— Если на то пошло, не видел. Когда мне хочется посмотреть,как кто-нибудь ковыляет во фраке, я иду во французский ресторан.

— Но разве ты никогда не замечал, как ведут себя птицы,особенно весной и осенью? — спросил Клай. — Наверняка замечал. Они все сидят накаком-нибудь одном дереве или на одном телефонном проводе.

— Иногда их так много, что провод провисает, — подхватилаАлиса. — А потом они разом взлетают. Мой отец говорит, что у них есть групповойлидер, но мистер Салливан, он преподавал в промежуточной школе естественныенауки, объяснял нам, что это стадное чувство. Оно же причина того, что муравьивыползают из муравейника или пчелы вылетают из улья.

— Стая летит направо или налево, птицы одновременносовершают тот или иной маневр и никогда не сталкиваются, — добавил Клай. —Иногда небо черно от них, и шум сводит с ума. — Он помолчал. — По крайней мерев той местности, где я живу. — Вновь пауза. — Том, ты… ты узнаешь кого-нибудьиз этих людей?

— Нескольких. Это мистер Потовами, из пекарни. — Он указална индуса, который двигал челюстью и стучал зубами. — Эта красивая молодаяженщина… Я уверен, она работает в банке. И ты помнишь, я упомянул Скоттони,который живет по ту сторону забора.

Клай кивнул.

Том, побледнев еще больше, указал на беременную женщину взапачканном едой халатике, который скрывал только верхнюю часть бедер. Прядисветлых волос падали на прыщавые щеки, на крыле носа блестела то ли стекляшка,то ли драгоценный камень.

— Это его невестка. Джуди. С ней мы всегда ладили. — Ондобавил сухим, будничным тоном: — У меня разрывается сердце.

Со стороны центра города донесся громкий выстрел. Алисавскрикнула, но на этот раз Тому не пришлось закрывать ей рот рукой: она сделалаэто сама. Но в любом случае никто из идущих по улице не посмотрел в ее сторону.Не отреагировали они и на выстрел (Клай подумал, что стреляли из ружья).Продолжали идти, как и раньше, не быстрее и не медленнее. Клай ждал второговыстрела. Вместо этого раздался крик, очень короткий, который тут же смолк,словно оборванный.

Все трое, стоящие в тенях крыльца, продолжали наблюдать, неразговаривая. Все эти люди шли на восток, и хотя о каком-либо строе речи бытьне могло, некий порядок определенно поддерживался. Для Клая этот порядоколицетворяли не сами мобилопсихи, которые часто хромали, а иногда шатались,что-то бормотали и как-то странно размахивали руками, но молчаливое, строгоедвижение их теней по мостовой. Тени напоминали ему документальную хронику Второймировой войны, которую ему доводилось видеть, когда волна за волнойбомбардировщики плыли по небу. Он насчитал двести пятьдесят мобилопсихов,прежде чем сдался. Мужчин, женщин, подростков. Хватало и детей возраста Джонни.Численностью дети вообще превосходили стариков, а нескольким не было и десятилет. Ему не хотелось думать о том, что случилось с маленькими мальчиками идевочками, о которых никто не мог позаботиться в тот момент, когда прошелИмпульс.

Или о маленьких мальчиках и девочках, которые находились подприсмотром взрослых с мобильниками.

Глядя на пустые глаза детей, Клай задавался вопросом: скольмногие из тех, кто сейчас проходил мимо него по улице, в прошедший годуговаривали родителей купить им мобильник с особым рингтоном, как их уговаривалДжонни.

— Общий разум, — нарушил молчание Том. — Вы действительно вэто верите?

— Скорее да, чем нет, — ответила Алиса. — Потому что —похоже… что разумного осталось в каждом из них?

— Она права, — поддержал Алису Клай.

Миграция (только так он мог охарактеризовать процесс,придумать что-либо другое не получалось) уменьшилась, но не прекратилась дажечерез полчаса. Трое мужчин прошли в ряд, грудь в грудь, один в рубашке длябоулинга, второй в превратившемся в лохмотья костюме, третий с превращенной вкровавую пульпу нижней частью лица. За ними последовали двое мужчин и женщина,которая шагала виляя бедрами, потом женщина средних лет, она выглядела какбиблиотекарь (если не принимать во внимание болтающуюся на ветру одну голуюгрудь), в паре с неуклюжей молоденькой девушкой, которая могла сойти запомощника библиотекаря. На какое-то время улица опустела, а потом появилисьчеловек двенадцать, образовавшие чуть ли не полый квадрат, в таких формацияхсражались во времена наполеоновских войн. Издалека донеслись звуки сражения:отдельные выстрелы из винтовок и пистолетов, а однажды (уже ближе, может, всоседнем Медфорде, а может, и в самом Молдене) раздалась длинная, грохочущаяочередь из крупнокалиберного автоматического оружия. Слышались и крики. В большинствесвоем далекие, но Клай точно знал, что где-то кричали.

В здешних местах еще оставались люди, сохранившие рассудок,много таких людей, и некоторым из них удалось добраться до оружия. Именно они,судя по всему, и расстреливали мобилопсихов. Другим, однако, не повезло в том,что после восхода солнца и выхода из укрытий безумцев они оказались подоткрытым небом. Он подумал о Джордже-механике, сжавшем, а потом повернувшемголову старика залитыми оранжевым тыквенным соком руками, о миниатюрных очкахдля чтения, полетевших в свекольную ботву, где им и предстояло остаться.Остаться навсегда. Навсегда.

— Я, пожалуй, посижу в гостиной, — сказала Алиса. — Не хочубольше на них смотреть. И слушать. Меня от этого тошнит.

— Конечно, — кивнул Клай. — Том, почему бы тебе…

— Нет, — прервал сто Том. — Ты иди. Я останусь здесь,понаблюдаю за ними. Думаю, один из нас должен нести вахту, ты согласен?

Клай снова кивнул. Он придерживался того же мнения.

— Тогда через час или около того ты можешь меня сменить. Таки будем меняться.

— Хорошо. Договорились.

Когда они двинулись по коридору, Клай обнимал Алису заплечи, их остановил голос Тома:

— Один момент.

Они обернулись.

— Я думаю, сегодня мы должны как можно лучше отдохнуть инабраться сил. Если мы все еще собираемся идти на север.

Клай всмотрелся в Тома, чтобы убедиться, что тот еще вздравом уме. Вроде бы да, но…

— Разве ты не видишь, что творится? — спросил он. — Неслышишь стрельбу? Эти прон… — ему не хотелось говорить «пронзительные крики ивопли» в присутствии Алисы, хотя, видит Бог, дело зашло слишком далеко, чтобыщадить чьи-то чувства, — …вскрики?

— Разумеется, слышу. Но в прошлую ночь психи с улиц ушли, нетак ли?

На мгновение Клай и Алиса окаменели. Потом Алиса началабеззвучно хлопать в ладоши. А Клай заулыбался.

Улыбка показалась лицу в диковинку и вышла напряженной,надежда, которая пришла вместе с улыбкой, причинила боль.