через окно деревянной хижины для девочек-гайдов, куда горожанки из Короля Эдмунда якобы ходили терять девственность, но там было не на что смотреть. Она украла пачку печенья, и мы снова ушли. В тот день, я помню, мы бродили по верхним этажам библиотеки, листая журналы, а Лорен читала гороскопы. Тот факт, что она была Девой, богиней в [42]каком-то смысле, якобы имел большое значение для нашей дружбы.

– Когда у тебя день рождения, напомни? – хотела она знать.

Я не верила в знаки зодиака, но понимала, что она не отступится.

– Двадцать первого апреля.

В тот же день, что и у Джерри Лейк, к моему неудовольствию. То, что мне приходилось делить с ней комнату в общежитии, уже было ужасно, а тут еще и совпадающая дата рождения.

Я вспомнила вторую неделю семестра. Чтобы отпраздновать мой день рождения, по традиции мы собрались в комнате отдыха, чтобы петь, толпясь вокруг бисквитного торта, заказанного в местной пекарне, или подноса с булочками, покрытыми глазурью, которые мы называли «Липкие Вилли». Мы вспомнили о ней только после того, как девочки взяли меня за руки и ноги и начали качать, подбрасывая вверх и вниз, как одеяло.

Джерри.

Черт.

Вот она. Стояла в дверном проеме, только что вернувшаяся с тренировки. Ее спортивная сумка была на плече, руки скрещены, а губы недовольно надуты. Ее темные волосы были, как обычно, зачесаны назад. Ее пучок был закреплен новой безвкусной безделушкой – шпилькой в форме незабудки, которую ей подарил на день рождения тренер и которую она позже потеряла. Это заставило меня задуматься, была ли доля правды в историях об их отношениях. Раньше я думала, что это лишь слух, один из многих, которые ходили вокруг Джерри.

Несколько девочек начали петь Happy Birthday, довольно слабо. Кто-то предложил Джерри то, что осталось от торта. Там оставалось лишь немного крошек. Джерри нахмурилась, уставилась на нас своими кошачьими глазами, двумя зелеными прорезями. Если бы взгляд мог убивать, как говорится. Я почувствовала, как ее ледяной взгляд упал на меня. Пение стихло. Почему она так меня выделяла? Я не виновата, что никто не дождался ее прихода. Я была ее соседкой по общежитию, а не ее матерью. Ей всегда необходимо было устраивать сцены.

– Ты корова, – прошипела она и бросила коробку с тортом на землю.

– Телец, – Лорен постучала по страницам гороскопа.

Как будто это все объясняло.

После библиотеки мы дошли до конца Милл-стрит, сделав круг по городу, чтобы добраться до школы обходным путем, мимо прачечной, где Божественные складывали свои пакеты с грязной одеждой раз в неделю, бросая грязное белье и одежду к другим высоким кучам, которые должны были стирать, гладить и складывать наши работницы из прачечной. Была суббота, и первокурсники занимались полировкой обуви возле Святой Хильды и предоставляли ее для проверки.

Лорен стояла в тени, глядя на большое общежитие из красного кирпича с его фронтонами и плющом. Позади нас доносился ровный стук стиральных машин, в воздухе витал мыльный привкус моющего средства. Где-то возле фруктовых садов я слышала аплодисменты. Мы посмотрели на окно моего общежития на третьем этаже. Оно было слегка приоткрыто, и я подумала, что есть вероятность, что Джерри была там.

– Пойдем, – скомандовала Лорен.

Она часто приглашала сама себя в мое общежитие, но, за исключением своего первого визита, всегда оставалась на первом этаже.

– На самом деле, сейчас не лучшее время, – остановилась я.

Я указала на заместительницу, которая сидела на стуле возле общежития в серой юбке с цветочным рисунком до щиколотки, в рубашке и вязаном жилете сверху. Как и все сотрудники, она была невзрачной, изможденной женщиной, вероятно, не старше тридцати, и производила впечатление одинокой и никому не нужной. Ничего более жалкого мы и представить не могли. Она читала, совсем не обращая внимания на своих подопечных, кроме тех случаев, когда они показывали ей начищенные кожаные туфли на шнуровке и лоферы, после чего она устало поднимала глаза и либо кивала, либо качала головой, а потом возвращалась обратно к своему роману. Нам с Лорен не потребовалось бы никаких усилий, чтобы проскользнуть мимо нее. Стоило бы побеспокоиться еще о первокурсниках и второкурсниках, но они были слишком напуганы, чтобы заговорить со мной напрямую. В школе действовала строгая иерархия. Если только они не были нашими сестрами, мы никогда не общались с младшими курсами, которые в своих летних платьях в бело-голубую полоску, по крайней мере на два размера больше, чем требовалось, были такими же аморфными, как косяк рыб. Тощие, непослушные и глупые. Некоторые из них пытались скопировать наше движение волосами; остальные предпочитали огромные челки, закрепленные широкими ободками. Все они носили резинки для волос и браслеты дружбы, которые часами плели для своих запястий. Пятикурсницы был для них богами. Они пугались, когда мы проходили мимо, предлагали нам свои места в очереди на обед, боролись за возможность уступить нам место в часовне. Считалось большим оскорблением не придержать дверь для девушки постарше; однажды я видела, как первокурсница пыталась поймать пальцами дверь для Скиппер, она так торопилась, что могла споткнуться.

Пара второкурсниц смотрели на нас с любопытством, полируя обувь, и быстро отворачивались.

– Не будь трусихой, – насмехалась Лорен.

– Ладно, хорошо. – Я сдалась. – Следуй за мной и ничего не говори.

Я тут же осознала свою ошибку. Это было худшее из всего возможного, что я могла сказать кому-то вроде Лорен. Она насмешливо фыркнула и сделала реверанс.

– Да, миледи.

Вместо того чтобы тихонько проскользнуть в общежитие, Лорен стянула платок, приподняла брови и направилась прямо к учителю.

– Лорен, – прошипела я. – Куда ты пошла?

Она посмотрела на меня через плечо, пошевелив пальцами.

– Подожди, – сказала я в панике и побежала, чтобы догнать ее, остановившуюся перед входом.

К моему облегчению, заместительница едва оторвалась от своей книги.

Возможно, она думала, что Лорен была сестрой, которая была в гостях, или одной из учениц шестого курса, пришедшей передать записку по приказу домовладелицы.

Лорен закашлялась.

– Добрый день, – сказала она с резким акцентом, похожим на акцент моей матери. Я поморщилась. Мы действительно так разговаривали?

– Здравствуйте, девочки, – категорично сказала заместительница. – Не забудьте записаться.

Я просунула руку под руку Лорен и попыталась увести ее, но она оттолкнула меня.

– Хорошо, да, – насмехалась Лорен, забрасывая волосы набок. – Конечно, запишемся.

Это, наконец, привлекло внимание заместительницы. Она опустила свой роман, пытаясь определить общежитие, к которому принадлежала Лорен. Лопатки Лорен были раздвинуты, губы сжаты в фальшивой улыбке, а подбородок высоко поднят, чтобы выразить то высокомерное презрение, из-за которого нас ненавидели, – ее лучшее представление о Божественных. На