– Да уж, непосредственно на себе, – второй голоспринадлежал Алле Дмитриевне. – Откровенно говоря, повторения мне нехотелось бы, но если для пользы дела, то почему бы и нет.

Одним взглядом охватив обстановку комнаты, Наташа увиделапустую кровать, покрытую желтым покрывалом с цветами, и две женские фигуры уокна – Аллы Дмитриевны и Елены Семеновны. Не дожидаясь, пока ее заметят, онавыскочила за дверь в коридор и остановилась. Щеки горели так, что Наташаприложила к ним ладони, но это не помогло. «Стыдно. Мало того что подслушалачужой разговор, так еще и нафантазировала какой-то бред. Господи, мертвое тело!А еще собиралась детектив читать!» Она пошла в свою комнату, на ходу доставаяключи из кармана джинсов и решая, что именно выбрать на сегодня из чтения.Пожалуй, пойдет «Дон Кихот» или «Тартюф». И никаких детективов!

Провожая Наташу взглядом, стоявший за углом Мальчик Жораухмыльнулся, но ухмылка получилась больше похожей на гримасу. Смешно! Нет,ей-богу, смешно! В этом доме все только и делают, что подглядывают друг задругом – кухарка за Илоной, Бобровы за стариканом, а теперь еще и черняваястервозина за самой Аллой Дмитриевной. Судя по тому, с каким лицом онавыскочила из комнаты, услышала что-то весьма неприятное. Да, а для полнотыкартины надо приписать сюда саму Мадам, которая, похоже, прослушивает всетелефонные звонки. Ухмылка исчезла с красивого лица Мальчика, оно сталоозабоченным. Однако с лезущей не в свои дела женушкой нашего обожаемого Эдиканужно бы что-то сделать, а то она что-нибудь не то узнает. Если уже не узнала.Поразмыслив, Мальчик Жора подошел к комнате Бобровых и постучался. Прошло неменьше двадцати секунд, прежде чем дверь распахнулась и в проеме появилась АллаДмитриевна, с легким недоумением взирающая на секретаря сверху вниз.

– Добрый день, Алла Дмитриевна, – обаятельноулыбнулся тот.

– Здравствуй. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Интонация ее ясно давала понять Мальчику, что от неготребуется как можно скорее изложить свое дело и оставить госпожу Боброву впокое.

– Алла Дмитриевна, к вам сейчас в комнату заходиласупруга Эдика. – Секретарь сделал небольшую паузу, чтобы смысл сказанногодошел до женщины. – И пробыла у вас, как я понял, достаточно долго. Она несказала, случайно, куда направляется? Мне нужно ее найти, а сотовый телефон унее недоступен.

Высокомерие на лице Аллы Дмитриевны сменилось удивлением,затем взгляд скользнул в сторону. «Вспоминай, вспоминай, – злорадноподумал Мальчик, – что вы тут такого обсуждали с подругой в последниедесять минут».

– Скажи мне, Жора, – задумчиво проговорила наконецБоброва, – а ты не заметил, как долго мы с… с женой Эдуарда разговаривали?

– Точно не могу сказать, Алла Дмитриевна, –отрапортовал секретарь. – По-моему, минут пять– десять. Может быть,восемь. Да, пожалуй, восемь. С другой стороны, может, и семь. Хотя восемьвсе-таки ближе.

Алла Дмитриевна собиралась сказать что-то резкое, нопередумала и пристально взглянула на Жору. Тот стоял перед ней с идиотскойулыбкой сержанта, которого только что перед всем строем похвалил генерал.

– Спасибо, Жора. Нет, я не знаю, куда она пошла. Влюбом случае… спасибо.

Последнее слово много значило для Мальчика Жоры. Продолжаяулыбаться, он попрощался и вернулся в кабинет Евгении Генриховны. Приобрестикак минимум одного союзника в доме – это очень, очень неплохо, особенно еслисоюзник не кто иной, как Алла Дмитриевна. В том, что она верно оценила еговизит, Жора не сомневался.

В то время, как Наташа стояла перед приоткрытой дверью,гадая, чей труп она увидит на кровати, Эдик Гольц решил сделать небольшойперерыв, отпросился с работы на два часа и отправился в магазин выбирать своейжене подарок. Повода для подарка не было, но Эдик собирался его придумать –дарить Наташе всякую ерунду доставляло ему огромное удовольствие. В концеконцов, если нашелся человек, который заботится о нем после смерти Элины, то онможет и должен отплатить ему тем же. В раздумьях бродя по торговому центру инаблюдая свою бледную физиономию, многократно отраженную в сверкающих витринах,Эдик размышлял о том, как же ему повезло с Наташей. С ее появлением в его жизнитакая неловкая, в общем-то, вещь, как постель, превратилась для Эдика висточник удовольствия, и он мог спокойно делать что угодно, не боясь гневногоили, еще того хуже, презрительного окрика. С Наташей все было просто. Подумавоб этом, Эдик улыбнулся, выбрал подчеркнуто простую и очень дорогую модельчасов и пошел оплачивать приобретение.

Ольга Степановна с утра соорудила салат из обжаренной трески(как любит маленький – без лука), сварила бульон с фрикадельками и сообразила,что фрукты на десерт у нее закончились. Можно было бы попросить Мальчика Жорусъездить за ними, но Ольга Степановна захотела прогуляться сама, благо хорошиймагазин находился недалеко. Пока Эдик вдумчиво рассматривал витрины с часами,Ольга Степановна не менее придирчиво изучала содержимое прилавков с фруктами.«Бананы для Тимошеньки… и яблочек можно бы для него взять, только ведь онинехорошие… а Жене виноградику побольше».

Наконец фрукты, необходимые для всего семейства Гольц, былисложены в тележку, и Ольга Степановна предалась более приятному занятию. Стакими же чувствами, с какими любящая бабушка выбирает подарок внуку, она подержалав руках мохнатые киви, убедилась, что они незрелые, исследовала чахлыйсморщенный авокадо, поморщилась и купила манго. По вкусу – как крыжовник селкой, но, говорят, полезно. Мальчик хоть и здоровенький, тьфу-тьфу-тьфу, новесной витамины нужны.

Добравшись до дома, Ольга Степановна обнаружила: уходя, онаопять забыла закрыть за собой дверь. И обрадовалась, что Евгения Генриховнасегодня весь день на работе, а то задала бы ей жару за такую забывчивость.Женечка, конечно, человек добрый, но если что не по ней – то боже упаси.

Ольга Степановна прислушалась. Тишина. Нет, кажется, никтоее оплошности не заметил. Напевая негромко себе под нос, Ольга Степановнаразобрала пакеты с продуктами и обнаружила, что оставила в кармашке сумкижелатин.

– Ой, старею я, старею, – сообщила она самой себе,слегка кокетливо поглядывая, как в зеркало, на стеклянную дверцу шкафа спосудой. В ней отражалась моложавая крепкая женщина с аккуратно уложеннымиседыми волосами и маленькими морщинками вокруг глаз.

Поправив совершенно не выбившуюся прядку, Ольга Степановнанадела фартук и пошла в прихожую за желатином. Там никого не было, но у ОльгиСтепановны появилось ощущение, словно кто-то недавно проходил здесь. Онаудивленно огляделась, не понимая, что это значит. То ли слабый запах витал ввоздухе, то ли герберы в вазе стояли как-то иначе… Непонятно. Вытащив из сумкипакетик с желатином, Ольга Степановна собиралась вернуться на кухню, но что-тоее остановило. Медленно и как-то неохотно она подошла к тяжелой резной двери вгостиную. Ни голосов, ни каких-либо звуков из-за двери не доносилось, но уОльги Степановны сложилось четкое впечатление, что ей ст?ит войти в комнату.Сопротивляясь неожиданно возникшему глупому желанию, она хотела повернуться ипойти обратно в кухню, но дверь притягивала, манила, настойчиво просила открытьее и заглянуть. Сжимая в руке гладкий бумажный пакетик, Ольга Степановнадотронулась до витой металлической ручки и чуть не отдернула пальцы – ручкаоказалась вдруг теплой. Наконец она потянула дверь, та открылась, и ОльгаСтепановна вошла в гостиную.