– Сказал, что это рука его бывшей возлюбленной. Я собирался узнать у него детали, но нервы Роберта явно сдали.

Хм.

– Интересно, – произнесла я и склонилась над ящиком.

Кисть была изящной, холёной. Ноготки идеальной формы и отполированы. На указательном пальце белесый след от кольца. Кольцо снял преступник или сама жертва? Кольцо было артефактом или просто украшением? Хотя у богатых ювелирка не бывает простой, всегда присутствует магия.

Судя по внешним признакам, отрубили кисть совсем недавно. Кровь только-только начала засыхать. И рубили точно, с размахом и лезвие было идеально острым.

Об этом мне «говорит» сама рука. Края кожи не рваные, сосуды не болтаются верёвочками. Мышцы, сухожилия тоже не торчат, как было бы, например, возьмись злодей за пилу или начни рубить тупым топором или ещё хуже кухонным ножом. В таком случае вся рука была бы залита кровью. А тут всё чистенько. И вряд ли злоумышленник решил губкой отмыть руку несчастной.

Очень странно…

– Я думаю, тот, кто это сделал, мужчина, – выдала своё предположение. – И ещё…

И тут меня кое-что очень сильно заинтересовало.

– Даррен, а можете снять заклинание? Я хочу потрогать руку.

– Соня, я уже пошёл на нарушение. Нужно было вызвать полисменов…

– Даррен! Прошу вас! Это важно! – решила настоять.

Вскочила с кресла и со стуком поставила ящик на стол, заваленный бумагами, письмами, скомканными газетными листами и всяким мусором.

– Минуту, сначала закончу с Робертом, – произнёс детектив.

Я начала от нетерпения кусать нижнюю губу, пританцовывать возле стола и всматриваться в конечность. И чем больше на неё глядела, тем больше во мне крепла уверенность, что я права.

Подошёл Даррен, раздражённо щёлкнул пальцами и снял заклинание.

Я подняла взгляд на детектива, чтобы сказать ему «спасибо» за оказанное доверие и промолчала.

Даррен явно потратил уйму энергии и магических сил на защиту Роберта Ская. Несколько капель пота выступили на высоком лбу и висках мужчины. Меж бровей пролегла глубокая морщинка.

– Посмотрите на кисть, милорд.

– Нагляделся уже, – устало проговорил детектив.

– Хорошо, тогда понюхайте. Чем пахнет? – спросила непонимающего мужчину.

Он склонился над ящиком и чуть-чуть вдохнул, нахмурился и произнёс:

– Странно. Пахнет деревом и соломой. Ящик деревянный и солома в нём.

– Вот именно! Отрубленная конечность в первые часы должна иметь характерный запашок. Я точно знаю, потому что когда училась делать вскрытия, нанюхалась до отрыжки.

Заметив, как дёрнулся у Даррена глаз, перешла к сути:

– Рука должна пахнуть затхлостью и холодным мясом, пропитанным кровью. Постепенно этот запах уходит и появляется новый – запах тухлого мяса. А здесь ничего.

И без какого либо страха и отвращения схватила кисть и усмехнулась:

– Это бутафория! Великолепная работа, но всё же это ненастоящая рука. Даже крови нет, просто краска с нужным эффектом.

Даррен взял у меня кисть и перевернул. Сжал её, словно она резиновая и вдруг выхватил из кармана короткий острый ножик. Вспорол бутафорскую руку. Внутри конечности оказалась спрятана из плотной бумаги и сложенная вчетверо записка.

Даррен достал из другого кармана перчатки, надел их и потом только взял записку, развернул её.

– От прошлого не скрыться, – прочитала я вслух. Разочаровано посмотрела на Даррена и произнесла: – И всё? Никаких угроз, загадок и зловещих стихов?

Даррен хмыкнул, покачал головой и сказал:

– А вам нужна более сильная драма, да, Соня?

– Ну-у-у… Просто как-то неинтересно, – пожала я плечами.

Потом взяла ящик и перевернула его, солома высыпалась на стол и на пол. Всё равно тут грязно, мусора чуть больше, чуть меньше, разницы никакой.

Пошевелила солому и с ещё большим разочарованием проговорила:

– Тут тоже пусто.

– Ты не права, – произнёс Даррен и взял в руки солому, – Свежая. И знаешь, что это за трава?

Посмотрела внимательно. Трава как трава, ничего особенного.

– Это хорошая солома, Соня. Она этого года. Посмотри, она пшенично-жёлтого цвета, светлая, блестящая, со свежим запахом, без пыли. Это люцерна горная. Произрастает и получается из неё столь прекрасная солома исключительно в этих местах.

– Значит, шутник находится здесь. В замке.

– Не просто здесь находится. Но и живёт в этих местах. Хорошо их знает. Это его дом.

– Или её, – прошептала я заговорщицки, поспешила сразу объяснить свои мысли: – Женская рука – это намёк, что Роберта погубит женщина.

Тут же пожевала губу, постучала носком туфельки, задумчиво почесала бровь и проговорила:

– Только почему Роберт Скай решил, что рука принадлежит его бывшей женщине? Значит ли это, что тот, кто портит жизнь господину Скаю, похитил эту несчастную и сделал слепок её руки и изготовил вот эту бутафорию?

– Слишком заморочено, – произнёс Даррен, но при этом он с интересом наблюдал за мной. – Но ты права, нужно дождаться пробуждения Роба и узнать у него все подробности личности его бывшей леди.

– Вы тоже подумали, что ему может мстить его бывшая?

– Вряд ли.

– И записка странная. Может, в прошлом Роберт Скай обидел девушку, и теперь она мстит? Не знаю, или не она, а её ребёнок, к примеру. Его сын или дочь.

– Соня, у тебя чрезмерно богатая фантазия. Тебе не расследования нужно вести, а детективы писать, – усмехнулся Даррен.

Он бросил руку и следом записку в ящик, сверху присыпал соломой и зажал ящик подмышкой.

– А может, и напишу, – улыбнулась ему. – Одно другому не мешает.

– Идём, Соня. Роберт в полной безопасности. Пока он не протрезвеет, от него никакой помощи. А мы тем временем выпьем чаю…

– С вареньем, – поддержала я.

– Да. А после прогуляемся по коридору с призраком виконта.

Я скривилась, но кивнула. Рядом с Дарреном я чувствовала себя в безопасности. Надеюсь, виконт появится и детектив «побеседует» с ним.

* * *

Чай с вареньем оказал на нас обоих благостное настроение.

Когда слуги всех оповестили, что через час будет ужин, мы решили не идти.

– Отужинаем в номере, – сказал детектив, и я была с ним солидарна.

Снова встречаться с неприятными леди не было никакого желания. А вот вкусно покушать желание было. И это лучше сделать в благоприятной атмосфере.

Через артефакт связи Даррен сообщил дворецкому, что мы не будем присутствовать на ужине. Причину называть не стал. Дворецкому, наверное, было совершенно всё равно. Детектив заодно сделал заказ в номер.

Затем он взглянул на карманные часы, убрал их обратно и сказал:

– У нас ровно сорок минут, чтобы осмотреть твой коридор. Потом принесут ужин. Идём, София.

– Коридор. Он не мой, – поправила мужчину.

Даррен усмехнулся и произнёс:

– Как скажешь.

Я указала ему направление и когда мы оказались перед гобеленом, за которым была скрыта дверь, Даррен сказал:

– Очень удобно. Особенно,