— Не доверяешь мне, как менеджеру? — голосок вполне нейтральный, но я-то знаю…

— Доверяю полностью, но эти обязаности отнимает много времени и нервов, — удаётся удержать спокойный тон. — Одна Дженни чего стоит, сама знаешь. А так будешь работать в комфортных условиях. Появятся претензии? К Дженни или ещё кому-то? Ознакомишь их со штатными менеджерами и всё. Приставлю к тебе кого-нибудь. Самой утрясать проблемы не придётся. Они станут для тебя посторонними.

Кажется, мне удаётся вырулить. Вулкан не взрывается. О Лалисе благоразумно разговоров не завожу. Хотя не знаю, разумно это или глупо. С ЧхеВон ничего не предскажешь.

Моя красавица уходит, сопровождаемая моей глупой улыбкой. Сам знаю, что глупая и удержаться не могу. К тому же удалось хотя бы частично снять проблему служебного романа. Как президент и бизнесмен прекрасно понимаю, насколько вредно для бизнеса, когда не могу наказать кого-то из своих работников. Не дело это.

А что делать с Лалисой? Как же не хочется упускать этот бриллиант из своих рук. Лалиса хоть и говорит, что ЧхеВон приняла правильное решение, но это не так. Абсолютно не так. Всё дело в её поведении. Той, которая заняла моё сердце. Они, мои люди, могли и не принять её в трейни, но обязаны были обласкать её. Показать, что ей тут рады. Что же ты, дорогая? Хотя сам виноват, надо было как-то по-другому действовать. Девочка не стандартная, а я пошёл по шаблонному пути.

Место действия: особняк семьи Сон.

Время действия: 28 октября, 16.10.

— Лалиса! — Юри меня встречает у ворот лично и замирает, когда выхожу из такси. — Ах!

Её реакцией удовлетворена. Более чем удовлетворена. Не зря расфуфырилась. И не зря столько времени провела в салоне…

Примерно два с половиной часа назад.

Салон-парикмахерская Hair & Joy.

Встречают меня, как хорошую знакомую, почти подружку. Провожают к мастеру, с которым делюсь своими идеями по поводу внешности.

— Сделайте так… — мастер ЧиЮн внимательно слушает.

Идея моя великолепна и очень мне нравится. Высветлить волосы градиентно. Совсем чуть-чуть, незаметно, у корней…

— Можно вообще не осветлять, — инструктирую мастера, — смотрите, как вам удобнее…

— Удобнее всё-таки немного осветлить.

— Хорошо…

…И чем ближе к кончикам волос, тем светлее, доходя до соломенного оттенка. Мастера идея приводит в восторг.

— Госпожа, вы разрешите нам использовать вашу задумку для других клиенток? — глазки мастера горят предвкушением, но я не лыком шита.

— Стопроцентную скидку дадите?

Мастерица ахает от моей наглости и убегает советоваться с администратором. Прибегают обе, и мы сговариваемся на половинку. Работа закипает. Косичку мою расплели, вместо неё сделали длинную прядку, которую осветлили всю, целиком.

Мне так понравился итог, что лично мастеру подбрасываю двести тысяч чаевых. Саму работу, уже со скидкой, оценивают почти в пятьсот тысяч. С причёской, которая идёт довеском.

— Да, — говорю, — знаю, что такую ювелирную работу надо оценить щедрее, но я пока не миллионерша, — моя похвала отражается улыбкой на личике мастера.

Неплохо они тут гребут, — думаю, выходя на улицу и раскачиваясь на высоких каблуках. Да, сегодня впервые рискнула. Долгие тренировки дали результат. Выгляжу так, что сама себе нравлюсь, только что придирчиво и со всех сторон оглядела себя в зеркале. Это не так просто, понравиться мне.

Денег мне не жалко. Во-первых, на себя, любимую, трачу. Во-вторых, мне аппа подкинул пять миллионов из суммы компенсации от Чонгов. Пусть агрессор платит и кается, кается и платит.

Особняк семьи Сон.

— Юри, пройдёмся пешком, — отпускаю такси и мы, взявшись за руки, топаем к усадьбе.

— Лалиса, — подозрительно несмело говорит Юри, — ты сегодня такая красивая… нет, ты всегда красивая, но сегодня…

В ответ улыбаюсь. Если на девочку произвожу впечатление, то всё в порядке. На входе невозмутимый страж распахивает перед нами тяжёлые двери. Глаза еле заметно расширяются и всё. Ну, ему положено быть бесстрастным.

Юри ведёт меня в общую гостиную, где сидят её мама и старшая сестра. Тут приходится кланяться, справкой козырять не станешь, но извиняюсь:

— Прошу меня простить, не привыкла к высоким каблукам и недавно из больницы. Врачи мне вообще запретили делать поклоны.

— Лалиса-ян! — всплёскивает руками омма Юри. — Я тебя и не узнала сразу! А что у тебя с глазами?!

— Это контактные линзы, мама! — важно просвещает Юри. И лучась гордостью, уводит меня к себе. Её сестра провожает нас не только широко открытыми глазами, но так же широко открытым ртом. Кажется, смело могу записывать их в число поражённых. Приятно, дьявол всех задери!

И да, цветные контактные линзы мне в помощь.

Оказавшись в комнате Юри, с наслаждением скидываю босоножки, забираюсь в кресло с ногами. Я у подружки, а, значит, почти дома.

— Я так вырядилась вовсе не для них, — делаю неопределённый жест. — Исключительно из-за тебя.

Почему-то внимательно меня слушает, не перебивает. Почти физически чувствую, как ощупывает меня взглядом. Так потрясена моим новым образом, что даже продолжения книги не требует прямо сейчас.

— Загорелась одной идеей, Юри-ян. Не знаю, как ты отнесёшься, но мне хочется, чтобы ты меня нарисовала…

По тому, как Юри из положения сидя подскакивает вверх чуть ли не на метр, понимаю, что идея находит отклик.

— А я-то думаю, чего мне всё время хочется! — восторженно выкрикивает девочка, роясь в своих художественных реквизитах. — Но ты меня совсем запутала!

Чуть не трясущимися от возбуждения руками вытаскивает кисти, карандаши, устанавливает мольберт. Подбираем позу, охо-хо, приходится вставать. Ещё одно большое охо-хо, приходится снова надевать босоножки. В итоге встаю, чуть наклонно, опираясь на стол. Одну ногу сгибаю, под неё, чтобы не держать на весу, Юри подсовывает коробку.

— На картине её не будет… — бормочет девочка.

— Только ты учти, у нас меньше двух часов, — немного пугает её энтузиазм, чувствую себя щепкой, попавшей в бурный поток. Несмело спрашиваю:

— А это не трудно, быть натурщицей?

— Никто не умирал, насколько я знаю… — бормочет девочка, — всё, не отвлекай меня. Замри и стой.

Замираю и стою. Мне есть, что обдумать. Например, какая песня будет следующей для моей группы. Да, можно уже считать, что это моя группа. Я — групповладелец, хи-хи. И куда мне пойти учиться, когда закончу. Учиться мне ещё два года с лишним. Пойду-ка на лингвистический. И высшее образование, и обоснование возможности писать песни на разных языках, и учиться не трудно, будет время на собственные проекты.

Надо решать что-то с другими возможностями. Внешность позволяет иметь доходы от рекламы. Нафиг или заняться? Страшно не хочется, чтобы на улицах узнавали и не давали проходу. Но можно, как сейчас, изменить свою