он прошел за дом, исчезая где-то на соседней улице.

Когда через полтора часа вернулись родители девочки, онинашли Лизу в манеже, уснувшую между игрушками. Ее бабушка лежала в гостиной, неподавая признаков жизни. Дочь испуганно бросилась к ней, решив, что у материбыл сердечный приступ. Она сразу позвонила в больницу, вызывая врачей и надеясьспасти свою мать. И только тогда ее муж заметил нехарактерную для сердечногоприступа красную борозду вокруг шеи. Николай поднял трубку и позвонил вполицию. Он так никогда и не узнал, чем занималась Зинаида Маланчук в своейпрежней жизни.

Все неприятности начинаются с телефонного звонка. Онпротянул руку, снимая трубку. За последние годы он отвык от подобныхнеожиданных звонков. Посмотрел на часы. Восьмой час утра...

– Тимур, – услышал он голос Наташи, – извини, что беспокоютебя так рано. Но ты знаешь, Павел домой не вернулся...

– Как это не вернулся? – не понял Тимур, сразу просыпаясь. –Он что, с ума сошел? Где он мог остаться? Подожди. Алло, ты меня слышишь?Наташа? Ты что, плачешь? Что случилось? Почему он не вернулся?

– Это я хотела узнать у тебя, – услышал он ее голос, – мнетолько сейчас сказали, что вчера вечером вас видели вместе. Эдуард Алексеевич,наш сосед, видел, как вы сидели вместе в кафе. И поэтому я тебя разбудила. ГдеПавел?

– Он позвонил мне вчера вечером, – вспомнил Тимур, – былоуже около девяти. Он был в плохом настроении и просил меня приехать. Я еготаким никогда в жизни не видел. Он был какой-то подавленный. Сидел один в кафе,рядом с вашим домом. Тот самый «Чемпион». Когда я приехал, то увидел, что онсидит за столиком и пьет. Можешь себе представить? Когда мужчина пьет водиночку. И тем более такой человек, как Павел. Я не понимал, что с нимпроисходит. Он как-то путано говорил, вспоминал прошлые годы, нашу работу.Потом снова пил. Много пил.

– И ты его бросил одного? – с горечью спросила Наташа.

– Как ты могла даже подумать такое? – обиделся Тимур. –Конечно, я его не оставил. У каждого мужчины бывают такие тяжелые дни. Обычнаядепрессия. Может, у него были неприятности на работе. Он ничего мне не сказал.Только как-то неприятно усмехался и говорил, что его проблемы меня не касаются.Можешь себе представить? А потом я его проводил до вашего дома. Я сам видел,как он вошел в дом. Набрал код и открыл дверь в подъезд. А потом вошел в дом изакрыл дверь. Только после этого я ушел. Может, он сел где-нибудь на лестнице изаснул там? Он был в таком непривычном состоянии.

– Я уже четыре раза бегала вниз по лестницам, – вздохнулаНаташа, – его нигде нет. Тимур, я даже не знаю, что подумать. Почему ты непозвонил мне, ничего не сказал?

– Зачем? Мы попрощались, и он сказал, что идет спать. Я нехотел вас беспокоить...

– Беспокоить? – с укором переспросила Наташа. – Я всю ночьне спала. С ума схожу, не понимаю, что случилось. Всех обзвонила. Хорошо, чтовас видел Эдуард Алексеевич. Я его только сейчас на лестнице встретила. Он мнеи сказал, что вас видел.

– Подожди, подожди. – Тимур поднялся. – Ты звонила ему намобильный?

– Конечно. Он отключен.

– Отключен? Ничего не понимаю. А его машина. Она на стоянке?

– Не знаю. Я не знаю, как туда звонить. Может, ты заедешь ипроверишь наши машины?

– Конечно, проверю, – немного растерянно сказал Караев. УПаши был хороший «Мерседес», почти как новый. Как рассказывал Слепцов, емуповезло. Эту машину перегнали для него друзья из Германии, и он, заняв деньги всобственном банке, купил почти новый «Мерседес» за двадцать девять тысячдолларов. А жене купил очень неплохой «Ситроен».

– Может, он куда-нибудь уехал? – предположил Тимур.

– Я ничего не знаю. Если уехал, то почему не позвонил. Онвчера был на машине?

– Нет. Мы были недалеко от вашего дома, и он был без своегоавтомобиля. Я сейчас к вам приеду. Нужно позвонить в соседние больницы – может,ему на лестнице плохо стало с сердцем.

– Я уже звонила. – Было понятно, что она с трудомсдерживается. – Я звонила во все три больницы, которые находятся рядом. Егонигде нет. Я не знаю, что мне думать, Тимур. Мне так страшно...

– Я сейчас приеду, – сказал Тимур, – ты только меня дождись.И никуда не уходи. Мы его обязательно найдем. Ты меня слышишь, Наташа? Сиди наместе и жди меня.

Он бросился одеваться. Как могло такое случиться? Павел неребенок, ему уже пятьдесят восьмой год. Он обязан был предупредить Наташу освоем опоздании. Куда он мог уйти? Вряд ли у него была новая пассия. С Наташейон живет уже девять лет. Ей сорок восемь, она врач-терапевт, работает вбольнице заместителем главного врача. Очень толковая, умная, выдержаннаяженщина. Павел познакомился с ней сразу после смерти своей первой супруги, ещев девяносто шестом. На следующий год она переехала к нему. У нее уже взрослаядочь, которой двадцать три года. Девушка встречается с хорошим парнем, и,кажется, они собираются пожениться.

Тимур прошел в ванную и достал элетро-бритву. По старойпривычке он никогда не выходил из дома небритым, даже в подобных случаях. Чтомогло произойти с Павлом? Почему вчера он был в таком настроении? И куда он могуехать? Ничего не понятно. Тимур взглянул в зеркало. Они с Павлом знакомы ужебольше двадцати лет. Он обязан был почувствовать состояние своего друга.