Слушая рассказ хозяина, Макар все больше убеждался, что вочередной раз промахнулся. Для вида он старательно записывал что-то в маленькийблокнотик, поскольку представился студентом факультета журналистики, которомузлобный преподаватель дал задание написать статью об их селе. Поохав над тем,как такого молоденького парнишку да в такую глушь отправили, хозяева немедленноусадили Макара за стол и принялись наперебой рассказывать все, что знали сами,но ничего ценного из их рассказа Макар не выведал. Ясно было одно – паломникичерез село не проходили. Ни в этом году, ни в прошлом, ни четыре года назад.

– Странно, – заметил Макар, словно взадумчивости. – У вас тут такая церковь красивая, и к ней паломники неходят?

– Да таких церквей на всю матушку-Расею, знаешь,сколько наберется? – усмехнулся хозяин, прихлебывая густой борщ. – Сполтыщи, а то и больше. Чего в ней особенного-то? Поп разве что заложить любит,так то ж не редкость.

– Ой, ну вот что плетешь, а? Что плетешь? –накинулась на супруга хозяйка. – Вы его не слушайте, – обратилась онак Макару. – Батюшка у нас хороший. И хозяйство свое все в чистоте держит,хотя овдовел уж лет восемь назад, и за кладбищем ухаживает. Много жестариков-то у нас в Кравцеве умирает, а дети далеко живут, приезжать часто немогут. Да многие и не хотят приезжать, правду-то говоря. Так вот батюшка всемогилы в порядке держит – где оградку подправит, где сорняки выполет… Ему заодно это спасибо сказать надо, а то – «заложить любит»…

– Ладно, ладно, не гунди, – отмахнулся муж. –Хотя, по правде-то сказать, Иван Михалыч мужик и впрямь хороший, много такогоделает… что от сердца идет, что ли. Не знаю, как и сказать. Вон у нас случайбыл три года назад: пацаны летом нашли труп в лесу. Женщину мертвую. Милицияпонаехала, понятное дело, сразу о маньяке заговорили… Я не о том. Тело-то так ине опознал никто, дело потом закрыли. Так вот Иван Михалыч наш, который батюшкапри церкви, ходил куда-то, выпрашивал все какие-то разрешения. И что тыдумаешь? В конце концов похоронил ее около церкви, в ограде, все какполагается. И отпел, и за могилой ухаживает. Наталья верно говорит.

– В лесу нашли? – Макар смотрел на хозяина, неверя своей удаче. – Она, что же, прямо на земле лежала?

– Да нет, присыпана была немного. А ребята начали шалашсебе строить да травой обкладывать, лопатой копнули пару раз и наткнулись.Крику, конечно, было!

Макар судорожно размышлял, как расспросить мужика обо всем,не вызывая подозрений, но тут до него дошло: три года. Три года назад трупЭлины уже должен был превратиться в косточки – со времени ее исчезновенияпрошло почти четыре года. Опять не то! Волна разочарования охватила его, и тутраздался голос хозяйки, ставящей перед ним на стол тарелку с картошкой:

– Ты, Петь, путаешь чего-то. Три года назад Милка померла,а тело нашли не тогда, а на год раньше. В общем, выходит неполных четыре года.В августе, по-моему, это было. Сейчас март, ну вот и считай – почти четыре годапрошло.

Макар уже не слушал, что отвечал Петр жене. Быстро проглотивобжигающую картошку и поблагодарив хозяев, он объяснил, что хочет посниматьокрестности, натянул сапоги, припрятанные в багажнике «Нивы», и пошел вдоль поулице, утопая в талом снегу. Из облаков проглянуло солнце. Выйдя за околицу,Макар сделал для вида пару фотографий и остановился у края леса. Где-то с этойстороны, как следовало из слов Петра, нашли тело женщины, сейчас похороненнойна маленьком кладбище за церковью. Макар выбрал самую сухую, как емупоказалось, дорогу и побрел обратно, поглядывая на высокий синий купол, надкоторым сверкал золотой крест.

Спустя сорок минут он стоял уже около простого деревянногокреста, с перекладины которого свисали, подтаивая под мартовским солнцем,коротенькие сосульки. «Кап, кап», – говорила каждая капля, падая вмаленькие лужицы, оставшиеся от предыдущих. Капели Макар не слышал. Он смотрелне отрываясь на единственную надпись, вырезанную на кресте. «? – Июль 1999года».

«Июль 1999 года, – повторил он про себя. – Ну чтож, пора идти знакомиться с батюшкой».

С утра в пятницу у Наташи были большие планы – поискать дляТимоши развивающие игры, купить несколько хороших книг и съездить наконец вКунсткамеру. «Стыдно жить в Питере, – укоряла она себя, – и не знатьтолком ни одной достопримечательности. Тоже мне, бывшая учительница». Однако,возвращаясь из детского садика, Наташа решила, что одной в музей идти скучно,да и погода сегодня на редкость неподходящая. Подходя к дому, определиласьокончательно: никуда она сегодня не поедет, а будет балбесничать весь день ичитать что-нибудь эдакое… интеллектуальное. Или не интеллектуальное, а простодля своего удовольствия. Детектив, например. Причем не особенно заумный.

Ветер трепал ей волосы, слабое мартовское солнышко почти негрело, и Наташа уже представляла, как пролежит полдня на кровати в теплойкомнате, а потом сладко поспит после обеда. «Елки-палки, а ведь я такпревращусь в подобие господина Боброва», – неожиданно пришло ей в голову.Представив себя оттягивающей щеки в разные стороны, Наташа расхохоталась, такчто на улице на нее удивленно обернулся какой-то прохожий. «А ведь и правда, ясовершенно ничем не занимаюсь, – думала Наташа, подходя к двери, – и,самое интересное, получаю массу удовольствия. Просто от безделья! Хотя,конечно, со временем это пройдет».

Она вставила ключ в замочную скважину, но дверь неожиданноподалась под нажимом и открылась. Наташа покачала головой. Все-таки Эдик неправ: подобная забывчивость к добру не приводит. «Заходи кто хошь, бери чтохошь», – приговаривала в таких случаях ее рязанская бабушка. Быстрораздевшись, Наташа поднялась на второй этаж и уже собиралась уйти в своюкомнату, но тут ее внимание привлекла открытая дверь в конце коридора. Именно втой дальней комнате, где жили Игорь Сергеевич Бобров со своей супругой АллойДмитриевной.

Осторожно, почти на цыпочках подойдя поближе, Наташазаглянула внутрь. В этой комнате ей не приходилось бывать раньше. Странныекресла с изогнутыми ручками и неудобными спинками, маленький диван, покрытыйчерным пледом с белыми иероглифами, современный столик со стекляннойстолешницей – в обстановке явно чувствовалось влияние Аллы Дмитриевны.«Понятно, почему Игорь Сергееви?? предпочитает проводить время вгостиной», – пришло в голову Наташе. Неожиданно она заметила, что слева отвхода есть еще одна дверь – а ей и в голову не приходило, что здесь смежныекомнаты. Осторожно толкнув ее, Наташа просунула голову в щель, увидела краешеккровати и… быстро высунула голову обратно, застыв на месте. Почему-то ей былосовершенно ясно, что именно она увидит в соседней комнате. В том, что накровати сейчас лежит мертвое тело, Наташа нисколько не сомневалась, вопрос былтолько в том, чье это будет тело. Собравшись с духом и глубоко вдохнув, онатолкнула дверь и одновременно услышала низкий женский голос:

– Я полагаю, мы можем придумать что-то еще, но,по-моему, девочка прекрасно себя зарекомендовала. А потом, ты оценила егореакцию?