Малгашин закурил, но за стол не сел, оставался на ногах,ходил – два шага туда, два шага сюда, иногда подходил к столу, чтобы стряхнутьпепел.

– Итак, Гаркалов, как отмечают все, могу показать документы,был падок до женщин, и, к вашему невезению, ему нравились женщины именно тоготипа, к которому принадлежала ваша подруга. Никто не идеализирует господинаГаркалова Дмитрия Романовича. Ангела во плоти и невинную жертву никто из неголепить, смею вас уверить, не намерен. Конечно же, вызываясь отвозить вас домой,Гаркалов рассчитывал воспользоваться вашей временной недееспособностью длядостижения своих недостойных целей. И в результате достиг их. С моральнойстороны его действия подлежат безусловному осуждению и порицанию. Но штука втом, что преступный умысел в его действиях отсутствует напрочь. Признаковсовершения сексуального насилия нами не обнаружено. Определенно все происходилопо взаимному согласию. Я знаю, что вам неприятно обо всем этом слышать, но коговам винить кроме себя? Вы ж сами все заварили! Моя воля, я б с вами и этихразговоров не вел и сюда бы лишний раз не наведывался.

Следователь загасил окурок.

– Так вот. Происходило это вышеупомянутое «все» до тех пор,пока неожиданно не пришел в себя господин… пардон, гражданин Карташ. Никто из…прелюбодеев не предполагал, что гражданин Карташ придет в себя столь рано, этостало для них неожиданностью и застало врасплох. Разумеется, и для гражданинаКарташа стало неожиданностью, причем неприятной, все то, что он увидел вномере. Контакты заискрили, предохранители полетели, наступило то самоепресловутое состояние аффекта, момент наивысшего безразличия к собственнойучасти, глаза застила ярость, многократно усиленная все еще бушевавшим в кровиалкоголем. В приступе этой ярости гражданин Карташ выхватил из коричневойдорожной сумки оружие, незаконно хранящийся у него пистолет «Вектор», ипроизвел из него пять выстрелов. Промахнулся он всего один лишь раз, четыревыстрела пришлись в цель. Собственно, удивляться вашей меткости не приходится –все же офицер, с оружием знакомы не только по боевикам и комиксам… Ну а потомнаступил откат. Приступ бешенства, сильнейшее нервное потрясение закономерносменились депрессией, состоянием полной опустошенности. Так всегда бывает, ужповерьте мне. Вы в моей практике не первый такой и, отчего-то мне кажется, непоследний.

Малгашин, видимо, набродился. Сел на стул, закинул ногу наногу.

– Гражданин Карташ, отбросив оружие, без сил опустился напол, закрыл глаза, чтобы не видеть этого кошмара, и вновь отключился – судя повсему, под воздействием все того же алкоголя. Тем временем за стенами номерапроисходило следующее. Коридорная услышала звуки, показавшиеся ей странными ипохожими на выстрелы. Поскольку в армии она не служила и пулевой стрельбой всвободное от гостиницы время не занимается, то однозначно опознать звуки несмогла. Она все же надеялась, что отыщется другое объяснение – допустим,петарды в номере пущают или шампанским хлопают. Девушка на цыпочкахприблизилась к двери, прислушалась, но ничего не услышала. Тишина. Этонасторожило ее еще больше. Она хотела постучать и спросить, в чем дело, нопотом передумала. Она элементарно испугалась, это понятно. Причем испугаласьнастолько, что оставаться на этаже побоялась: а вдруг дверь откроется и оттудавыскочит сумасшедший с большим пистолетом. Она даже не стала вызывать лифт,потому что его придется ждать какое-то время, а побежала вниз по лестнице.Минуты через три, самое большее – четыре, на этаж поднялись портье и охранник.Они-то и решились постучать в номер. Никто не открывал, никаких звуков изномера, где, как им было известно, находится трое человек, не доносилось.Охранник наклонился к замочной скважине, принюхался и заявил, что якобычувствует запах пороховой гари. Тут уж хошь не хошь, а что-то надо былопредпринимать. Инициативу никто из рядовых служащих брать на себя не решился,они позвонили директору гостиницы, разбудили его посреди ночи и спросили, как быть.Директор сказал, чтоб звонили в районный отдел милиции, каковой, к слову,находится неподалеку от гостиницы, на улице Чайковского, поэтому между звонкоми прибытием наряда прошло всего пятнадцать минут… И вот, как говорится, выздесь.

Разминая шею, следователь повел головой в одну сторону,потом в другую.

– Вот смотрите, Карташ, я довел свой рассказа до конца, а выни разу меня не перебили. Из этого я делаю выводы, что нарисованная мноюкартина преступления верна от и до?

– Просто столь хорошо скроенный рассказ жаль былоперебивать, – мрачно сказал Карташ.

– Кройка и шитье? – Малгашин с улыбкой наклонил головунабок. – Вы намекаете, что я вам что-то шью? Да вот, можете ознакомитьсясо всеми материалами…

– Нет, на вас не намекаю, – без всякой иронии перебилКарташ. – Полагаю, все сшито за вас и до вас. Нет, но, черт возьми, какловко сплетено! Ни одной прорехи в сети. Никаких дырок и швов, все стыкуется,как лего. Хоть сейчас дело в суд. И на фига что-то там расследовать?

– Ну-ну, это вы зря. Мы расследуем, очень даже расследуем,вскрываем новые факты… Хотите, ознакомлю с некоторыми? Извольте. Только боюсьвас не обрадовать. Экспертиза обнаружила на пистолете, из которого был убитГаркалов, отпечатки пальцев, и папиллярные узоры полностью совпадают с узорамина пальчиках, откатанных у некоего гражданина Карташа Алексея Аркадьевича. Ваммало? Тогда извольте еще. Вот заключение еще одной экспертизы. На внутреннейбоковой поверхности спортивной сумки, найденной в номере, обнаружены следыоружейной смазки. Стоит ли говорить, что частицы той же смазки обнаружены и напистолете? Дорогой вы мой, в наидемократичнейшей Америке к электрическому стулуприговаривали и с меньшим набором улик. Выражаясь словами из известного романа:«И после этого вы говорите, что вы не эмигрант?»

– Мне могли вложить ствол в ладонь и прижать пальцы. Вот иотпечатки, – сказал Карташ.

– И кто этим занимался, вы знаете? Можете назвать имена ифамилии? Или вы хотите обвинить в подтасовке фактов милицию?

– Обвинять не по моей части, я себя защищаю… Раз большенекому. И поэтому, – Карташ подался вперед. – Во-первых, я хочуподать отвод адвокату. Во-вторых… почему вы не провели более подробный анализкрови на наличие ядов и прочей наркоты?

Малгашин, слушавший очень внимательно и снисходительно кивающийна каждое слово Алексея, вздохнул.

– Насчет адвоката разберемся. Насчет материалов следствиятоже. Насчет подробного анализа… А основания? Ваши фантазии? Дескать, васопоили химией? Мало. Вы еще генетическую экспертизу потребуйте. Каждое второепреступление совершается в состоянии алкогольного опьянения, и если каждыйподозреваемый начнет требовать дорогостоящих исследований, никаких денег угосударства не хватит. Должны иметься весомые основания. В вашем случае таковыхне обнаружено. Пили? Пили.

– Я выпил совсем немного, – твердо сказал Карташ.

– А вот свидетели утверждают обратное, и это, опять же,запротоколировано… И, знаете, понятие «немного» для каждого человека свое…