Она не успела подумать, даже вновь окунуться не успела,потому что со всего маху шлепнулась на что-то мокрое, холодное, скользкое иширокое, будто плоский камень, внезапно поднявшийся из волн. Сдавленный стонвырвался из ее груди. И тут же «камень» под нею ожил, задвигался, сгорбился, апотом вновь швырнул Лизу вперед и вверх. Вновь принял ее и вновь швырнул… И онауже не осознавала, когда же закончилась эта убийственная скачка по волнам.Новый толчок выбросил ее прямо на кромку берега, она не знала, было на самомделе или только мерещилось, что рядом все время выпрыгивало из моря точно такоеже иссиня-черное существо, какое она видела у подножия Карадага; было на самомделе или чудилось, будто мелькал большой внимательный молочно-карий глаз исловно бы всегда улыбающийся рот неведомой добродушной твари божьей…

Лиза очнулась от острой боли во всем теле и долго-долготерпела эту боль, прежде чем поняла наконец, что лежит на мокрой гальке,которая беспощадно впилась в грудь, живот и колени. Волны, которым удавалосьдотянуться до нее, жадно лизали раны, а все тело сотрясал страшный озноб.

Первым побуждением было отползти как можно дальше от воды:она боялась, как бы волны не утащили ее обратно в море. Но встать начетвереньки, попеременно двигая руками и ногами, удерживаться, чтобы не упастьплашмя, оказалось невыносимо трудно. И еще этот холод, который пронизывал всетело, студил кровь, леденил сердце! Хотелось свернуться клубком, подтянувколени к подбородку, зажмуриться и всем существом искать в глубине себя хотьмалую искорку тепла, чтобы взлелеять ее и раздуть из нее спасительный костер,однако Лиза медленно двигалась вперед, повинуясь какому-то животному чутью, исвежий ветер подгонял ее прочь от моря.

Она вползла в щель меж двух обломков скалы; ветер исчез, какпо волшебству. Перед нею лежала ровная, гладкая базальтовая плита. Когда Лизазаползла на нее и со стоном распростерлась, в ее тело медленно начало проникатьживительное тепло снизу, от разогретой солнцем плиты, и сверху, с небес, ибоуже давно перевалило за полдень; горячие тени далеко протянулись от утесов; итолько такое измученное и продрогшее существо, как Лиза, не могло ощутить,насколько же раскалено все вокруг: обломки скал, галька и даже самый воздух,который дрожал и плавился раскаленным маревом.

Рокот моря почти не долетал сюда, ветер реял где-то ввышине, и Лиза тотчас крепко уснула, а может быть, рухнула в спасительноебеспамятство.

Пробудилась она в полной тьме. Небо, безмерное, как океан,покрыто было алмазной звездной пылью, которую еще не разметал своим серебрянымлучом месяц. Вокруг стояла тишина, только вдали чувствовалось затаенное дыханиеморя. Лиза приподнялась и села, но едва удержалась, чтобы не упасть вновь, таквдруг закружилась голова. Сон приободрил ее, но от глубокой усталости, голода ижажды тело ее сделалось как бы невесомым.

Стиснув зубы, шатаясь, как былинка, Лиза долго искала инаконец нашарила щель в камнях, через которую проникла в это убежище, и кое-каквыбралась на берег.

Море тихонько ворчало. Ветер, на этот раз теплый, ароматный,мягкий, дул с берега. Там, на высоком обрыве, мерцали далекие огни, вселяя вдушу тревожное ожидание.

Наверное, селение? Как будто слышалась тихая, протяжнаяпеснь. Там можно найти воду и пищу. Но было безумием пускаться в путь бог вестькуда потемну, когда вокруг хоть глаз выколи.

Лиза с трудом отыскала вход в свое убежище и легла на ещетеплый камень, глядя ввысь. На миг выступил из тьмы образ былого. Алексей… нет,Лех Волгарь! Она отогнала призрак молитвою. Не для того спас ее господь, чтобысейчас рвать себе сердце воспоминаниями! Что свершилось, то свершилось. И еслигосподь допустил сие, значит, это зачем-то было нужно.

Никакого ужаса, унижения или раскаяния она не ощущала:горько-соленые волны растворили все. Осталась лишь глухая, ноющая тоска… Но этопройдет, она ведь знает! Тоска томила оттого, что вновь неопределенное ожиданиевоцарилось в ее судьбе.

Сонмы летучих мышей, налетевших невесть откуда, реяли над ееголовой с писком и шуршанием острых крыл, словно они были духами, хозяевамиэтой осенней ночи, которая прошла для Лизы между надеждой и отчаянием.

Под утро она забылась и очнулась вновь, когда солнцеподнялось из моря и озарило округу.

Лиза выбралась на берег и наконец-то смогла разглядеть, кудаее забросило на сей раз.

Она стояла в небольшой и уютной бухточке, почти полностьюзакрытой от моря скалистыми отрогами. Прямо с берега взбиралась на крутогорье ивилась по зеленым полям узкая лента дороги. Наверху она раздваивалась: однатропка исчезала за увалом, вторая – вела к горстке домишек, притаившихся в сениприземистых дубов. Далеко-далеко, заслоняя весь остальной мир, громоздились горы.Белые и прозрачные, словно туман. Над всей этой мощной крепостью природыраскинулось ярко-синее небо. Тишина и тепло. Воздух благоухал цветами, медом,дымком…

Пока Лиза счастливыми, повлажневшими глазами смотрела на этумирную картину, на холме появился маленький ослик, навьюченный такою огромноювязанкою хвороста, что за этим ворохом не было видно погонщика.

Лиза вся подалась вперед, чтобы окликнуть его, и только тутсообразила, что она совсем голая. На ней и нитки не было!

В ужасе метнулась за камень, споткнулась, упала без сил.

Хотя бы глоток воды, чтобы смочить губы! Но воды не было.Жара, без сомнения, спасшая Лизе жизнь вчера, сегодня могла погубить ее. Иничего, ничего нельзя сделать. Совсем как там, в калмыцкой степи, год назад.

Год назад? Господи, да неужто только год назад?! Словно быцелая жизнь прошла.

Тогда ее спас Хонгор. А теперь? Кто придет, чтобы спасти ееглупую, никчемную, никому, даже ей самой, не нужную жизнь?

Бог весть сколько прошло времени: час или день? Лиза впала взабытье, но у грани смерти все ее чувства и ощущения были обострены последнеютягою к жизни; потому, лишь только на лицо пала чья-то легкая тень, она открылаглаза, словно от прикосновения.

Неподвижная черная фигура в развевающихся одеждах, заслонившаяот нее свирепое солнце, казалась окаменевшей в священном ужасе. Гортаннымголосом женщина спрашивала что-то. Лиза не в силах была ответить, даже если быпоняла, о чем речь.

Догадавшись, в каком она состоянии, женщина подхватила Лизупод мышки и одним резким движением взвалила на спину ослика – наверное, тогосамого, которого Лиза недавно видела на холме, ибо на каменистом пляже лежалагромадная куча хворосту. Хозяйка погнала ослика по берегу, но скороостановилась, стащила девушку наземь и… окунула головой в узенький, довольноглубокий ручеек, вьющийся меж камней. Господи, почему же Лиза не знала о немраньше!