Джорджиане об этом отлично известно. Она тут же припомнила, как в тот памятный день у ручья он вынул из кармана часы и только что ногой не притопывал, понукая ее изложить свое дело как можно скорее. Неудивительно, что и сейчас он ведет себя схожим образом.

— О, понимаю, — отозвалась миссис Уикфорд, раскрывая и закрывая рот, как вытащенная из воды рыба. — Если вы предпочитаете непринужденную обстановку…

— Бесцельному ожиданию в холле, — услужливо подсказал Эдмунд. — Да, предпочитаю.

— Что ж, хорошо, — проговорила миссис Уикфорд, слабо улыбаясь и наконец переводя дух. — Это хорошо. Итак, вы здесь.

— Да, я здесь, — подтвердил Эдмунд. — И приглашаю молодых леди в музей, визит в который они сочтут просветительским и поучительным.

Разговаривая с миссис Уикфорд, на которую он смотрел сверху вниз, Эдмунд не заметил выражение ужаса, отразившееся на лице сидящей на своем любимом диване Сьюки. Ей совершенно не хотелось ни учиться, ни просвещаться.

— Молодых леди, — повторила миссис Уикфорд с плохо скрываемым облегчением, в то время как ее дочь отчаянно пыталась придать лицу благодарную покорность. — Как мило с вашей стороны подумать о них! Уверена, что они с радостью примут ваше заманчивое приглашение, — продолжила она, безжалостно игнорируя реакцию Сьюки. — Нам сегодня так скучно.

— Все ваши поклонники покинули вас? Вот уж ни за что не поверю, — угрюмо проговорил он.

— Смею заметить, из-за дождя они предпочли остаться дома, — впервые заговорила Джорджиана.

— Что меня нисколько не удивляет, — отозвался он, поворачиваясь к ней. — А вот мне непогода никогда не препятствовала идти туда, куда хочется. И сегодня я не позволю ей испортить мне радость от похода в музей. Ваши подопечные будут должным образом защищены от дождя, уверяю вас, — пообещал он, снова сосредотачивая внимание на хозяйке дома.

— О, вы имеете в виду, что отвезете их в музей в вашей карете?

— Нет-нет, не в моей карете, — ответил Эдмунд, заставив Сьюки состроить гримасу. — В столице я ею не пользуюсь, предпочитая ходить пешком или нанимать экипаж, если погода не благоприятствует. Однако для сегодняшнего случая, — продолжил он, — я позаимствовал у леди Эшенден ее ландо.

— Ландо леди Эшенден, — повторила миссис Уикфорд, прижимая руку к груди.

— Да. И оно ожидает у вашего парадного крыльца, — проговорил Эдмунд, делая легкое ударение на слове «ожидает».

Этого намека оказалось достаточно, чтобы заставить миссис Уикфорд действовать.

— Да-да, поднимайтесь же наверх, девочки, возьмите пальто и капоры. И поживее! — Она замахала на них руками, подгоняя. — Его светлость не любит, когда его заставляют ждать.

— А вы разве с нами не поедете, матушка? — спросила Сьюки.

— Нет, милая, — ответила она с любезной улыбкой. — Уверена, что вы не нуждаетесь в дуэнье, находясь в обществе его светлости. — Она заискивающе улыбнулась ему. — И друг друга, — добавила она с нажимом.

Джорджиана и Сьюки поднялись, послушно присели в реверансе и неспешно, чтобы показать, что они достойные молодые леди, не привыкшие слепо подчиняться приказам, зашагали к двери.

Эдмунд поклонился и сел на стул напротив миссис Уикфорд.

— Пока мы одни, — обратился он к ней, заслышав негромкий стук закрываемой двери, — мне хотелось бы кое о чем вас предупредить. Касательно лорда Фреклтона.

Сьюки и Джорджиана замерли.

И прижались ухом к двери.

— А что такое? — услышали они сдавленный голос миссис Уикфорд.

— Вам не стоит придавать значения знакам внимания, которые он оказывает вашим подопечным. И в том нет вины ваших девочек, — успокаивающе произнес Эдмунд. — Винить следует только его.

— Что вы хотите этим сказать?

— Он не из тех мужчин, кто по собственной воле сделает женщине предложение. Его предпочтения иного свойства.

— Неужели? — пораженно воскликнула миссис Уикфорд, а Сьюки прижала руку ко рту, чтобы сдержать хихиканье, потом начала пятиться к лестнице, ведущей в их спальни. В глазах ее плясали веселые искорки.

— Что смешного? — Озадаченная Джорджиана стала подниматься за сестрой по ступеням. Но Сьюки лишь качала головой, отказываясь что-либо объяснять. Наконец они оказались в гардеробной и закрыли за собой дверь.

— Ну? Можешь ты в это поверить? Что лорд Фреклтон не из тех, кто женится, — пояснила Сьюки, поворачивая Джорджиану, чтобы помочь расстегнуть ей платье. — Слава богу, что лорд Эшенден намекнул матушке о его предпочтениях, — добавила она, вставая спиной к Джорджиане в ожидании ответной услуги. — Больше мне не придется пытаться понравиться ему. А я-то гадала, почему у нас дело не ладится.

Смутившись еще сильнее, Джорджиана принялась надевать свое в высшей степени непрактичное прогулочное платье из бледно-розового батиста. Сьюки последовала ее примеру.

— Что именно ты имела в виду, Сьюки, говоря, что он не из тех, кто женится? Эти слова наделены тайным смыслом?

— Ну и простофиля ты, Джорджи! — воскликнула Сьюки, похлопывая Джорджиану по плечу и одновременно застегивая у нее на спине платье, которое та и не надеялась обновить. — Это означает, — она склонилась к самому уху сестры и продолжила шепотом, хотя в комнате не было никого, кроме них двоих, — что он предпочитает мужчин женщинам. В романтическом плане, — добавила она, увидев обращенное к себе растерянное лицо Джорджианы.

— Что? — Боже всемогущий, неудивительно, что Эдмунд так разозлился, когда она использовала эту фразу, говоря с ним о браке.

Терзаемая чувством вины, она просунула руки в узкие рукава мантильи, идущей в комплекте с прогулочным платьем.

— Временами я задумывалась, а не из того же теста и твой лорд Эшенден, — призналась Сьюки, заставив Джорджиану вздрогнуть. Сестра как будто прочла ее мысли!

— Разумеется, нет!

— Вообще-то, я и сама это знаю, — отозвалась Сьюки, сочувственно улыбаясь Джорджиане. — Незачем тебе защищать его мужскую честь. С этим прекрасно справляются его любовницы, — добавила она, хихикая и протягивая руку за капором. — Ох, Джорджи, тебе придется… отшлепать меня или что-то в этом роде, а то я до самого музея смеяться не перестану.

— Мне нет нужды этого делать. Просто вспомни, что скажет матушка, если узнает, что ты хихикаешь в присутствии лорда Эшендена.

— И то правда! Она потребует объяснений такому безобразному поведению, и тогда мне придется признаться, что мы подслушивали.

Несколько минут спустя две очень серьезные молодые леди проследовали вместе с Эдмундом к ландо его матери.

Лицо Сьюки просияло, когда лакей в черно-золотой ливрее спрыгнул со своего сиденья и распахнул перед ними дверцу экипажа с низкой посадкой. Вероятно, воодушевил ее изображенный на дверце герб.

— Знаете, — молвила Сьюки, одаривая Эдмунда обворожительной улыбкой, — мне никогда прежде не доводилось сидеть на таком удобном сиденье.