Женщина в порванной блузке на мгновение оглянулась,мимоходом, потом сорвала другой помидор и впилась в него зубами. Красный сокстекал с подбородка на грязную шею. Она и Джордж сидели на огороде ТомаМаккорта, ели овощи, и по какой-то причине на ум Клая пришло название одной изего любимых картин, «Мирное царство»[59].

Он понял, что произнес эти слова вслух, лишь когда Томбросил на него мрачный взгляд и сказал:

— Уже нет.

Они стояли у окна и пять минут спустя, когда где-тонеподалеку завыла охранная сигнализация. Устало и хрипло, словно очень скоромогла отключиться.

— Представляешь, что это может быть? — спросил Клай. Наогороде Джордж покончил с тыквами и вырыл большую картофелину. Перебравшись накартофельную грядку, он приблизился к женщине, но не выказывал к ней никакогоинтереса. Во всяком случае, пока.

— Могу предположить, что генератор в супермаркете «Сэйфуэй»,который расположен в центре, вышел из строя, — ответил Том. — Наверное, на этотслучай у них есть сигнализация, работающая от аккумулятора, потому что тамполным-полно скоропортящихся продуктов. Но это всего лишь догадка. Насколькомне известно, Первый банк Молдена и…

— Смотрите! — воскликнула Алиса.

Женщина не стала срывать очередной помидор, поднялась инаправилась к восточной стене дома Тома. Джордж тоже встал, когда она проходиламимо, и Клай нисколько не сомневался, что он собирается ее убить, как убилстарика. Его передернуло от предчувствия ужасного, и он заметил, как Томпотянулся к Алисе, чтобы развернуть ее. Но Джордж просто последовал заженщиной, исчез за углом позади нее.

Алиса повернулась и поспешила к двери из кухни.

— Смотри только, чтобы они тебя не увидели, — прошептал Томи пошел следом.

— Не волнуйся, — ответила она.

Клай двинулся в том же направлении, тревожась за всех.

Перейдя в столовую, они успели увидеть, как женщина вгрязном брючном костюме и Джордж в еще более грязном комбинезоне проходят мимоокна, разделенные на сегменты жалюзи, опущенными, но не повернутыми параллельностеклу. Ни один из них и не посмотрел в окно, а Джордж теперь находился такблизко от женщины, что вполне мог впиться зубами в ее шею. Алиса, а следом заней и Том с Клаем, переместились по коридору к маленькому кабинету Тома. Здесьжалюзи были закрыты, поэтому они увидели лишь две быстро прошедшие мимо окнатени. Алиса направилась дальше, к распахнутой двери на застекленное крыльцо.Одеяло, как его и оставил Клай, лежало частью на кушетке, частью — на полу.Крыльцо заливал яркий свет утреннего солнца. Казалось, горел на половицах.

— Алиса, будь осторожна! — предупредил Клай. — Будь…

Но она уже остановилась. Только смотрела. Потом Том всталрядом, точно такого же роста. Сзади они напоминали брата и сестру. Никого незаботило, что их могли увидеть с улицы.

— Гребаная срань господня, — вырвалось у Тома. Из негословно выпустили весь воздух. Стоящая рядом с ним Алиса заплакала. Так, должнобыть, мог плакать запыхавшийся, уставший ребенок, который привыкает к частымнаказаниям.

Клай присоединился к Алисе и Тому. Женщина в брючном костюмепересекала лужайку перед домом Тома. Джордж по-прежнему следовал за ней, шаг вшаг. Двигались они совершенно синхронно. Перестроились только у бордюрногокамня, где Джордж сместился влево, из второй спины превратился в ведомого.

Салем-стрит запрудили безумцы.

По первой прикидке Клай решил, что их с тысячу или больше.Затем объективный наблюдатель в нем взял верх (хладнокровный, незамутненныйглаз художника), и он понял, что это огромное преувеличение, преувеличение,вызванное неожиданностью (еще бы, такое многолюдье на улице, которую он ожидалувидеть пустынной) и шоком от осознания того, что видит перед собой только их.За то, что он не ошибается, говорили пустые лица, глаза, устремленные в никуда,грязная, окровавленная, порванная одежда (на некоторых одежды не было вовсе),редкие нечленораздельные крики и резкие телодвижения. Мужчина в тугообтягивающих, когда-то белых трусах и рубашке-поло постоянно отдавал честь. Уполной женщины нижнюю губу разорвало надвое, и она висела двумя мясистымилепестками, обнажая все нижние зубы. Высокий юноша-подросток в синих джинсовыхшортах шагал по разделительной линии на мостовой Салем-стрит, держа в руке, какпоказалось Клаю, монтировку с запекшейся на ней кровью. Индийский илипакистанский джентльмен прошел мимо дома, двигая челюстью из стороны в сторонуи одновременно стуча зубами. Мальчик (Господи!), ровесник Джонни, шел, невыказывал признаков боли, хотя одна его рука болталась, вывернутая из плечевогосустава. Красивая молодая женщина в короткой юбке и топике, похоже, что-товыедала из красного живота вороны. Некоторые стонали, другие издавали какие-тозвуки, которые могли быть словами, но все шли на восток. Клай понятия не имел,то ли их привлекает дребезжание сигнализации, то ли запах еды, но все они шли кцентру Молдена.

— Господи Иисусе, да это же рай зомби, — прошептал Том.

Клай не потрудился ответить. Эти люди не были настоящимизомби, но Том тем не менее не погрешил против истины. Если кто-то из нихпосмотрит сюда, увидит и решит броситься на нас, мы погибли. Надежды наспасение не будет. Даже если мы забаррикадируемся в подвале. А насчет того,чтобы добыть оружие в доме на другой стороне улицы? Об этом лучше забыть.

Мысль о том, что его жене и сыну (а такое очень дажевозможна) придется иметь дело с такими же существами, повергла Клая в ужас. Ноэто была не книга комиксов, и он не был героем: по жизни ничего не могпредпринять. Находясь в доме, все трое могли чувствовать себя в относительнойбезопасности, если говорить о ближайшем будущем, но он уже не думал, что ему,Тому и Алисе удастся покинуть этот дом.

— Они — как птицы. — Ладонями Алиса вытерла со щек слезы. —Стая птиц.

Клай сразу понял, о чем она, и импульсивно обнял девушку.Она выразила словами ощущения, которые возникли у него, когда он наблюдал, какДжордж-механик идет следом за женщиной, вместо того чтобы убить ее, хотя толькочто убил старика. У обоих в головах было пусто, и тем не менее по какой-тоневысказанной договоренности они обогнули дом Тома и вышли на улицу.

— Я этого не понимаю, — пробормотал Том.

— Должно быть, ты не видел «Марша пингвинов»[60], — заметилаАлиса.