Глеб выпятил нижнюю губу и посмотрел орлом.

– Зачем это ей? Вводится оперативный массив, в крайнем случае подключается модульная база.

– А был ли подключен дислокативный блок?

– М-да, возможно. Сложная программа, исторические массивы, мегареалии… – Глеб все еще глядел орлом, но я насторожился.

– Послушайте, – спохватился Глеб, – вы-то откуда все это знаете, вы же не сетевик!

– Я любопытен. И недавно листал распечатку режима дислокативного блока. Не отключали!

– Ну и что? – Глеб отвел глаза.

– Значит, ОС-12 могла иметь выход в Сеть.

– И что дальше?

– А дальше… – Прокеш подошел к окну. – Что-то пить захотелось, – сообщил он мне, – пересохло в горле от разговоров.

Пить он явно не хотел, но я понял, что он дразнит Глеба. Пока он пил, Глеб извертелся на месте.

– Что, интересно? – спросил Прокеш.

– Не тяните! При чем здесь Сеть?

– А это вы мне объясните! Что есть Сеть? В первую очередь – всеобщая система коммуникаций, во вторую – эффекторы, транспьютеры, терминалы, комплексы, большие и малые. Но самое главное – это, так сказать, негенетическая память человечества. Чудовищный массив информации о прошлом, и единицы этого массива в достаточно обширный промежуток времени комбинируются в разнообразнейших сочетаниях. Не знаю, в Сети или в модульной базе ОС-12 возникла необходимость моделирования некой ситуации, в которой ингредиентом, компонентом, участником… ну, не знаю, было смоделировано некое зло. Разумеется, модель зла. Но кто мне докажет, что модель зла не есть зло? – Засопев, Глеб почесал нос.

– Дальше!

– А дальше выдумывайте сами – все, что угодно! Начинайте с резонанса модели и матрицы, вызвавшего темпоральный кунштюк. Можете предположить, что Сеть и репрезентировала нашу троицу. Кстати, вдруг действительно не было никакого переноса, а? Представляете – ничего не было! Наша троица – фантом!

Красиво, подумал я. Если он сумеет обосновать свое мыслеизвержение, то поверю, что меня тоже не было.

– Вы меня извините, Вацлав, – начал я и сообразил, что впервые назвал его по имени, – но что же получается: я несколько лет был женат на фантоме? И расстаюсь сейчас с фантомом?

– Нет, Миронов тебя напрасно хвалит, – рассердился Прокеш, – раньше ты хоть молчал, но выслушивал до конца. Заговорил… Да, фантомы! Фантомы в том смысле, что не было таких людей в действительности. Исторически не было. Они созданы программой на одном из уровней ее реализации, а на каком-то этапе ее прогона через Сеть могло возникнуть… – Он на миг задумался, замялся. – Ну, как бы это сказать, материализация, что ли, дубликация в предметном мире. В конце концов, достаточно сложная информация может самоорганизовываться!

– Точно! Я про это слышал, – сказал Глеб. – У меня дед был забавный старик. Частенько говорил: в начале было слово. Присказка у него такая была…

– У вас действительно любопытный дед, – со странной интонацией произнес Прокеш.

– Значит, вам нравится такая версия?

– Не нравится.

– Мне тоже, – сказал я. – Хотелось бы посмотреть на того, кто скажет Валентине, что она фантом.

Прокеш улыбнулся.

– Я не рискнул бы. Пока я о другом. Не забудьте, что Коробов работал с ОС-12. Я надеюсь, что его смерть и гибель Коновалова – действительно несчастные случаи. Человек не мог пойти на такое, да и никто не мог рассчитать, где нужно поскользнуться, а где возможен сейсм. Человек не мог!

– Вот вы что имеете в виду… – протянул Глеб.

– Это только предположение. И цепь моих неприятностей после того, как я заинтересовался ОС-12, возможно, тоже совпадение. Но почему член комиссии вошел в комнату тогда, когда я находился там?

– Ну не система же его привела? – поднял брови Глеб.

– Нет! Но мы с Семеном почти час возились с блокировками мембран, а иногда приходилось идти в обход. Это можно было рассчитать и привести нас к нужному месту в нужное время!

Последние слова он как бы впечатал кулаком в стол.

Глеб на минуту задумался. Вид у него был растерянный.

– Постойте, – вдруг вскричал он, – что это я уши развесил! В Сети ни один байт не пропадет. За пять минут я прозвоню любой массив на автостопе! Ни одна матрица-спора не уйдет! Вместо того чтобы строить тут гипотезы, надо пойти и проверить!

Улыбка на лице Прокеша стала благостной, как у статуэтки Будды.

– Именно поэтому, – мягко, осторожно начал он, – я необычайно рад, просто счастлив, что среди нас такой великолепный сетевик, как вы, Глеб Николаевич.

Поймал! Я испытал искреннее восхищение! Бабочка сама прилетела к паутине, сама завернулась в клейкие нити, а теперь ждет, что еще придумает паук. Красивая работа.

Собственно, чему я удивлялся? Меня он держал в напряжении столько лет. Ждал я продолжения событий, приключений и подвигов. А дождался нескольких фантастических сюжетов. Неплохо закрученных, но, кажется, что-то подобное я видел. Обижаться глупо, но тогда откуда злость?

– Где у вас ближайшая РТУ? – спросил Глеб.

– Недалеко, – ответил я.

– А как мы попадем в Региональный транспьютерный узел? – озабоченно спросил Прокеш.

Глеб глянул на него орлом.

– Замечательно, – сказал Прокеш. – Но как вы собираетесь прозванивать? У вас есть с собой щуп?

Глеб длинно свистнул и уважительно посмотрел на Прокеша.

– А про щуп вы откуда знаете?

– Говорил я вам, что любопытен.

Я ничего не понял. После расспросов Глеб неохотно пояснил, что сетевики часто упрощают поисковые задачи, используя универсальный шинный трансцессор. После небольшой перекоммутации валентностей он позволяет выходить на любой массив и подмассив в абсолютном приоритете без ограничения по сертификату. Сетевики называют щуп отмычкой, это, добавил Глеб, устаревшее название дубликата размыкающего блока.

Прокеш хмыкнул, но ничего не сказал. Он деловито поинтересовался, не следует ли подождать темноты, на что Глеб наконец выпятил нижнюю губу и спросил, с чего это он должен идти в РТУ ночью. Днем, и немедленно!

– Отлично! – согласился Прокеш и вышел из комнаты.

* * *

Дело близилось к вечеру, но еще было светло. Прокеш бодро шагал, весело поглядывая по сторонам, Глеб шел рядом и что-то объяснял, размахивая руками. Я немного отстал и догнал их у перекрестка, они остановились, не зная, куда сворачивать. Пошли вместе.

– Ты улетаешь завтра? – спросил Глеб.

Я кивнул.

– Жаль! Ничего не успели посмотреть.

– Почему? – удивился я. – Кто вас торопит? Поживите здесь, а можете в моей ереванской квартире. Куда спешить?