— Выходит, могли быть две подвески водинаковой оправе; одна с изумрудами, другая с гранатами?

— Вполне возможно. Но, честно говоря, мнедо сих пор кажется, что подвеска, найденная у Кеймерона, — та самая, что якупил у Филлис Фейбенс.

— Тем более важно выяснить, где он ееприобрел.

— Это очень сложно.

— Почему?

— Я не могу открыть вам тайны, связанныес рынком антиквариата. Во-первых, не имею права предавать клиентов. Во-вторых,это может повредить мне самому. Но одно скажу: по-моему, мистера Кеймеронасамого заинтересовало, кто вставил в подвеску изумруды и откуда они взялись.

— Вы хотите сказать, что Кеймеронрасспрашивал вас о человеке, которому вы продавали драгоценности?

— Я этого не говорил.

— У Кеймерона были связи в колумбийскомправительстве, которое, по сути, контролирует рынок изумрудов, и, может быть,он хотел, что-то разузнать для своих друзей?

— Возможно. Больше я вам ничего сказатьне могу. Профессиональная этика не позволяет.

— Благодарю. Извините, что обрушился навас из-за Филлис Фейбенс. Надеюсь, инцидент исчерпан?

— Всегда к вашим услугам, —проговорил Джеррет и простился со мной.

Я вышел на улицу, сел в машину и на всякийслучай огляделся по сторонам. Футах в ста стояли две машины, в каждой по двачеловека — те самые ребята, от которых я сумел отвязаться.

Я завел мотор и выехал на дорогу.

Машины остались на месте. Холодок пробежал помоей спине. Как эти ребята узнали, что я поехал к Джеррету? Телепатия? Вподобные вещи я не верил. Догнать мою машину они не могли — я запутал всеследы. И все же они ждали меня под дверью Джеррета.

До нашего агентства я добрался затемно. Когдаподошел к вахтеру, чтобы расписаться в журнале, он как-то странно посмотрел наменя и прошептал:

— Вас ждут.

Я обернулся: из-за угла появился какой-точеловек. На нем была рубаха по последней молодежной моде, испещреннаянадписями. Он заглянул через мое плечо в журнал, увидел фамилию и, уставившисьна меня, воскликнул:

— Ага! Мистер Лэм!

— В чем дело?

— Именно вы-то нам и нужны.

— Шутите?

— Разве я похож на шутника?

— Еще как: ваша рубашка сверху донизуисписана словом «закон».

Незнакомец смутился: ему, наверное, казалось,что в этой рубашке он выглядит словно миллионер на отдыхе.

— Какой наблюдательный, —ухмыльнулся он.

— Это у меня с детства. Еще в 1921 году,когда я покидал детский сад святого Викентия, воспитатели отмечали моинезаурядные способности.

— Ладно, хватит, — прервал онменя. — Пойдем к сержанту.

— К какому еще сержанту?

— К сержанту Бьюде.

— Сержант прекрасно знает адрес моегоагентства и мог бы приехать ко мне сам.

— Значит, не хотите отправиться со мной?

— Не очень.

— Мы можем оформить этот вызовофициально.

— Предъявите ордер на арест?

— Повестку.

— А что вам, собственно, нужно?

— Узнаете от сержанта.

— Я не хочу уклоняться от дачи показаний,но мы уже говорили сегодня с сержантом. Добавить мне нечего.

— Не уверен.

— Вы думаете, Бьюда рассердится, если яне приду к нему?

— Он послал меня за вами. Так что решайтесами.

— Ладно, поехали.

— Моя машина стоит у подъезда.

— Спасибо, я уже на своей.

— Почему? — подозрительно спросилон.

— Чтобы вам не пришлось везти меняобратно. Он немного подумал.

— Ладно, двинулись.

Человек в модной рубашке поехал вперед. Яследовал за ним. Мы миновали Седьмую улицу, пересекли Верширский бульвар инаправились в сторону Голливуда.

Куда мы едем, человек в модной рубашке несказал. Он просто медленно вел машину, постоянно косясь в зеркало заднего видаи пропуская вперед обгонявшие машины, так что приходилось держаться прямо заним. Было очевидно, что он мне не доверяет.

Неожиданно его машина повернула налево. Дорогашла вдоль квартала богатых особняков, построенных в конце двадцатых годов:оштукатуренные стены, черепичные крыши, аккуратные лужайки, пальмы, гаражи натри машины с комнатами для водителей наверху.

Парень в модной рубашке прижал свою машину кобочине. Я понял, что мы приехали, — напротив стоял полицейскийавтомобиль. У двери дома прогуливался человек. Подошел мой провожатый, сказал:

— Можете выходить. Мы направились в дом.

— Добрый вечер, Лэм, — приветствовалменя сержант Бьюда, выходя нам навстречу. — Знаете, кому принадлежит дом?

— Знаю.

— Откуда?

— Гарри Шарплз давал нам этот адрес.

— Вы уже были здесь?

— Нет.

— Что вам известно о Шарплзе?

— Немного.

— Меня интересуют его деловые связи.

— О них я практически ничего не знаю. Выуже спрашивали меня об этом.

— Да, но с тех пор многое изменилось.

— Что с ним случилось?

Бьюда не ответил, но в его взгляде я прочелнемой укор.

После небольшой паузы он спросил:

— А с чего вы взяли, что с ним моглочто-то случиться?

Я тяжело вздохнул.

— За кого вы меня принимаете? Вашсотрудник приезжает за мной. Мы едем к этому дому. Возле него стоит полицейскаямашина. У двери — охранник. Появляетесь вы и спрашиваете о Шарплзе. Если бы яне подумал, что с ним что-то случилось, то какой я сыщик — такого надо в шеюгнать.

— Шарплз хотел, чтобы вы были еготелохранителем, не так ли?

— Да.

— Чего он боялся?

— Не знаю.

— А как вы полагаете?

— Понятия не имею.