Преимущественно здесь жили сотрудники корпораций, но в самой южной части района правительство гигаполиса возвело что-то вроде научного городка. Небольшие компании и отдельные объединения учёных и инженеров-конструкторов за небольшие по местным меркам деньги могли арендовать помещения разной площади.

По факту, этот квартал стал пристанищем для тех, кто мечтал совершить великий научный прорыв или просто разработать нечто, на что обратят внимание корпорации или частные инвесторы. Здесь постоянно кипела жизнь, что-то грохотало, взрывалось, а влиятельные люди в деловых костюмах были довольно частыми гостями, наряду с небрежно одетыми изобретателями. Так что мой визит сюда не был чем-то необычным.

Найдя нужное здание, мой водитель припарковал глайдер на парковке рядом. Не дожидаясь, пока мне откроют дверь, я вышел наружу и направился к ближайшей двери, бросив через плечо:

— Ждите здесь.

На входе меня просканировала камера, и с тихим шипением дверь отворилась. Пройдя по короткому коридору, я оказался в небольшой комнате отдыха, где меня встретили двое людей.

— Господин Линден? — спросил долговязый и худой парень лет двадцати пяти. На его правом глазу был установлен какой-то навесной агрегат.

— Просто Марк, — я протянул руку.

— Артём. Это мой компаньон, Виктор.

Кучерявый и плотно сбитый мужчина, чуть старше своего товарища, коротко кивнул.

— Рад знакомству.

— Взаимно. Желаете кофе, или что-нибудь ещё?

— Нет, благодарю. Давайте сразу перейдём к делу.

— Хорошо, — легко согласился инженер, — В таком случае следуйте за мной.

Мы прошли через несколько помещений и оказались в небольшом экспериментальном цеху, заставленному самым разнообразным оборудованием и массой компьютерной техники.

— Итак, Артём, — начал я, — Думаю, вы ознакомились с моим первичным предложением?

— Конечно, — кивнул тот, — Скажу честно — мы не ожидали такой заинтересованности. Вы ведь, по большому счёту, даже не знаете, что мы делаем.

— Благодаря инженерному образованию, в общих чертах мне это понятно.

— Но в деталях…

— Будет проще, если вы просто покажете, а уже после этого я задам некоторое количество вопросов.

— В таком случае, может быть, хотите сразу опробовать нашу разработку? Чтобы, так сказать, увидеть, как она работает, собственными глазами?

— С большим удовольствием.

Артём взял со стола и застегнул на моей правой руке массивное устройство с выступающим стальным соплом. От него тянулись два провода к установленному в паре метров генератору гравитония. Над предплечьем моргнули несколько десятков светодиодов, на жидкокристаллическом экране появилась шкала и медленно заполнилась от нуля до ста единиц.

— Прошу, — сказал инженер, указывая рукой на небольшую часть помещения, оборудованную под полигон, — Активация пока ручная, но в приоритете разработка программного кода для нейрочипа. Недели через две будет управляться через него.

Я нащупал кнопку активации, расположенную в не самом удачном, на мой взгляд, месте. Развернувшись в сторону нескольких установленных мишеней, вытянул руку и нажал на неё.

Устройство тихо загудело, словно вбирая в себя заряд гравитония, а через секунду… Признаю честно, такого мне видеть ещё не доводилось.

Раскрываясь веером, из сопла появился ударный импульс, визуально напоминающий туман. Довольно быстро он достиг ближайшего стола с установленными на нём стальными ящиками и лёгкостью опрокинул их. Я бросил взгляд на индикатор — он снова опустел до нуля.

— Впечатляет.

— Эта система эффективна при нейтрализации толпы. Ну, скажем, когда надо свести жертвы к минимуму.

— Недостатки на текущий момент?

— «Кин» обладает долгим циклом выстрела, малой дальностью поражения и длительным временем перезарядки. Прототип позволяет выпускать волну с широким сектором поражения, которая отбрасывает врагов и легкие предметы. Но на данном уровне развития аугментации её мощности не хватает, чтобы обезвредить даже двух человек.

— Хм, — я задумался, — А на какой результат вы рассчитывали?

— «Веер» длиной в четыре-пять метров, способный снести с ног и оглушить около шести человек. Изменения излучательного диода дадут нам возможность сфокусировать ударную волну. Это позволит одновременно оглушать большее количество людей. Лазерному излучателю нужна повышенная мощность выхода, что достигается…

— Я понял, понял… И сколько денег вам нужно, чтобы достичь такого результата?

Разработчики переглянулись.

— Около двух миллионов на первоначальные правки и доведение прототипа до ума. И, в зависимости от сложности конструкции и полученных результатов — ещё от четырёх до семи миллионов.

— Немало.

— Это действительно так, — согласился Артём, — Но мы уверены в результате.

— Тогда почему не предложили разработку тому же «Оборонэксу»? Там не могли не оценить потенциал подобной технологии.

— Два года назад мы пытались, но тогда у нас не было ничего, кроме математических расчётов. А подобного добра у корпов и без нас хватало. Вот только за прошедшее время никто так и не сконструировал рабочий прототип. Никто — кроме нас.

— И знакомых в патентных отделах, я так понимаю, у вас нет?

— Если бы такие люди имелись, вряд ли бы мы согласились на встречу с вами, — буркнул кучерявый инженер. Я рассмеялся.

— Не стоит думать, что я хочу присвоить вашу технологию, Виктор. Меня интересуют две вещи — заработать денег, и иметь возможность использовать эту штуку самостоятельно. Всё остальное для меня не имеет никакого значения. Славу, интервью, следы в истории и прочую мишуру я с удовольствием оставлю вам. Как и изрядную часть новой компании, которая будет создана специально для производства этих устройств.

— И насколько велика будет эта часть?

— Тридцать процентов.

Конструкторы вновь переглянулись.

— Это меньше, чем мы рассчитывали.

— Ну разумеется, — я улыбнулся, взяв со стола небольшой конденсатор и повертел его в руке, — Однако уверяю — больше вам никто не предложит. Даже тридцать процентов — внушительная сумма в переводе на деньги. К тому же — за вами останется последнее слово при разработке новых устройств и выборе общего направления работ.

— Звучит заманчиво, — согласился Артём, — Но кто даст гарантии, что вы не передумаете впоследствии? Ведь у вас на руках будет контрольный пакет акций.

— Всё, о чём я говорил, будет прописано в уставе компании. Каждое слово, каждую цифру в нём заверит юрист. Я предпочитаю работать честно, господа. Мне гораздо выгоднее профинансировать вашу разработку и долгие годы получать стабильную прибыль, чем отобрать её, и потом не знать, что делать. Одноразовая продажа корпорациям, как вы поняли, меня не интересует. А без вас, без тех, кто придумал «Кин», стоимость моих семидесяти процентов акций превратится в пшик — ведь мне будет совершенно неинтересно заниматься этой компанией самому, если вас в ней не будет. Как видите, я предельно честен в таких вопросах.